Не хотела говорить с ним, но эмоции уже бурлят.

– А тебя это е… – хочется сказать матом, но я тут же осекаюсь. – Не твоё дело.

– Просто интересуюсь. Видел тебя на свадьбе твоего брата, когда забирал сестру. Удивился. А сегодня удивился ещё больше, увидев тебя в офисе “RC group”. Работу ищешь? Значит, вернулась надолго?

– Глеб, послушай. Кто ты такой, чтобы я с тобой о чём-то разговаривала? Ну вот, правда.

Он собирается что-то ответить, но подходит официант, чтобы принять заказ. Я выбираю капучино, круассан с сыром и салат со свежими овощами и тунцом. Миронов берёт только американо.

– Хорошо, давайте повторю ваш заказ… – бодро чирикает официант и перечисляет то, что мы выбрали. Я киваю, как китайский болванчик, а Миронов в этот момент просто жрёт меня глазами как ненасытный хищник. Безумно раздражает!

Как только официант уходит, я тут же вскакиваю с места. Миронов вслед за мной. Злобно зыркаю и шиплю, словно змея перед броском.

– Мне нужно в уборную, ты и туда со мной пойдёшь? – замечаю в его глазах секундное замешательство, затем он кивает и медленно опускает свою пятую точку на место. – Ненормальный… – бурчу на ходу.

Влетаю в туалет и упираюсь руками в раковину. Сердце безумно колотится, готовясь в любую минуту покинуть моё тело. Что ему нужно от меня? Какого черта постоянно таращится? Просто не представляю, как вернуться обратно, да ещё и есть при нём. Хуже просто и быть не могло.

Пару минут мысленно страдаю, затем умываю лицо холодной водой, промакиваю его салфеткой, поправляю макияж и выхожу. На столе уже стоит заказ. Миронова нет. Чашка с американо пустая, а рядом лежит уже оплаченный чек по счету.

Сажусь, в груди болезненно давит и к гортани подбирается жгучий ком. Ушёл? И что это был за спектакль? Беру в руки чашку, отпиваю глоток. Откидываюсь на спинку дивана и прикрываю глаза.

“Так лучше. Нам незачем разговаривать. У него давно своя жизнь. Любимая девушка. Он прекрасно выглядит. Значит, всё у него в жизни отлично. И у меня всё отлично! Осталось только работу найти, ведь собеседование со стопроцентной гарантией я провалила”, – говорю себе мысленно и тянусь за вилкой.

Вечером за ужином Сашка, само собой, сразу начал засыпать меня вопросами про собеседование. И мне пришлось скорректировать свой рассказ, чтобы выбросить из него Миронова.

– В общем, кажется, я слишком переволновалась и наговорила чепухи, так что вряд ли меня возьмут на работу, – закачиваю и с грустью утыкаюсь взглядом в стол.

– Ян, ну ты чего раскисла? Это всего лишь первое собеседование, подумаешь, беда какая… Сколько их ещё будет! И вообще, если они тебя не возьмут, то потеряют просто ценнейшего кадра, уж я-то знаю! – подмигивает мне и ставит напротив, пиалу с голубикой и сочной клубникой. – На, вот, лучше ягодку скушай.

Выдаю печальную улыбку, но совсем не из-за возможного провала с собеседованием, а просто от усталости после всех событий сегодняшнего дня.

– Спасибо, – бурчу в ответ, подхватываю аппетитную ягодку, чтобы закинуть её в рот, и в этот момент раздаётся весёленький рингтон моего телефона…

Глава 10

Глеб

Приехал за Авелиной, чтобы забрать её со свадьбы Акопова Павлика – брата Яны. Подъехал и сразу набрал ей, но, видимо, сестра в ушах бананы держит. В итоге пытался дозвониться раз пять, но всё безрезультатно. Выхожу из салона своего автомобиля, и сразу накатывает какое-то неприятное саднящее предчувствие. Закуриваю и выдуваю сигарету следом вторую, а затем поднимаюсь за Авой. Вхожу в ресторан, людей уже не так много, и это хорошо, быстрее отыщу сестрицу. Уверенным шагом прохожу вперёд, в зале играет какой-то медлячок, смотрю на парочки в надежде заметить мелкую, как мой взгляд падает на Белова старшего, а в его объятиях я вижу… Яну. Пиздец. Иначе и сказать не могу. Мозг тут же отключился, и я, как танк попёр вперёд. Уже дошёл до середины зала, как на меня налетает Авелина.

– Глеб! Ты уже приехал? Почему не позвонил? – с испуганным взглядом тараторит она и тянет меня назад. – Идём скорее.

– Там Яна, значит, приехала… – будто в каком-то бреду сам с собой говорю и снова подаюсь вперёд. Ава с силой тянет меня на себя, затем и вовсе подходит, крепко обнимает и прижимается что есть сил.

– Братик, пожалуйста, поехали домой, – её начинает мелко трясти, а глаза наливаются слезами.

– Блять, почему ты мне не сказала, что она здесь? Почему не позвонила? – повышаю на сестру голос.

– Глеб, успокойся, поехали, ну, пожалуйста! У неё своя жизнь, всё там отлично и хорошо. Ты же все сам видишь.

От этих слов будто ледяной водой окатило. “У неё своя жизнь”, “… всё там отлично и хорошо”. Стискиваю зубы, борясь с желанием всё тут разнести в щепки. Но это свадьба. Её брата. Нельзя.

Ава всхлипывает и трещит ещё быстрее:

– Прекрати на неё пялиться! Хватит, Глеб! А-а-а и зачем она только приехала? – хватается за лицо, с совершенно потерянным видом. – Умоляю, давай уедем, не делай глупостей. Не здесь, не сейчас, слышишь? Брат?

Ещё несколько дней назад я видел её в Италии, и вот она здесь. Так рядом. Рукой подать. Но…

Но пять лет назад я просрал какой бы то ни было шанс и право быть с ней рядом. Потерял Яну по собственной тупости и слепой ненависти к её супругу. Я сам выбрал не её, а потом миллионы и миллиарды раз проклинал себя за это.

Когда она исчезла, а точнее, брат Белова её увёз, я места себе не находил. Понимал, что конец, что нельзя, но ничего не мог с собой поделать. Чердак конкретно переклинило, даже похлеще, чем когда отец умер. Толком не жрал, пару дней бухал в надежде забыться, но “алкашка” слабо на меня действовала. В общем, пойло не мой вариант. Зато срывался на всех по любому поводу, даже родным доставалось. В итоге мама решила переехать ко мне, чтоб был под присмотром, Ава, само собой, за ней прицепом. Хотя и до этого они навещали меня постоянно. И стало ещё хуже: мать, наверное, целое озеро выплакала, мелкая не знала, что с нами делать, и ежедневно психовала, я же сходил с ума ещё больше. Не знаю, чем бы это закончилось, если б в один из дней в нашей квартире не раздался звонок.

На пороге стоял Шмелев Николай Антонович, генеральный директор ЧОПа, в котором я работал, и близкий друг моего отца.

– Что хотел, Антоныч? – устало бросаю, наплевав на какие-либо правила общения и приличия со старшими.

– Может, пригласишь в дом для начала?

Молча пропускаю его, и мы уходим в комнату, закрыв за собой дверь.

– Не трогал тебя, думал, поплачешь пару дней и успокоишься, но что-то, я смотрю, затянулось горе, – потирает ладони, сидя в кресле и широко расставив ноги. – Что, сынок, так и мотает?

– Антоныч, при всём уважении. Иди ты нахуй! Где входная дверь, знаешь, провожать не стану, – встаю с намерением свалить.

– А ну, рот свой заткни, щенок! Сядь и слушай меня, – жёстко гаркает, указывает на диван, и я оседаю обратно. – Мне твоя мать сегодня в слезах позвонила, уже не знает, что с тобой делать. Боится, что в петлю полезешь. Забудь эту девчонку и живи дальше. Другого выбора у тебя всё равно нет. Тебе все равно придётся её забыть. Всё было известно и решено заранее, Глеб. Это жизнь, да, жестокая, но так бывает. Красивая она баба, я не спорю, но что на ней свет клином сошёлся? Найдёшь себе другую.

– Антоныч, знаешь, почему ты дожил до возраста под сраку, а семьи так и не завёл? Не потому, что такой свободолюбивый, а потому что мудак ты! Повторяю, свали из моего дома нахрен, пока я не сорвался.

– Глеб, ты сейчас на кого хочешь злость сорвать? На себя, но не можешь? Куда проще на тех, кто рядом. Так? Вот только помни один момент: это ты поставил цель отомстить Белову, я лишь помогал тебе, чтобы ты один дров не наломал и жизнь себе и своим родным не испахабил. Значит, так, ты можешь ещё немного поубиваться, но в понедельник жду тебя в офисе. Я буду объявлять о важных перестановках. Чтобы как штык был к девяти утра! Понял?