— Живём, Пол! — я радостно выскочил из-за стола, чтобы встретить гостий.
***
— Здравствуй, Олег, — Софья усмехнулась, глядя на взъерошенного меня.
— Тётя Соня!! — Пол постарался уклониться от её объятий, — да ладно вам, я уже большой!
Агата с улыбкой кивнула нам, оглядываясь по сторонам: — работников принимаете?
— Принимаем! — радостно согласился хитрый мальчишка, забирая из рук женщины пальто.
Мне было неловко, но отказываться от их помощи я даже не собирался: — Спасибо, Соня, Агата! Мы тут посмотрели… что-то вроде насвинячили малость…да гость ещё этот…
— Понятно с вами всё, — Софья внимательно посмотрела мне в глаза, — он как, в целости и сохранности уехал?
Я посмотрел на потолок, задумчиво сказал: — ну-у-у… руки-ноги целы, это точно. — Про чёрно-синее украшение, закрывшее глаз гостя утром, я естественно промолчал.
— Хорошо, — она продолжала смотреть на меня, и я поёжился под её взглядом. — Как ты его отправил?
— Денис его на автобус посадил, вот, недавно позвонил, отчитался. Я ему даже денег немного дал.
— Хорошо, — повторила она, — а машина где?
— В болоте! — встрял Пол, — пусть сам вытаскивает!
Софья покачала головой, но ничего не сказала, а я втихаря облегчённо вздохнул. С неё сталось бы заставить нас вытаскивать эту консервную банку.
Эх, благодать-то какая! У этих женщин работа прямо кипела в руках. Я осторожно заглянул в спальню. Софья тут же отловила меня: — иди сюда, Олег! — Аккуратно расправленные и уложенные в стопочку вещи легко поместились на антресоли, чему я здорово удивился и сообщил об этом припахавшей меня Софье. Она насмешливо фыркнула: — все мужики неряхи и грязнули! — Я опять почесал репу, но спорить не стал. Неряхи так неряхи, главное, что к приезду моей жены в доме будет порядок.
За три часа дом сиял, как пасхальное яичко. Мы с Полом, конечно, тоже поучаствовали в тех работах, где требовалась грубая мужская сила.
Перед самым обедом приехал Айк, строго сказал жене: — всё это замечательно, но не забыла ли ты, случаем, что беременна?
Было видно, что Софье приятна его забота. Ладонью, которую он тайком поцеловал, она провела по его щеке: — не забыла. Сейчас домой поедем. — Потом повернулась ко мне: — Олег, мы с Айком уехали, а Агата пока остаётся, приготовит вам что-нибудь, если есть продукты. — Я обрадовался. Готовить я не умею, да и не люблю.
Распрощавшись с Гранецкими, мы с Полом ушли в его комнату, оставив Агату хозяйничать на кухне. Нам надо было договориться, станем ли мы что-то утаивать от нашей любимой женщины или вывалим на неё всю правду.
Глава 8.
В роддом мы поехали с Полом вместе. Перед этим я позвонил родителям, попросил их забрать детей из садика. Устал я, честно сказать, от всей этой заварухи. То ненормальная волчица решила увести меня из семьи и рассорила с женой; то блудный папаша на голову свалился, а потом ещё и Пола выкрал. То черти занесли этого дурака в болото, где он чуть не погиб сам и не угробил нашего ребёнка.
Радость моя уже стояла у окна, и Пол принялся прыгать и махать руками. Я тоже помахал, и Аллочка, улыбнувшись, скрылась в глубине комнаты. Вскоре мы уже шли к машине: я нёс нашего сына, а моя любимая, уцепившись за мой локоть, весело щебетала о том, что наконец-то они с малышом будут дома, потому что ей ужасно надоели больничные порядки. Я искоса посмотрел на Пола: он тоже соскучился и теперь, вопреки обыкновению, шёл к машине, держась за материнскую руку.
Устроив жену на заднем сиденье, я передал ей спящего ребёнка, проверил, как пристегнулся Пол и захлопнул дверцу. Теперь домой!
***
Какое счастье, что Софья с Агатой навели чистоту и порядок в нашем доме! Только вот Радость моя нахмурила круглые бровки и сдержанно сказала: — кажется, мой муж пользуется у женщин популярностью. И кого же я должна благодарить за заботу о тебе?
В её голосе я уловил нотку ревности и обиды, а потому, преодолев её слабое сопротивление, я привлёк жену к себе и, целуя пушистый завиток на виске, бодро сказал: — да, Софья с Агатой здорово поработали. Нам даже еду приготовили, представляешь? — Я почувствовал, как она расслабилась в моих объятиях и, уже улыбаясь, шёпотом спросила:
— ты меня всё ещё любишь, Олежек?
Волна нежности захлестнула меня! Я прерывисто вздохнул, прижал её к себе. Наклонившись к её губам, крепко поцеловал, а потом покрыл поцелуями любимые глаза, прохладные, с улицы, щёки, округлый мягкий подбородок: — никогда! Ты слышишь? Никогда не смей сомневаться в моей любви! В тебе моя жизнь. Ты и наши дети — это всё, что есть у меня. А ты…, ты любишь меня, Радость моя?
Она тихонько фыркнула, прикусив мочку моего уха, нежно сказала: — какой ты у меня, всё же, глупый, волчара! Стала бы я ревновать, если бы не любила!
Наш новорожденный сын, который так и продолжал мирно спать на диванчике в прихожей, захныкал и завозился. Мы опомнились. Пока Алла развешивала на вешалке своё пальто и мою куртку, я подхватил мальца на руки и заторопился в спальню. Его кроватку мы поставили рядом со своей. Так мы делали и шесть лет назад, когда только-только родились наши дорогие щенки. Я предоставил проснувшемуся парню свободу, за это он улыбнулся мне беззубым ротиком и с удовольствием потянулся сжатыми в кулачки ручками. Оглянувшись на вошедшую в спальню жену, я довольно сказал: — красивый мальчишка у нас получился, ничего не скажешь!
Оглянувшись на дверь, она хихикнула и погладила меня по выпуклости на джинсах: — так мы же с тобой старались! — Я развернулся и совсем было собрался проверить наличие кое-каких сладких местечек, но помешал вошедший к нам Пол. Он с любопытством подсунул свой палец в кулачок ребёнка, и тот с готовностью схватил его.
— Тебе нравится братик, сынок? — Аллочка поцеловала Пола в макушку.
— Ну-у-у… ничего так, — неуверенно протянул тот, — только глаза у него какие-то мутные… Они такие и будут, что ли?
Мы засмеялись. — Нет, конечно. Он еще слишком маленький, подожди немного. Через несколько дней увидим цвет его глазок. Я думаю, они у него будут зелёные, как у папы. — Аллочка привлекла сына к себе, — соскучилась я по всем вам, Пол. Как вы тут без меня поживали?
Тот настороженно глянул на меня. Я поспешил вмешаться: — мы тебе завтра всё расскажем, ладно? Или сегодня вечером, когда ты отдохнёшь.
Хлопнула входная дверь, а следом послышались голоса наших детей и моих родителей. Оставив меня с малышом, Аллочка вихрем вылетела в прихожую. Следом помчался Пол. Счастливые вопли детей, радостные голоса моих родителей создали общий весёлый шум. Прикрыв глаза, я прилёг на нашу кровать рядом с сыном и блаженно улыбнулся. Всё хорошо, наконец-то мы вместе, и даже грядущий нагоняй от жены не пугал меня. Отругает, конечно. Ну да не страшно. Сказала же, что любит.
***
Наша спальня насквозь пропахла нежным запахом младенца. Когда на следующее утро я появился на службе, мужики поводили носами, встречая меня в коридоре, смеялись и подшучивали надо мной. Я знал, что тоже пахну малышом, но ничуть этого не стеснялся. Лишь встреченная в кабинете начальника Нора презрительно скривилась и отвернулась, увидев меня. Но мне-то было наплевать на её недовольство, счастье переполняло меня. Пал Иваныч без задержек подписал мой рапорт на отпуск. Я решил, что Аллочке нужна моя помощь, и она согласилась.
Вечером того дня, когда я привёз её с сыном из роддома, наши дети, посовещавшись, объявили, что они решили назвать брата Артёмом. Нам с женой ничего не оставалось, как согласиться.
Поужинав у нас и полюбовавшись на новорожденного внука, мои родители уехали домой. Дети шумели, кричали, смеялись и визжали в комнате у мальчишек. Артём, искупанный и накормленный, посапывал в своей кроватке, а моя Радость, взяв меня за руку, потянула на кухню.
— Рассказывай! — потребовала она, — чувствую, ты что-то от меня скрываешь!
Я виновато посмотрел на неё и принялся рассказывать о том, что случилось по вине Владимира. Конечно, она вскипела. Я осторожненько прикрыл дверь, чтобы моя громкоголосая Радость не разбудила Тёмку. Что ж, я сам виноват, поэтому выслушал всё, что она обо мне думает. Но всё же мы здорово соскучились друг по другу, поэтому надолго её гнева не хватило. Вскоре она уже сидела у меня на коленях, и мы жадно целовались. Увы, это было всё, на что я мог пока рассчитывать. Моя хорошая очень переживала из-за моего воздержания и даже предложила поласкать меня ртом потом, ночью, но я не согласился. Не принято это у волков. Вот самок да, мы вылизываем с большим удовольствием.
