– Я совсем ничего не знаю о тебе, Максим. А ведь первая неделя после нашей свадьбы была прекрасной, а потом… Может быть, всё ещё придёт к нам с тобой. Но ты, всё-таки, скажи мне, что тебя тревожит. Ведь ты… не спокоен.

– Пустое. Конечно, переживаю, что всё на тебя пялят глаза. А как же? Ты ведь моя, Диана. Позавчера на меня напали на улице какие-то недомерки. Видать, завидуют мне. Но они получили то, что хотели. А то, что я иногда пасмурный, не обращай внимания. Работать камеральщиком, где многое связано с добычей золота и с хранением определённого запаса золота, тяжело. На всех приисках по-разному. Но у нас в «Скалистом» так. Не хочу вдаваться в подробности, но…

– Я об этом знаю. Но люди говорят, что ты, Максим, не только необщительный, но ко всем относишься с презрением.

– За что же мне обожать двуногих муравьёв, которые толком-то и не понимают, зачем появились на свет. А меня уважают за то, что я сильный бородатый мужик. Я тебя никому не отдам. Никогда!

– Я ведь чувствую, Максим, что у тебя на душе не спокойно.

– Всё! Хватит, Диана! Скажу коротко. Просто я не очень понимаю людей, у которых кишка тонка, которые не отказываются делить чужой жирный пирог с бараниной, но не знают, как это сделать. Я говорю не только о тех, кто пытается, прошу прощения, соблазнить тебя. Пустое! Я сказал, вообще, о жизни.

– Неужели ты, Максим, ревнуешь меня, чёрт знает, к кому? Смешно и дико. Я тебя на него никогда не променяю… Это факт.

– Конечно, не променяешь. Но перестраховаться всегда стоит. Иди, Диана спать. Нам обоим завтра на работу. А я немного побуду один, потом сам уберу всё лишнее со стола.

Диана не стала больше ни о чём расспрашивать Максима. Это бесполезно. Она направилась в спальню.

Ранним ноябрьским утром Грицанов шёл по проулку на работу, в свою камералку. Вдруг какой-то человек, кто именно, Максим Тарасович, разглядеть не успел, сбоку нанёс ему удар по голове тяжёлым металлическим предметом и скрылся в сумерках среди домов. Грицанов, обеими руками схватился за голову, упал на снег, орошая его кровью.

Поселковая машина скорой помощи довольно быстро доставила его в больницу. К счастью таковая здесь имелась, в районный или краевой центр доставлять пострадавшего не имело смысла.

О том, что произошло, Диане сообщили не сразу, позвонили по сотовому телефону почти только к обеду. Она в спешке оставила работу на Токрову и Седкину. Ничего не объясняя им толком, со слезами на глазах, Грицанова бросилась бежать в сторону поселковой больницы, которая находилась почти рядом с парикмахерской и её домом.

Диана быстро вошла вовнутрь двухэтажного деревянного здания больницы. Прямо в фойе её встретила дородная главный врач и одновременно хирург филиала районной клиники Инна Сергеевна Быстрицкая, которая жестом остановила Грицанову.

– Не стоит паниковать, Диана Владимировна, – сообщила она. – К счастью рана не опасна, но чувствительный удар тяжёлым металлическим предметом. Череп у вашего мужа в целости и сохранности. Но сотрясение головного мозга ваш муж получил. Недельки две-три он у нас побудет. В общем, Максим Тарасович жив и здоров, и находится практически в нормальном состоянии.

– Он, наверное, потерял много крови? – с волнением произнесла, Диана. – Это же очень опасно.

– Бывает гораздо хуже. А кожу на голове мы ему заштопали. Но пока он слаб. Благо, что удар прошёлся… вскользь. Могло быть и гораздо хуже.

– Но почему мне не сразу сообщили о случившемся?

– Не имело смысла сразу вас тревожить. Ведь всё обошлось.

– Я могу зайти к нему в палату?

– Можно. Минут на десять. Он в сознании, но пока слаб. Второй этаж, третья палата. Он пока там один, но под постоянным присмотром медицинских сестёр.

Палату она отыскала быстро, осторожно открыла дверь. Её Грицанов, с перебинтованной головой, лежал на правом боку и уныло смотрел в сторону окна.

Она присела рядом с его койкой, на табуретку, пожала руку Максима.

– Теперь я поняла, – тихо сказала Диана, – что очень тебя люблю.

– А большего мне и желать не надо, – Грицанов улыбнулся, как мог. – Голова, правда, шумит и тошнота донимает, а так.. всё нормально. Рана небольшая, череп целый, но удар крепкий. Мне повезло, что этот грязный подонок торопился…

– Ты узнал его?

– Нет, конечно. Да и никогда бы не подумал, что у меня имеются такие… серьёзные враги. Не знаю даже, кто это мог быть. Возможно, этот идиот Валера Абреков. Но наговаривать на него ничего не хочу. Чего не знаю, того не знаю.

– Преступника найдут. Но главное, Максимушка, чтобы у тебя было всё нормально. Я спешила. Ничего пока не принесла тебе поесть. Но потерпи. Всё завтра. Мои девочки в парикмахерской с делами справятся без меня.

– Ничего мне не надо. Тут кормят нормально. Да и я здесь… долго залёживаться я не намерен. Работы много.

Он взял её за руку. Глаза её снова наполнилась слезами. В эти минуты, конечно же, ей казалось, что она безумно любит своего загадочного мужа Грицанова.

А может быть, не казалось, а так и происходило на самом деле.

– Ты у меня будешь лучше и богаче всех, – заверил он. – Но если узнаю, что ты мне изменяешь. Сама понимаешь, Диана… по-другому я не смогу. Я убью и тебя, и себя. Это факт. Я не желаю, не хочу быть обманутым! Дело принципа.

Она освободила свою руку из его пальцев. Диане никогда не нравились такие разговоры, и она сказала:

– Успокойся, Максим. Какая бы я раньше ни была, теперь я замужняя женщина… Да и ты, серьёзный человек, а ревнуешь меня, как юноша, к каждому столбу. Нелепо. Меня это унижает и смешит.

– Ничего особо смешного в моих словах нет, – возразил он. – Кто-то ведь пытался меня убить… Только ума не приложу, зачем.

– Видать, есть люди, которые завидуют нам с тобой. Но моя совесть чиста.

– Я знаю. Просто… просто, наверное, я начинаю тебя любить ещё сильней. Но я всегда любил… Ты понимаешь. А сейчас ты должна меня очень внимательно выслушать.

Диана кивнула головой. Грицанов принялся говорить тихо, постоянно переспрашивая, поняла ли она его.

Этой информацией он делился с женой на тот случай, если вдруг с ним что-нибудь случится, то есть, если говорить конкретно, то неожиданно погибнет. Всякое бывает. Грицанов особо подчеркнул, что абсолютно не доверяет никаким банкам. Поэтому в надёжном месте, рядом с сараев, между двух рябин закопал большой полиэтиленовый мешок, заполненный пятитысячными денежными рублёвыми купюрами. Всё надёжно. Влага туда не проникнет. Загруженный ассигнациями куль находится внутри ещё нескольких.

По его словам, этих денег, вполне, достаточно для того, чтобы купить особняк среднего размеров в любом городе. Место неприметное. Никто и никогда не догадается, что там может быть что-то зарыто.

Конечно же, Диану очень огорчало то, что Максим говорит ей такую ерунду. Ясно, что свои мечты он сейчас выдает за действительность. Явно, дала о себе знать травма головы. Но ничего. Она будет любить его и таким. Да и со временем это пройдёт. Здоровье его восстановится.

Тяжело вздохнув, Диана пообещала мужу, что никогда не будет возвращаться к этому разговору, и в случае его гибели или внезапной смерти воспользуется этими деньгами. Не обязательно ведь из глухих, таёжных мест выбираться на «большую землю» на самолёте, можно и по реке. Пусть такой путь будет долгим, но он надёжен и не так опасен.

– Успокойся, Максим, – пообещала она. – Я сделаю всё так, как ты мне сказал. Но тебе ничего не грозит. Рана твоя не опасна. А сотрясение головного мозга сейчас очень просто лечится.

– Я тоже на это надеюсь, – прошептал он. – Я рассказал тебе о зарытых в земле деньгах на всякий случай. Больше ничего подобного ты от меня не услышишь. Знаю, что и ты умеешь молчать. Я в этом убедился.