Эта вакханалия, начавшаяся в Камбодже после изгнания галлов, сделала популярной дорогу, идущую вдоль побережья. Ведь в районе прежнего шоссе, проходящего севернее, стало неспокойно. А постоянная активность аномалии, опутавшей Ангкор, привела сюда иноземцев, в первую очередь поисковиков, скупщиков и контрабандистов. Но это уже другая история.

Дорога пролегала вдоль моря, которое, то скрывалось за густой растительностью, то появлялось метрах в ста, постепенно отдаляясь внутрь материка. Но деревья не защищают от духоты. Спасает только ветерок, проникающий через открытые окна. А в городе сейчас натуральная парилка. Сезон дождей недавно закончился, но периодически моросило, что добавляло дополнительную влажность.

Скоро наступит сухой прохладный сезон и станет легче. Самое забавное, что у меня нет физического отторжения местного климата. Жару я переношу нормально, даже в джунглях. Тело давно привыкло и адаптировалось, оно у меня готово и к большим испытаниям. Наверное, это психологическая реакция, связанная с недавней жизнью реципиента, в котором оказалось моё сознание. Но сейчас не до ностальгии.

Машина начала пробираться по полупустым улицам, где в основном носились различные мопеды и велосипеды на электрической тяге. Серьёзная публика, предпочитающая автомобили, сейчас трудится в центральном районе или южной части, где расположено большинство офисов, ресторанов и заведений сферы услуг. С учётом продолжающейся войны банд народ лишний раз не высовывается. Да и количество туристов изрядно сократилось, поэтому улицы выглядят пустынно.

Но Раджапур, как магнит, притягивает авантюристов, поисковиков, экстремалов и сумасшедших со всего мира. Поэтому скоро тротуары Централ-роуд и Сауф-авеню заполнят толпы народа. Пока же город зализывает раны и готовится к очередному туристическому сезону.

Тут нас подрезал доставщик еды на мопеде. Тук-тук резко затормозил, а ремень безопасности больно впился мне в грудь, заставив выйти из размышлений. Рассерженная Мае решила показать наглому гонщику класс владения сиамским языком, и не только. Я аж заслушался, как и парочка зевак, бредущих по тротуару. Надо запомнить некоторые обороты. Курьер явно не ожидал от красивой девицы столь изощрённых ругательств. Сделав попытку ответить, он быстро ретировался под гогот, быстро собравшейся толпы. Я бы тоже сбежал, обзови меня прилюдно помесью крысы и таракана с членом муравья. Ну, насколько я смог перевести местное певучее наречие.

Далее, мы двигались без ЧП, благо трафик не увеличивался. Я продолжал разглядывать дома, становившиеся выше и чище, чем ближе мы приближались к центру. Публика тоже выглядела цивильнее, замелькали европейские лица с нелюдями, хотя снага шныряли и в районе пригородов. Постепенно стали появляться дорогие машины, а небольшие лавки с уличными торговцами сменили сетевые магазины и чуть ли не бутики.

Вообще, Раджапур мало отличается от обычного азиатского города, не путать с мегаполисом. Примерно одинаковая застройка с увеличивающейся этажностью ближе к центру. А ещё тут чёткое деление на бедные и богатые кварталы. Здешняя «Рублёвка» расположена в предгорьях севернее шоссе, рассекающее город на две неравные части. Там целые районы роскошных вилл, а буржуи могут наслаждаться сумасшедшими видами моря и закатов с рассветами. Я побывал на одной из просмотровых площадок и был впечатлён.

Средний класс живёт на востоке, отделённым от бедняцких кварталов центральной частью. Западная сторона и вообще большая часть Раджапура, где проживает публика попроще, называется Кампонг, основанный кхмерскими беженцами. По идее это отдельный населённый пункт. Вернее, целая группа посёлков, постепенно слившихся в один район. Трущоб в городе нет, что выгодно отличает его от многих азиатских мегаполисов. Бедняки живут вполне нормально, а нищих на улицах я ни разу не встречал. Работы хватает, даже с учётом кхмерских беженцев и гастарбайтеров. Думаю, уровень жизни здесь самый высокий не только в Сиаме, но и во всём регионе. Но есть одна специфика — здесь стреляют и правят банды.

Центр города строго деловой, где расположены все представительства, банки и прочие конторы. Конечно, здесь хватает апартаментов с отелями, но для состоятельной публики. Поэтому таких зданий здесь не много.

А побережье, расположенное на юге, естественно, отдано под пляжи, отели и сферу обслуживания с развлечениями. И, конечно, здесь хватает закрытых зон, где находятся яхт-клубы и частные причалы. Не забывайте, что город просто кишит контрабандистами, а большая часть ценных вещей завозится и вывозится именно через залив, окружённый скалами. Поэтому акватория просто пестрит различными судами, создающими непередаваемый колорит.

Для более габаритных грузов есть порт, расположенный в бухте Трата, напротив столицы провинции. Там тоже хозяйничают синдикаты, ведь именно они и создали всю инфраструктуру. Более того, местный аэропорт тоже построен силами чужаков, когда потребовалась быстрая доставка грузов и людей.

Отсутствие крупнотоннажных судов и весьма щепетильное отношение местных к чистоте — тоже огромный плюс. Здешние пляжи радуют глаз идеальным белым песочком, а вода такая прозрачная, что можно разглядеть всякую мелочь на весьма солидной глубине. А ещё приход иностранцев положительно сказался на гигиене и отношении к животным. Синдикаты первым делом проложили нормальную канализацию и установили очистные сооружения, куда стекает всё непотребство. При этом, в море различная дрянь не попадает. Иностранцы также построили в горах несколько водохранилищ и небольшой каскад ГЭС. Да и коммунальные службы здесь работают как часы. По крайней мере, пляжи очищают от мусора после каждого волнения на море. И сами тайцы с лао — это вам не неряшливые китайцы.

То же самое касается животных. Кошки и различные птицы спокойно расхаживают по улицам, где их подкармливает народ. Что сильно отличает город от ситуации в остальной Азии.

Надо учитывать, что здешнее общество по ментальности ближе к моей земле образца шестидесятых. А если брать некоторые моменты, то кое-где царит махровое средневековье. Поэтому местный народ не знаком с такими заболеваниями, как толерантность, инфлюэнция и прочим дерьмом. И даже городские китайцы жрут всё, что бегает, плавает, ползает или давно сдохло. Это я про любовь к животным, которая в моём мире приняла совершенно нездоровые формы. Сиамцы выгодно отличаются в этом плане от китайцев, но соседскую собаку могут сожрать.

Тем временем тук-тук свернул в сторону набережной, остановившись на улице, параллельной Централ-роуд. Со стороны моря потянуло ветерком и сразу стало легче дышать. А то, выпрыгнув из остановившейся машины, ты оказываешься, будто в предбаннике. Всё-таки при движении нормально так обдувает, и не обращаешь внимания на жару.

Нужный бар располагался в переулке, и только небольшая табличка подтверждала, что мы прибыли по адресу. Наверное, культовым местам не нужна лишняя реклама и вездесущие зеваки. Зато рядом располагалось немало заведений с огромными табло, горящими ночью, высокими витринами, а зазывалы уже начали свою работу. Война войной, но надо делать бизнес. Плюс в центре и около набережной разборок особо не было. Хотя, вначале пару боссов с охраной замочили прямо перед входом в их штаб-квартиры. Далее, работали уже снайперы и маги-убийцы, поэтому простой народ замесы особо не касались. Ну а всякую мелочь валили на окраинах или на их базах.

— Мне заехать на обратном пути? — спросила Мае явно волнуясь, но вдруг хихикнула, глянув поверх моей головы.

Оборачиваюсь, не заметив ничего смешного, чем вызываю новую порцию веселья, к которому присоединилась помощница подруги. А вот ей лучше не улыбаться. Куда там акулы, которых якобы боятся близняшки. Тут и «Чужой» позавидовал бы жуткому оскалу. У многих азиатов вообще проблемы с зубами и зрением. В Сиаме с этим получше, но есть интересные экземпляры, по которым Кунсткамера плачет.

— Нет. Вернусь на такси, — разворачиваюсь в сторону бара.