Мы, как раз, припарковались у будущего клуба и начали выгружаться. Через полчаса должна подъехать Дора для обсуждения деталей проекта. Поэтому, надо подготовиться.

— Здравствуйте, — слышу приветствие.

Вернее, мы с Винаем сразу срисовали гостей. Но охранник на въезде ничего не сказал, поэтому не стоит дёргаться. У меня сейчас с этим делом строго.

Из-под навеса, где складируются стройматериалы, вышла забавная парочка. Невысокая девушка, этакая тростинка в лёгком сарафане и распущенными каштановыми волосами. На голове у неё соломенная шляпка замысловатого вида, а ноги обуты в сандалии. Вроде обычная европейка, какая-то вся беззащитная, если не заглядывать в девушке глаза. В двух огромных изумрудах плескалось, что-то одновременно безумное и доброе. Не знаю, сложно сразу разобраться. Но я бы не решился обижать стоящую передо мной гостью. Винай со снага тоже почувствовали некий дискомфорт. Егерь даже прикоснулся к рукоятке пистолета в поясной кобуре, но сразу отдёрнул руку.

Спутником странной девицы оказался здоровенный блондин, похожий на скандинава. Думаю, это тот случай, когда за внешностью льва скрывается кутёнок. Уж больно доброе у парня лицо, и ведёт он себя излишне застенчиво. Представьте себе двухметровую глыбу, с бицепсами, как у молодого Шварценеггера, и улыбкой ребёнка. На идиота здоровяк не похож. Просто какой-то вариант ботана-культуриста.

— Добрый день, — произношу в ответ, — Вы по работе или ещё какое-то дело?

Судя по серьёзному выражению лица девицы, вопрос совершенно иной. Вообще, она напоминает отличницу и общественницу из советской школы. Я их ещё застал, хоть и мельком. Эти люди помогали окружающим за идею, часто тратя свои силы впустую. По крайней мере, все так думали.

— Нас отправили к вам из бара «Чёрная каракатица», — начала рассказывать девушка, — Госпожа Гейл сообщила, что вы стали наследником «орхидей». Поэтому нам нужно прояснить некоторые моменты.

Вот же сучка крашеная! Скинула на меня парочку непонятных типов. Тем временем гостья продолжила рассказывать историю парочки. Я понимаю, что в любом мире могут жить наивные и простосердечные люди, но не до такой же степени. Если вкратце, то Марсэйли Орлэйт из Галлии и голландец Андрис де Йонг ван Роммель являются однокурсниками. После окончания Сорбонны они стали волонтёрами местного аналога «Армии Спасения», и уехали в Юго-Восточную Азию. Зачем, я спрашивать не стал. Судя по виду обоих путешественников, они действительно решили помочь нуждающимся.

Проработав более полугода в Пномпене, обоих добровольцев выставили из страны. Кхмерские власти вообще очень странные, если не сказать безумные. Вместо возвращения домой парочка перебралась в Трат, севернее которого расположено несколько лагерей беженцев. Именно там наивный и добрый Андрис попал в ловушку, заступившись за якобы страдающую девицу. Вернее, оба волонтёра до сих пор думают, что помогли человеку выбраться из сложной ситуации. Только я немного знаю местные цены и понимаю, что даже самая распрекрасная девица из Камбоджи не стоит десятой части выкупа, который запросили с голландца.

Но цветочки, которые мутили эту тему, решили заработать больше. Ведь среди беженцев хватало бедных и несчастных. И наши простофили стали работать на бандитов при отеле, который во время войны захватила другая китайская группировка. Да, нам достались только объедки с барского стола. Основные активы «орхидей» разделили хищники покрупнее. Но сейчас речь не о недвижимости. Марси трудилась в отеле флористом и отвечала за весь сад, а Андрис впахивал электриком. Готов подтвердить, что хороших специалистов подобного профиля в Раджапуре попросту нет. Мне уже пришлось столкнуться с дефицитом кадров.

Только «черепахи», получившие гостиницу в наследство, не стали продлевать старые договоры, даже с учётом практически бесплатных работников. И быстро выставили парочку за дверь. После чего волонтёры поехали в бар, для разъяснения ситуации. Ну а Дора сплавила их мне. Я не могу понять, почему столь нужных специалистов отфутболили? Голландцу можно хоть сейчас давать огромный оклад, если он действительно владеет профессией. Да и девушка обладает весьма полезной специальностью. Мои сомнения тут же развеял Зуб.

— Она друид, босс. Я слышал про эту парочку, врот. «Орхидеи» реально психи, если связались с ними, нах, — прошептал зелёный.

— Ваш друг прав. Только я не отношусь ни к одному клану и путешествую по миру. Среди нашего народа такое тоже случается, — Марсэйли спокойно подтвердила слова орка, не обратив внимания на ругань, — Скажите, вы поможете нам договориться с начальником лагеря и отпустить несчастных? Нам просто больше некого просить о помощи.

Волонтёры до сих пор верили, что помогают мифическим беженцам. Их потому и сплавили побыстрее. Адекватные разумные прекрасно знают, что такое воевать с друидами. А я перестал понимать, как «орхидеи» умудрялись так долго работать в городе? Они же просто конченные!

Даже высшие эльфы, правящие в Авалоне, и не терпящие никакой конкуренции, спасовали перед друидами. Здесь любители травок и прочих кустиков, что-то вроде секты, но очень воинственной. Они редко лезут в чужие дела, и очень плохо реагируют, если затрагивают их интересы. В общем, эльдары смогли вытеснить конкурентов на запад Британии. Высокородные нашли пути для мирного сосуществования де-факто, не признав секту де-юре. Уж слишком сильно жрецы проредили армию и полицию эльфов. Это не считая городского террора, сотрясавшего остров в течение долгих лет.

Сейчас друиды являются сильнейшей фракцией в Ирландии. И авалонский лорд-наместник вынужден с ними считаться. А в Уэльсе и Корнуолле расположены их анклавы с капищами и прочими святилищами. И там они являются реальной силой, но в дела эльфов не вмешиваются. Вот такой получился симбиоз, когда самый высокомерный народ вынужден был признать своё поражение, но сохранил лицо.

В Галлии друиды тоже не теряли своих позиций. Формально их изгнали ещё при римлянах. На деле — всё иначе. Несмотря на принятие христианства, они продолжали спокойно жить на прежнем месте, хотя немного повоевали. Но тамошние короли и стоящие за ними галадрим, давно дружат со столь полезной, а главное — сильной группой разумных.

Я тоже не горю желанием знакомиться с магическим талантом Марси. Говорят, что друиды могут достать своим волшебством как эльфов, так и нулёвок.

— Вы можете спокойно уезжать из Раджапура. «Орхидей» больше нет, как и ваших долгов. Касаемо кхмеров, то обещаю разобраться с ситуацией, — говорю волонтёрам истинную правду, — Если нужны деньги, то я выплачу всё, что обещали «орхидеи».

— Андрису пока нельзя возвращаться домой. Это долгая и грустная история, — печально произнесла девушка и трогательно опустила плечи, а здоровяк нежно её приобнял,– В отеле нас не стали слушать и зачем-то выплатили зарплату за год и огромную премию. Говорят, что они скоро закроются на ремонт и это компенсация за хорошую работу. Поэтому в деньгах мы не нуждаемся. Можно даже купить квартиру, я узнавала.

Что-то кольнуло у меня в груди. Вечно я лезу помогать таким вот неприспособленным людям, часто себе в ущерб. Не могу пройти мимо, хоть ты тресни. Эти не пропадут, но могут стать жертвой других аферистов. А узнав, что их обманули, Марси устроит небольшой геноцид и сама пропадёт.

Ещё, девушка очень похожа на мою старшую дочь, из прошлой жизни. Не внешне, а манерой общаться, мимикой и бытовой неприспособленностью. Потому у меня и сжалось сердце, ибо я гоню прочь любые воспоминания об Алексее Тихомирове. Если кто не понял, это моё настоящее имя. Именно из-за дочери мне пришлось подписать контракт, а затем сгинуть на войне. Ребёнок нуждался в помощи, но средств не было. Надеюсь, выплата по страховке решит её проблемы.

Всё могло сложиться иначе, но разбежавшись с первой супругой, я зачем-то выключил мозг и женился во второй раз. Следующий брак оказался не только неудачным, но и разорительным. Меня обобрали, чуть ли не до трусов, уничтожили работающий бизнес, ещё и предали, в придачу. Хорошо хоть удалось сохранить материну квартиру, которую удалось переписать на старшую. Младших отпрысков я как детей не воспринимаю. Это паразиты и плесень, похожие на мать. Понятно, что события, связанные со вторым разводом, произошли много лет назад Но иногда мне так больно, будто всё случилось вчера.