Бой был стремительным и жестоким. Австро-венгры, застигнутые врасплох, не успели оказать организованного сопротивления. Мои гвардейцы буквально материализовались из темноты, нанося точные удары.

Скала, будто медведь, ворвавшийся в улей, ринулся в гущу сражения. Его винтовка с глушителем работала безостановочно, с глухими хлопками выплёвывая свинец во все стороны. И прерывался он лишь на то, чтобы огромными кулаками с хрустом ломать противникам кости, разбрасывая австро-венгров во все стороны.

Дима, используя свою новую механическую руку, действовал не менее эффективно – он подкрадывался сзади, бил точно и безжалостно, выбивая противников из строя.

Я, не вмешиваясь в рукопашную схватку, сосредоточился на том, чтобы отключить все орудия, систему сигнализации и заблокировать каналы связи. Моя магия бесшумно скользнула по проводам и электронным устройствам, погружая базу в информационный вакуум.

Нашей целью был захват техники, а не бессмысленное убийство солдат. Используя Дар, я закрывал ворота ангаров, блокировал двери казарм, создавал ловушки, обрушивая на австрийцев каменные глыбы, дезориентируя их внезапно возникающими стенами.

Австрийцы, растерявшись, метались по базе, не понимая, что происходит. Одни пытались организовать сопротивление, другие, поддавшись панике, бежали, надеясь скрыться в лесу.

Спустя десять минут бой стих. База, ещё недавно гудевшая от голосов и шума техники, погрузилась в неестественную тишину. Большая часть австро-венгерских солдат, услышав взрывы на минном поле, спустилась вниз к КПП, чтобы разобраться с «нападением». Те же, кто остался наверху, были либо обезврежены, либо заперты в казармах и ангарах.

Чтобы окончательно заблокировать вход на военную базу, я снова активировал защитно-турельный комплекс, который отключил ещё до нашего вторжения. Теперь никто не смог бы подняться на гору, так что база стала для оставшихся внизу австрийцев неприступной крепостью.

– Отлично, – обратился я к Скале и Макарову, – а теперь можно заняться главным делом.

Мы направились к «Молоту Тора» – исполинскому орудию, которое было нашей главной целью. Пушка, установленная на массивной железнодорожной платформе, представляла собой внушительное зрелище.

Огромный ствол – его длина составляла не меньше тридцати метров, с внушительным диаметром – больше походил на трубу какого-нибудь завода, чем на артиллерийское орудие, и сейчас был направлен в сторону Лихтенштейна. Он был изготовлен из прочного сплава металлов и весь покрыт сложной системой рун и магических символов, которые, судя по всему, усиливали его мощность и точность.

Всё орудие располагалось на подвижной платформе, способной вращаться на триста шестьдесят градусов, что позволяло наносить удары по целям в любом направлении. Сложные механизмы, гидравлические приводы, системы наведения – всё это было покрыто толстым слоем брони, защищавшей орудие от вражеского огня.

Скала, с нескрываемым восхищением, обошел пушку, осматривая её со всех сторон.

– Вот это зверюга! Настоящая машина смерти, мать её за ногу! – присвистнул он. – Чтобы разобраться, как шмальнуть из этой махины, понадобится не меньше недели. Тут столько всяких рычагов, кнопок, вентилей.

Я протянул руку к холодному металлу и активировал Дар. Поток энергии скользнул по поверхности орудия, проникая вглубь, считывая информацию, заложенную в саму его структуру. Передо мной, словно на экране, промелькнули образы – инженеры, создавшие этот шедевр военной мысли, солдаты, обучавшиеся использованию «Молота Тора», первые испытания…

Через некоторое время я открыл глаза. Теперь я знал об этой махине всё, как свои пять пальцев, – её технические характеристики, способы применения, секретные коды активации.

Скала вопросительно посмотрел на меня:

– Теодор, ты что-то понял?

– Пушка заряжена, – сказал я, отступая назад. – Но направление нам нужно поменять.

И, сосредоточившись, направил поток энергии на гидравлический механизм. С глухим скрежетом огромная платформа «Молота Тора» начала медленно поворачиваться, нацелив свой ствол в нужную мне сторону.

Когда пушка была готова к выстрелу, Скала подошёл к системе запуска.

– Ну, куда влупим? – спросил он, потирая руки. – Есть пара идей. Например, штаб-квартира австрийцев в Инсбруке. Говорят, там сейчас собралась вся их военная верхушка.

– Нет, дядя Кирь, Инсбрук трогать не будем. Первый выстрел, – сказал я, указывая на точку на карте, где находился главный артиллерийская батарея Австро-Венгрии на этом участке фронта, – отправим в так называемое «Гнездо Шершней», которые обстреливали Вадуц. Пусть узнают, каково это – быть под прицелом.

Скале явно понравилась эта идея.

– А второй? – спросил он с усмешкой.

Я перевел взгляд на другую точку на карте, где был обозначен княжеский дворец в Вадуце.

– Второй выстрел, – произнес я, и на моем лице появилась холодная улыбка, – будет приветственным подарком для князя Роберта Бобшильда.

Скала, услышав название второй цели, удивлённо приподнял брови, но промолчал. Он привык доверять моим решениям.

– Готовься, дядь Кирь, – сказал я, приводя систему активации орудия в действие. – Сейчас будет жарко.

– Ладно, эх, была не была! – кивнул Скала, устроившись за пультом управления и вбивая нужные координаты. – В конце концов, я за любой кипиш, кроме голодовки.

Когда всё было готово, я скомандовал:

– Огонь!

И Скала нажал на кнопку спуска.

Оглушительный грохот «Молота Тора» разнесся по долине, сотрясая землю под ногами.

Первый снаряд, окутанный красноватым сиянием, вылетел из ствола пушки и устремился в ночное небо, оставляя за собой длинный огненный шлейф.

Княжество Лихтенштейн, город Вадуц

Княжеский дворец

Князю Роберту Бобшильду сегодня не спалось. Бессонница, словно хищная птица, кружила над ним, терзая его мысли о Вавилонском, о проклятом контракте, об армии, о тех, кто предал его.

В конце концов, князь решил развеяться. Он накинул халат, взял бутылку дорогого французского вина и, прихватив с собой помощника – молодого парня с сонным лицом и мешками под глазами, вышел на улицу.

– Ваше Сиятельство, куда мы в такой час? – спросил тот, зевая. – Утром вам нужно встретиться с чиновником из Империи.

– Мне нужно немного прогуляться, – отмахнулся князь, – подышать свежим воздухом.

Князь вышел в сад. Ночной Вадуц, освещенный луной и редкими фонарями, казался тихим и безмятежным.

Бобшильд вдохнул свежий воздух, пытаясь успокоить нервы, но в груди всё равно сидело тревожное предчувствие. Он сделал глоток вина, но оно не приносило облегчения. Его мысли вертелись вокруг одного – как избавиться от Вавилонского?

Помощник плёлся следом, еле поспевая за князем. Он пытался держаться бодро, но сон брал своё. Его веки тяжелели, и он, то и дело, спотыкался, рискуя растянуться на газоне.

– Да проснись ты уже, – сказал ему князь, и тот через силу сдержал очередной зевок, пытаясь не заснуть на ходу. – Как там обстановка в городе?

– Все спокойно, Ваше Сиятельство, – сонно ответил помощник, потирая глаза. – Тенеборцы справились с вторжением, город под контролем. Говорят, Вавилонский тоже отличился. Его люди зачистили несколько объектов.

– Да, да, – махнул рукой князь, не желая слышать о «подвигах» своего врага. – Надеюсь, скоро этот Вавилонский сдохнет…

Бобшильд остановился у фонтана, в центре которого стояла мраморная статуя богини любви. В лунном свете статуя казалась ещё более холодной и безжизненной, чем обычно.

– А может, зря мы его подставляем, Ваше Сиятельство? – нерешительно произнёс помощник. – Он, и правда, хорошую защиту на границе делает. Может, и от чудо-пушки «Молот Тора» австро-венгров найдет защиту…

Князь резко повернулся к своему помощнику. Его глаза блеснули от гнева.

– Херня всё это! – раздражённо отрезал он. – Этот «Молот Тора» не угрожает нам. Одного моего слова хватит, и звонка, чтобы нанести…