Волосы её – гладкие, с разноцветными косами, украшенные кое-где цветами – взлетали вверх и падали вниз в такт музыке. Издалека было не разобрать: то ли вьюнки, то ли ромашки, но судя по тому, что растения вяло опустили свои головки – она танцевала уже не первый час.

Я окинул взглядом остальных в поисках Клауда.

Увидел Джипси и Рейни – подружки по своему обыкновению вырядились в неоновые мини и дикие гольфы с аляпистым принтом. Они задорно смеялись, то и дело обнимались друг с другом, не забывая стрелять глазками, как и тридцать лет назад. Я усмехнулся: сейчас все это выглядело так, будто они прилагают усилия, чтобы уловить ускользающую легкость жизни, успеть запрыгнуть в последний вагон, натужно и с усердием вернуть то, что было у них по умолчанию, а теперь дается другим.

Других я не знал. Судя по всему, это были школьницы и студенты первых курсов – все с чистой гладкой кожей, дешевыми побрякушками, которые их ничуть не портили, и почти сотней дней свободы впереди.

Здесь, на полянке, отрезанной от основного парка дубами и ивами, мы собирались каждый год в первый день лета. Я помню, как три десятилетия подряд (исключением был лишь год, когда я лечил язву желудка и когда моя бывшая рожала младшего сына) приходил сюда, чтобы полежать на траве в обнимку с дюжиной своих единомышленников – пьяных, смешных, красивых. Чтобы выкурить заботливо скрученную какой-нибудь хиппушкой папиросу – с пряной дурманящей начинкой, а потом.. потом поехать к Клауду – можно даже с парочкой новых знакомых девушек.

Только с каждым годом число этих потенциальных красоток, которые составляли нам с Клаудом компанию, уменьшалось, а музыка, окутывающая Царицыно, превращалась все больше и больше в суррогат. Так и сейчас.. Из колонок разносился электрический психодел, я стоял как дурак возле дерева – в цветных шароварах и шляпе, и у меня не было ни эппл вотч, ни желания лежать на траве. Разве знали все эти юнцы и девчонки, через что мы проходили? Какая любовь окутывала нас почти что полвека назад? Как она сотрясала небо, и весь мир принадлежал лишь нам?

Хмурясь, я двинулся к подружкам, пробираясь через толпу молодежи.

– Эй, Джипси, – похлопал я её по плечу, – не видели Клауда?

Женщины обернулись и завизжали.

– Джонни! Джонни! Милый, – Рейни и Джипси кинулись меня обнимать и целовать. Честно говоря, я и сам был рад видеть хоть какие-то знакомые лица. Когда мне было двадцать с небольшим, у нас что-то было с Рейни. Или это была Джипси? Словом, никто ничего уже не помнил, да и досады не испытывал.

– Так Клауда не было еще? Он собирался… – я попытался увернуться от поцелуя оранжевой помады.

Подружки переглянулись.

– Так у него же дача, – прыснула Рейни, – дедуля прислал мне вчера сообщение, что они всей семьей с новорожденным внучком уехали на все лето полоть и взращивать. Он теперь – в обязательствах…

– А ты? – тоскливо бросил я и вздохнул. – Ладно, девчонки, пойду я тогда наверное, еще успею на метро.

– Джонни, – Джипси сунула руку в маленькую сумочку и вытащила знакомый мне портсигар с потертым изображением льва на фоне заснеженных гор, – может, угощение?

Она лукаво улыбалась, держа передо мной коробочку, где аккуратным рядком лежали четыре самокрутки. Я представил, что приеду в свою пустую квартиру, а завтра еще целое воскресенье, которое было совсем непонятно, чем занять. Работа почти закончилась, и наступил длительный отпуск. У моего одиночества не было на него планов.

Взяв одну из них, я кивнул головой в сторону танцующих парочек.

– Совсем все иначе, да, девчонки?

– Может, дело все же в тебе? – Рейни отвернулась, и вдруг я почему-то подумал, что когда мне было двадцать с небольшим – я мутил именно с ней.

На полянку опускалась тугая летняя ночь. Разожгли костёр, и я смотрел, как розоватые облака проваливались в темное небо. На горизонте еще были видны очертания домов и церквей – но и их постепенно поглощала дымка.

Она всё ещё танцевала.

Белая свободная блузка со шнуровкой и широкими рукавами совсем не облегала тело. Мягкое и упругое, оно извивалось, покачивалось, вводило мой разум в тантрическое небытие. Там, где заканчивалась длинная джинсовая юбка – я видел тонкие лодыжки. Она танцевала босая – по уже примятой траве, по сучьям и еловым шишкам. От костра, который нас разделял, разлетались искры, и на их фоне мне показалось, что она – самая что ни на есть ведьма. Баньши, вышедшая из густой тьмы леса. Определённо, за моей одинокой душой.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.