– Лачуга у меня скромная, как видишь. Клопов и крыс нет, можешь не переживать, – ухмыляется Ворон, открывая старую скрипящую дверь. И как она ещё держится на петлях?

Вхожу внутрь, где меня встречает запах хвойной смолы. Приятно, словно оказался в лесу. Вижу валяющиеся на скамейке банные веники. Веранда довольно уютная, несмотря на общий упадок дома. Так как Ворон не останавливается и не даёт мне времени осмотреться, семеню за ним и оказываюсь в кухоньке с настоящей русской печью.

– Твоя комната правая.

– Вы позволите жить с вами? – спрашиваю осторожно. – А на каких условиях?

– Главное ты уже не выполняешь: я просил не выкать мне.

– Прости.

Начальница продала меня человеку, который хотел отомстить мне за чью-то смерть, и вот я в его доме… Бред, конечно. Но что есть.

– Ты больше не собираешься убивать меня?

– Посмотрим.

Хотя бы честно.

– Не вздумай только выкинуть что-то. Я держу руку на пульсе, если решишь позвонить кому-то или…

– Мне некому звонить, если до тебя ещё не дошло это. Обращаться в полицию, чтобы вернули меня к отцу? Спасибо…

– В таком случае сейчас занесу вещи. Приведи себя в порядок. Душа здесь нет, баню топить сейчас не буду. Вон умывальник. Хотя бы с лица смой грязь.

Каждое моё движение заторможено. Может, позднее придёт осознание, и у меня начнётся истерика, но сейчас действую как-то инстинктивно, выполняя всё, что меня велят.

Приближаюсь к умывальнику. Такой был на даче у бабушки. Сердце сжимается от тоски. Как же сильно мне не хватает её. И мамы.

Смотрю на своё отражение в зеркале и ужасаюсь. Провожу подушечками пальцев по засохшей корке на губе. Приложили мне знатно, ничего не скажешь. Всё это останется в памяти, как напоминание, что бывает за бесхребетность.

Умываюсь, случайно сдираю корку с губы, и кровь из раны снова сочится тонкой струйкой.

Ворон уже вернулся в дом. Он бросает мою сумку, приближается, хватает за руку и тянет за собой в комнату. Надеюсь, он не из тех, кто возбуждается от вида крови?

– Садись! – кивает мужчина в сторону дивана.

Мебель в доме старенькая, но вполне себе неплохая. Всё чисто, но даже если было бы иначе, вряд ли я сейчас переживала о наличии клопов или крыс в доме.

Присаживаюсь на диван и жду. А чего? Когда меня убивать начнут? Что мне делать дальше? Я растеряна, сейчас толком ничего не понимаю, но как всё сложится дальше?

Ворон садится на пол у моих ног. Он ставит пластиковый контейнер с медикаментами рядом, достаёт ватку и обильно смачивает её перекисью. Мужчина не делает грубых движений, осторожно обрабатывая ссадины на моём лице. Щиплет немного, отчего я морщусь, а Ворон посмеивается. Замечаю ямочку на широком волевом подбородке мужчины. Не всем такая подходит, а его украшает. Серые глаза Ворона пристально глядят на меня, их цвет резко контрастирует с синей обводкой зрачка. Никогда раньше не видела такие глаза. И никогда на меня не смотрели так, словно пытались силой мысли вскрыть скальп и достать мой мозг.

– Дуть не буду, даже не рассчитывай.

– А я и не просила, – отвечаю с приоткрытым ртом, так как пришлось разомкнуть губы, позволив обработать их.

– Прекрасно. Как тебя угораздило оказаться в таком месте?

– Мы не выбираем, у кого родиться… – пожимаю плечами.

Ворон улыбается. Он убирает руку от моего лица, забирает контейнер и встаёт. Подумать только – мужчина, угрожавший убить меня, становится моим спасителем. У судьбы те ещё шуточки. И я не всегда понимаю их.

Взгляд цепляется за фотографию, стоящую на тумбе трюмо рядом с диваном. Молодая девушка с округлившимся животиком светится от счастья. Ворон обнимает её, а рядом с ними стоит ещё один мужчина. Друг семьи?

– Твоя невеста? – спрашиваю я.

Ворон подлетает к трюмо, отворачивает от меня фотографию и щурится.

– Это не твоё дело. Её больше нет в живых из-за те…

– Меня? Так что же ты тогда до сих пор возишься со мной? Может, уже свершишь своё отмщение? Я даже кричать и противиться не буду.

Я не самоубийца, конечно, но я уверена, что он не сделает этого. В душе Ворона появилась тень сомнения. Мне хочется вывести его на эмоции, узнать о нём хоть что-то и понять, с кем он меня спутал.

– Иди спать. Завтра мы обо всём поговорим. Я придумаю, что с этим делать. Сегодня у меня голова распухает.

Встаю с дивана и медленно бреду в отведённую мне комнату. Ничего сейчас не хочу – только рухнуть на кровать и заснуть. Устала, и у меня нет совершенно никаких мыслей в отношении будущего. Кажется, что попала в плен собственного бессилия.

Телефон в кармане джинсов вибрирует. Достаю его и вижу паутинку трещин на экране. И когда успела стукнуть его? Наверное, при падении около кафе. Вот же!..

Начальница: «Ника, где ты? Что за шутки? Приехали полицейские, они разыскивают какую-то Викторию, и она полная копия тебя».

Как ей совести хватает писать мне после сделанного?

Ничего не отвечаю. Даже сил нет, чтобы сказать о полицейских Ворону. Едва голова касается подушки, я засыпаю, а во сне вижу её… девушку так сильно похожую на меня. Она зовёт за собой и просит спасти её.

– От кого? – кричу в пустоту, но голос хрипнет.

Чувствую, как на мои плечи ложится что-то тёплое. Меня укутали в одеяло? Не могу открыть глаза, чтобы убедиться, и проваливаюсь в сон ещё глубже.

Проснувшись с первыми лучами солнца, проникнувшими в комнату, убеждаюсь, что вчера не ошиблась. Ворон заглядывал сюда и заботливо накрыл меня одеялом. Я уснула прямо в одежде, в которой работала. Так сильно устала. Тихонечко встаю с дивана-кровати, но половица скрипит. Если Ворон уже не спит, услышит мои шаги, а мне так стыдно перед ним за вчерашнее.

Экран телефона мерцает. Смотрю и удивляюсь количеству пропущенных от Кости и начальницы. Бывшей, разумеется.

Набираю номер Кости, потому что он единственный человек, которого я не хочу пугать внезапным исчезновением.

– Привет, Ника. Скажи мне, что происходит? Где ты сейчас?

Костя волнуется.

Слышно, как дрожит его голос.

– Привет! Кость, я не знаю, где я, но со мной все в порядке. Ты только никому не говори, что я звонила. Ладно?

– Ник, тебя копы ищут. Говорят, что ты Виктория, пропавшая дочь миллионера.

Ха… Забавно. Только мой отец-миллионер вряд ли понял, что я пропала. Эх… будь он миллионером, может, и не пристрастился к столь пагубной привычке?

– Ты же знаешь, что это не так, правда? Я Ника, Кость. И никакую Вику я не знаю. Если мы так похожи, то пусть полицейские делают тест ДНК. Я их не боюсь.

Вкратце я рассказываю Косте, что начальница подставила меня, но прошу не беспокоиться.

– С Вороном я сейчас в безопасности. Не переживай обо мне. Я справлюсь.

– Серьёзно? Ты даже имени его не знаешь, чем он занимается. Ника, беги от него. Назови мне ориентиры, и я найду тебя. Я заберу тебя и спрячу ото всех: от Ворона этого, от ментов, от отца твоего. Я хочу позаботиться о тебе.

– Кость, все хорошо, правда. Мне пора. Я позже позвоню.

Сбрасываю, потому что дверь в комнату открывается, и входит Ворон. Он растрепан, глаза красные, словно не спал всю ночь.

– Отдохнула?

Он косится на мою руку, сжимающую телефон, но вопросы не задаёт.

– Да. Мне удалось поспать… Я звонила Косте. Это наш бармен из кафе, – оправдываюсь я. – Не хотелось, чтобы он беспокоился. Вчера я уснула, сил не было, чтобы сказать, что…

Рассказываю о сообщении начальницы и разговоре с Костей. Ворон почёсывает затылок. Даже в таком состоянии он выглядит соблазнительно, как сказали бы читательницы любовных романов. Вот только мне до его внешности не должно быть дела. На меня накатывает паника. Если вчера не думала, что делать дальше, то теперь я напугана. Ещё и полицейские разыскивают меня. Зачем? Хотят посадить за то, что совершила Вика? У нас с ней даже имена похожи…

– Полицейские нашли тебя? Это интересно. У тебя паспорт есть? – Киваю. У любого совершеннолетнего человека есть паспорт. А как без него вообще? – Ну и прекрасно. Пока ты со мной, копов можешь не бояться. Сейчас умывайся, приводи себя в порядок, и мы продолжим путь.