— Доброе утро, — откликнулся Вадик, как всегда полный неугасающего оптимизма.

Я поймала улыбающийся Ромкин взгляд, хотя его губы почти не дрогнули и улыбнулась ему точно так же — одним только взглядом. Мы поняли друг друга без слов. Это было наше приветствие. Наше признание в любви и обещание хранить эту тайну в секрете.

— О! Получилось! — воскликнул Вадим, когда огонь наконец занялся. — Сейчас будем будить остальных и готовить завтрак. Ром, сходи пока за водой. Вон там родник, ты вчера ж видел, кажется, знаешь? Можешь из девчонок кого-нибудь взять. Вика, сходишь?

Я чуть язык не проглотила от неожиданности. Он случайно назвал именно мое имя или наши с Ромой чувства для окружающих куда более заметны, чем я думаю?

— Я могу с Ромой сходить, — с готовностью отозвалась Маша, которая, в отличие от меня, никогда не терялась.

Мое сердце замерло, но лишь на миг. Растерянность сменилось негодованием. Ну уж нет! Так мы не договаривались.

— Поздно, — с улыбкой произнесла я, приближаясь к Роме.

— Почему это поздно? — возмутилась она.

Но Ромка уже протянул мне одно из пустых ведер и первым пошел в сторону родника.

Я едва сдержалась, чтобы не обернуться и не показать Кутафиной язык.

Мы с Ромой неспеша брели по тропинке, держась рядом друг с другом.

— Тебе не кажется, что кое-кто из девчонок проявляет к тебе повышенное внимание? — недовольно произнесла я.

— Ты? — не придав значения моему тону, улыбнулся Рома, вглядываясь в мое лицо.

— Не только. Кутафина, например.

— А-а-а, ты об этом. Знаешь, я как-то не обращаю на это особого внимания.

Я улыбнулась, довольная его ответом.

— А то что я к тебе неравнодушна ты замечал?

— Я сомневался на этот счет, — секунду поколебавшись, признался он.

Мы как раз дошли до родника, и Рома, забрав у меня ведро, стал зачерпывать воду: раз — и ведро уже полное.

— У тебя отлично получается, — заметила я, наблюдая, как он проделывает это во второй раз уже со своими ведрами.

— Это то немногое, на что я способен, — рассмеялся парень.

Я покачала головой и возразила:

— Ты почти идеален.

— Сложно сказать.

— Интересно, и что же тебе совсем плохо дается? Выкладывай, — потребовала я.

— Я не умею готовить. Я никогда в жизни не пробовал этого делать. Ещё я не был в Австрии и не увлекаюсь горнолыжным спортом.

Я закатила глаза:

— Это вовсе не обязательно. Мне нравится, как ты управляешь мопедом — легко и непринужденно. Это гораздо круче.

— А ещё мне очень плохо удается держаться от тебя на расстоянии, — приближаясь ко мне, заявил он.

— А ты хорошо старался?

Рома сделал вид, как будто задумался:

— Вообще-то, нет. И не рассчитывай, что буду это делать.

Мы негромко засмеялись, и я в одно мгновение оказалась в его объятиях. Я положила голову ему на грудь и услышала, как бешено колотится его сердце. Мой порыв, похоже, обрадовал и удивил Рому одновременно.

— Я хочу, чтобы ты была моей девушкой. Согласна?

Один взгляд в его изумрудные глаза, жадные и бездонные, — и я почувствовала, как колени подогнулись.

Преодолев разделявшее нас небольшое расстояние, Рома поцеловал меня с удивительной нежностью, после чего отстранился и заглянул в глаза, ожидая ответа.

Шелест листьев и шорох травы возвестили о чьем-то приближении. И хотя мы не делали ничего предосудительного, я смутилась и поспешно сделала пару шагов назад, увеличивая расстояние между нами до вполне безопасного. Рома последовал моему примеру.

К нам приближалась Кутафина. Её розовая кофточка мелькала среди листвы, пока она наконец не обнаружила нас.

— О! Наконец-то! Я чуть не заблудилась, — широко улыбаясь, доложила она. — Вадик дал мне ещё одно ведро. Поможешь набрать воды? — обратилась она к Роме.

«Вадик дал», — мысленно усмехнулась я. Уверена, ему пришлось это сделать, потому что под таким напором, как у Кутафиной, никто не выдержит.

Рома молча взял её ведро и отправился к роднику, а Маша мгновенно оказалось рядом со мной и зловещим шепотом процедила:

— Слушай, Викуша, ты меня достала, ты не в курсе? Так знай: увижу тебя ещё раз возле Ромы — пеняй на себя.

— А то что? — фыркнула я.

— Неприятности будут.

Я заметила, что Рома возвращается обратно, и не стала реагировать на эту выходку.

— Держи, — протянул он ведро Маше, и та с кокетливой улыбкой рассыпалась в благодарностях, как будто это не она всего полминуты назад угрожала мне с перекошенным от ярости лицом.

Я стала по другую сторону от Ромы, предпочитая держаться подальше от неприятного «общества». Машка всю дорогу трещала о том, как ей здесь нравится и что два дня на природе — ничто.

— Я бы с удовольствием задержалась подольше. У нас такая классная компания подобралась. Правда, Ромчик? — и едкий взгляд в мою сторону, мол, к тебе это не относится.

Я старалась выбросить негативные мысли из головы. Мало ли, что взбредет в голову разным сумасшедшим. Главное, что я счастлива. Мы счастливы — я и Рома.

После завтрака мы ещё немного посидели у остывающего костра, болтая на разные темы. Я находилась рядом со Светой, напротив Ромы и время от времени ловила на себе его взгляды. Он улыбался мне одними глазами — так же, как утром, и с каждым таким взглядом я чувствовала себя ещё счастливее.

— Знаешь, Вик, я такая счастливая, — со счастливой улыбкой протянула Света.

— И я, — не глядя на подругу, но абсолютно искренне радуясь и за неё, и за себя, произнесла я в ответ.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись — так, как могут только лучшие подруги, понимающие друг друга без слов. Да и что можно сказать, когда на душе так хорошо и просто?

И вдруг неожиданно жаркое летнее солнце сменилось надвинувшимися тучами. Безобидные облачка, кружившие с самого утра по небу, объединились в темное полчище. Вот только что было солнце, а теперь его поглотила грозная тьма.

Природа словно насторожилась: птицы затихли, стремящиеся кто-куда насекомые разом исчезли, попрятавшись в домиках. Сильные порывы ветра с каждым разом усиливались, словно готовясь сорвать и смести в кучу всё на своем пути.

— Плохо дело, — задумчиво хмурясь, сообщил Вадик. — Давайте по палаткам.

Едва он произнес это, как вдалеке раздался раскат грома и тут же, как из ведра, зарядил ливень.

Девчонки с громкими криками разбежались по палаткам. Я дернулась было вслед за Светой, но Рома крепко схватил меня за руку и потащил за собой. Я не сопротивлялась.

Мы забрались в палатку, где ночевали ребята, и я одна среди четырех парней, как ни странно, чувствовала себя вполне комфортно. Рома обнял меня, прижимая к своей груди, так что мне стало тепло и уютно.

— Вот уж попали, — пробубнил Игорь.

— Ерунда, скоро пройдет, — оптимистично заявил Рома, и оказался прав.

Гроза стихла так же неожиданно, как и началась. Вскоре на землю упали последние капли дождя, и выглянуло солнце.

Высунувшись из палатки, я увидела, как посветлело небо, а раскаты грома почти прекратились, удаляясь куда-то на восток.

Ребята по очереди стали выбираться из палаток, морщась от сырости вокруг.

Снова ожила жизнь летнего леса. Вот уже птицы радостно щебечут, будто и не было ненастья: сначала робко, а затем всё смелее и громче. Вскоре мир наполнился разноголосым щебетанием и переливами. Живи и радуйся!

Собрав свои пожитки, затолкав посуду и одежду в рюкзаки, сложив палатки, мы двинулись в обратный путь. Дорогу размыло, кроссовки скользили в грязи, и это сильно тормозило наше движение.

Катя ныла, жалуясь на жизнь и громко вскрикивая каждый раз, когда её ноги в очередной раз разъезжались в разные стороны.

— Вадик, я больше не могу!

— А что ты предлагаешь?

— Давайте подождем пока немного подсохнет.

— Ага, и дождемся ещё большей бури. Видишь облака?

— Да они же совсем маленькие!

— Пока маленькие. Так что давай, Катрин, шевелись.

— Но я же упаду в грязь!