Мы с Либановым теперь ходим как в цирке — народ со смеху покатывается. Наверное. Потому как я народа-то и не вижу — охрана до меня вообще никого не допускает. Боюсь, до Либанова тоже. А он-то всё про конференции свои мечтает! Всё забываю спросить — он же лектор, вообще-то, в институте своём любимом. Как там у него дела обстоят? ФСБшники шеренгой выстраиваются перед кафедрой, как футболисты в штрафной? А на самого лектора перед занятием напяливают тяжёлый бронежилет и каску? Вот ей-ей — подколол бы его, если б не опасался, что его напополам порвёт от такого. Он и без моих подколов на таком взводе, что я вообще удивляюсь, что ещё работает как-то, что-то делает, и даже результаты какие-то вроде есть.

Грустно, что результаты именно что “какие-то”, не более. Да, я могу иногда смущённо проблеять, что “в этот раз ощущаю синергию с наведённым полем особенно отчётливо… процента на 3!”, но понятно, что в практическом смысле это всё так, мёртвому припарки. Что-то, несомненно, есть, но не более того. Профессор у нас оптимист, он и этому рад, а вот Либанов бесится — он уже привык, что у нас с ним всё получается с полпинка, или около того.

Хотя, так вспомнить если — грузовики-то у нас и не вышли, Лёха их расколол, сам! Ну, не на сто процентов сам, конечно, доделывать как раз с нашей помощью пришлось, но мы-то и этого показать не смогли! То ли мы (я тут нагло пристроился к учёной братии) темп теряем, то ли задачи становятся неподъёмно сложными.

Я вообще подумываю пока приостановить этот проект — хотя бы пока аншлаг с грузовыми терминалами не рассосётся. Смешно сказать: Лина вернулась наконец из Питера, выдохнула мне в ухо, когда я её обнял при встрече до хруста: “Ну всё, я вся твоя!”, а на следующий день Ивлев, виновато пряча глаза, уже нарезал ей план вояжей по таким чёртовым дырам, что и я туда просто так прыгать не рискну! А ведь и Жора, и Рыжая — они меня куда слабее и точно не смогут после выматывающего рабочего дня ещё скакнуть через полстраны. Один раз только виделись с тех пор — я плюнул на всё и сгонял на ночь к ней, в тайгу, так и то Андрюха на следующий день скандал устроил, мол, срываю план-график лабораторных работ. Я, понятно, в долгу не остался — поорали мы друг на друга знатно, в итоге — ещё один потенциально-рабочий день пропал. Но я не жалею.

У меня-то, на самом деле, край Земли уже виден: на следующую неделю всего три крупных запуска. Я даже выбил себе понедельник в качестве выходного — буду тупо спать. А вот Рыжая с Жорой пока при деле, и даже дальше ещё тоже. Буду помогать им, наверное, а то что за дела?

Правда, у меня тут тоже намечается сюрприз: наши, судя по всему, договорились с китайцами. Эти хитромордые узкоглазы (ну, или узкоглазые хитроморды) как услышали в ООН, чего там МИ-6 про наш проект нарыла, нос тут же выставили строго по ветру, и как давай копать! Первым делом — выступили и проголосовали, чётко как надо, строго в соответствии с политикой партии. А через день сам товарищ Си в Москву прилетел! Первые пару дней двое главбоссов общались между собой, а на третий Си приехал в Белый Дом и до глубокой ночи совещался уже с Ивлевым. Я, как узнал — хотел закатить скандал: почему нас не позвали? Но парни из ивлевского бюро вывалили эту новость нам с Либановым, когда мы без всяких моральных и физических сил сомнамбулами тащились вверх по лестнице из лаборатории, уже хорошо заполночь. Сил ругаться ещё и с генералом не было решительно никаких, а назавтра я замотался и примитивно забыл.

Но оцените, каков прикол, если получится, конечно: китайцам мало грузовой станции на границе с ними, с которой мы, собственно, и начали. Они хотят как минимум ещё одну уже у себя! И готовы на любые условия её функционирования, вплоть до нешуточного подразделения нашей армии на охране. Подумать только: наша дивизия — на китайской территории, терминал Телепорта охраняет! Я впечатлился.

Если загонят этот терминал куда-то в логичное место — Гуанчжоу там или Шанхай, представляю, какие драки пойдут за возможность там служить: начальство далеко, зато тёплое море — рукой подать! Я и сам бы не отказался, наверное, понастраивать там чего-нибудь, месяцок-другой. Особенно, если не как сейчас — “руки в масле, … опа в мыле, мы работаем на ЗИЛе!”, а лениво, без спешки, да с Рыжей под боком.

Тем более обидно, что нас с участием в обсуждении прокатили. Вот возьму, и “не смогу” пробить маршрут оттуда! Из вредности!

Шучу. Не настолько я урод. Хоть иногда об этом и жалею.

-*-*-

Проснулся я не сказать, чтоб безмятежно: в дверь явно долбили ногой. Первым порывом было “прыгнуть”, и, желательно, подальше, но я подавил такое желание почти мгновенно: стучали явно непрофессионалы. Те бы вынесли хлипкую гостиничную дверцу — я б и “мяу” сказать не успел, а эти, вишь, вежливые — стучатся. И даже матов особенных как-то не слышно. Интилихенция, знач. Научная, учитывая локацию. То есть, я уже почти догадался, кто там, за дверью, уже все ноги-руки отбил…

Как был, в трусах, лениво потащился в прихожую, зевая на вывих челюсти. По дороге вполне успел сам себе разложить, что если всё плюс-минус по плану, то абы кому стучать мне в дверь не позволит охрана. А если охрану уже кто-то на ноль помножил, то и мне, скорее всего, личность посетителя глубоко безразлична. Потому, дверь открыл без “балета безопасности”, даже не стал пугливо спрашивать в замочную скважину “хто?!”.

За дверью, как я и вычислил, стоял Либанов. Этому наглецу уже, похоже, надоело: он повернулся “к лесу задом” и стучал каблуком полусогнутой ноги. Предсказуемо, он даже и не заметил, как я распахнул дверь, потому очередной пинок пришёлся в пустоту. Поначалу. А вот потом провалившийся в никуда ботинок весьма чувствительно заехал мне по голой ноге, и я, моментом рассвирепев, со всей дури дерганул визитёра за шиворот, безжалостно роняя его на пол. Вот честно: громкий “бумм”, прозвучавший от соприкосновения высоколобой учёной башки с гостиничным линолеумом, вызывал у меня чувство глубокого удовлетворения.

— Ты чего? — обиженно спросил Либанов, усаживаясь на полу и потирая затылок. — Вообще уже озверел, на людей бросаешься!

— На себя посмотри, — отпарировал я. — Откуда я знаю, кто мне дверь ломает? С утра пораньше. В мой, между прочим, законный выходной! Вдруг это злые террористы? Радуйся, что я тебя табуреткой по башке не отоварил!

— Кстати, о террористах, — зло пробурчал Либанов, так и не отпускающий свой затылок. — Припрутся ведь сейчас, эти… ну, ты понял. Как же — “нападение”, “тревога”...

— То есть, пока ты мне дверь выламывал — это так, детские игры, никакой тревоги? — фыркнул я, подавая ему руку. — Все уж тебя давно срисовали… пока стрелять не начнём — не прибегут. Хотя, вопросики имеются: чего это ты один? Меня в одно лицо никуда не пускают, вечно вокруг толпа целая трётся!

— Здесь же охраняемый периметр, — пояснил Андрей, — тут ходим спокойно, сами. В окна наблюдают, полагаю. А вот шаг в сторону — и всё, приплыли…

Либанов поднялся, прошёл внутрь прямо в обуви, развернулся. Посмотрел на меня, будто только что вошёл, как нормальный человек, и ничего необычного этому моменту не предшествовало.

— И чего стоим, кому ждём? Одевайся, пошли, быстрее — там все уже в лабе, только тебя ждём.

— А ты не офигел, ли, птенчик?! — опешил я. — У меня выходной — ты не расслышал с первого раза, что ли? Я вообще так-то спать собирался целый день! Еле выцарапал его у Ивлева, между прочим!

— Ну выцарапал же? — пожал плечами завлаб. — Это ещё вопрос, чей проект важнее. Тем более, что у нас продвижение наметилось.

— Прям продвижение? — я недоверчиво прищурился.

— Точно тебе говорю, — уверил меня Андрей. — Мы, на самом деле, даже без тебя могли бы пробовать, просто забоялись, что если что не так пойдёт, твою каменюку может куда-то не туда закинуть, ищи её потом.