— Вообще-то, есть регламент работы. Утверждённый. Тобой, кстати! Правила, инструкции. И там нет ни слова про ситуацию, где бы в качестве решения предлагалось “позвонить руководителю Центра на личный мобильный телефон”, — а это профессор тихо так подкрался со спины. — Один такой уже проявил инициативу вразрез должностной инструкции! Ну, ты помнишь, о ком я…

Сдавшись, я махнул рукой и присел на край стола, пока Либанов рычал на бедного пацана.

— Короче, нам надо определяться, — отругавшись, Андрей наклонился и попытался заглянуть мне в глаза.

— С чем, — безразличным голосом откликнулся я, не поднимая головы.

— Э-э-э… да ты совсем плохой, брат! — Либанов подскочил, дёрнул меня за руку, раз, другой, поднял в итоге на ноги и поволок на выход из “перспективной”. — Сейчас мы тебя в чувство-то приведём! Не время тормозить, нас ждут великие дела!

-*-*-

Андрей привёл меня на минус третий. Перед массивной дверью артемьевские обустроили натуральный блокпост, правда такой ламповый, домашний — с чайником и печеньками на столе. Пришлось сдать мобильные, причём, на этот раз меня вниманием не обошли. Хорошо, хоть не обыскивают пока! Но, чую, и до этого уже недалеко.

Впрочем, сил злиться не было.

Просочившись внутрь нашего нового крыла, мы пошли куда-то дальше, пропуская все уже освоенные лабы. Двери там поставили мало что не сейфовые — в коридоре стояла какая-то больничная тишина, несмотря на наверняка работающее оборудование, я даже поёжился рефлекторно. Очередная комната на первый взгляд ничем не отличалась от прочих, единственное, на что я обратил внимание — это время, которое потребовалось Либанову, чтобы отпереть все замки. Один замок был обычным, с массивным ключом, только вот оборотов пришлось сделать как бы не пять. А все остальные — электронные, с карточками, и тут я сбился на… третьем? Четвёртом?

Когда массивная толстенная дверь неожиданно гладенько распахнулась — а в подвале непроизвольно ожидаешь услышать эдакий зловещий скрип — я отлип от коридорной стены и, проходя в тёмное нутро комнаты, подколол завлаба:

— Надеюсь, это не камера для особо ценных участников проекта!

— Я тоже… надеюсь, — отозвался он, включая свет и притворяя дверь до щелчка.

Замки с урчанием закрылись за спиной.

Я огляделся.

Внутри комната была почти копией нашей “перспективной лабы” — по крайней мере, функционально: простые деревянные стулья, пара невысоких столиков, холодильник. Только вот на стенах — ничего, первозданная глянцевая белизна, ни пятнышка. И вообще, обстановка такая… спартанская. Заметив мой взгляд, Либанов упреждающе прокомментировал:

— Ничего лишнего, чтобы чужой тюнинг было сложнее пристроить. Активные системы тоже есть, конечно, но и пассивной защитой пренебрегать — грех.

— Активные? — переспросил я.

— Ага. Михалыч тут неделю целую живёт… жил. Активно, так сказать, щемил чужие ушки. И глазки. При помощи новейших достижений мировой науки и техники, плюс кой-какие наши внутренние идейки, каких вообще ни у кого ещё нет и быть не может. Помнишь же, что через портал волны не идут от слова “совсем”? Вот, пригодилось. Так что, нам тут теперь ни ЦРУ, ни ФСБ не страшны. Можем говорить свободно.

— Погоди, — ошарашенно помотал головой я. — Так мы что — не в лабе сейчас?

— Почему не в лабе? В лабе. Просто тут типа капсула такая… замкнутая. Ни “мур”, ни “мяу” наружу не идёт. Мы подумали — пригодится. Мы ж тут всякое обсуждаем… а в парк — не набегаешься, да и там некоторые умудряются на свою, хм… голову приключений найти. Лучше уж вот так тогда, с комфортом. Кстати…

Он наклонился, залез в холодильник и, звякнув стеклом, вытащил оттуда две бутылки пива. Одну протянул мне, но я замахал руками отрицающе:

— Ты что?! Мне ещё на свадьбу сегодня, там снова пить наверняка, я и так…

Либанов хмыкнул, вернул одну бутылку обратно, но полностью от идеи отказываться не стал, свою открыл, глотнул. Сел на стул деловито, и обрушил на меня такой водопад новостей, что мне оставалось только рот раскрыть.

Оказывается, Ивлев на новой должности развил совершенно невероятную активность. За неполные сутки, прошедшие с подписания указа о его назначении, в РАО успели нагнать целую толпу народу, и все эти люди немедленно принялись плодить горы планов, дорожных карт и решений. Даже ивлевский помогалка Даниил со своей бандой от нас умотал, получив какой-то пост то ли в “Телепорте”, то ли прямо сразу в правительстве!

А у нас, оказывается, с утра установили сервер, связанный с внутренней сетью РАО, где все эти бумажные тучи можно было посмотреть. Больше того, этот сервер подключили и к нашей сети, так что, мы тоже получили теоретическую возможность “принять участие”.

— Я уже посмотрел, чего они там нагенерили. И ты вот знаешь — как-то все наши эти потуги давешние очень смешно выглядят, если честно. Там столько всего — подобную интенсивность работы сложно себе даже представить! Завидовать можем только. И учиться. А если учесть, что это всего за один день… Правда, наши недохакеры клянутся, что это всё не вчера сделано. В смысле, готовился генерал к такому повороту событий, как мы и думали.

— “Столько всего” — это ты о чём? — вычленил главное я.

— Ну… — и Либанов пустился в перечисление.

Оказалось, что постановлением Правительства все объекты РАО признаны стратегическими. И строить их будут силами военных, без согласований и тендеров. Основные локации хабов уже намечены, все рядом с уже существующими точками концентрации воинских частей.

— Тейково, Красноярск — вернее, область формально, но совсем рядом. И Гродеково, — со вкусом вымолвил Либанов, будто катая каждое из названий во рту.

— Это что за нахрен?! — от неожиданности я вылупил глаза.

— Что-то не так? Вам какой из вариантов разъяснить, молодой человек? — явно наслаждаясь, Андрей состроил невинную рожу.

— Красноярск разъясни, — буркнул я, раздумывая — а не послать ли мне всё на? Уж очень задорно этот чёрт пиво прихлёбывает… нет, лучше не надо. А то ещё Лина обидится…

— Тейково — это в Ивановской области. Там народу до чёрта условно-безработного вокруг, и ве-че в каждой деревне по две. Хотят сделать там основной пассажирский хаб, по меньшей мере — на европейскую часть страны.

Я непроизвольно скривился — идея ехать в Ивановскую губернию особенного восторга как-то не вызвала. Либанов, заметив это, оживился:

— Во-оот! И я о том же! Среди наших тут тоже никто энтузиазмом не горит… А альтернативы — ещё краше! Ну, Красноярск ладно — там всё понятно. Просто холодно. И далеко. И холодно. Короче, в пень!

— А это… как ты сказал? Громозеково…

— Гродеково, — опять со вкусом выговорил Либанов и облизнул губы. — Это станция такая, на Дальнем. Километров 200 от Владивостока. Переход пограничный большой из Китая, и железка, и авто. С прицелом на то, чтоб грузы таскать, сам понимаешь откуда.

— Какие такие грузы? — скривившись, пожал плечами я. — Тут с пассажирами бы разобраться…

— Это нам “бы разобраться”, а там народ уже всё решил.

Я открыл рот, чтобы высказаться возмущённо, но Андрей меня перебил:

— Ну, точнее, не решили ещё — пока так и написано ”с перспективой использования локации в качестве грузового терминала”. “С перспективой”, понял? Кстати, в проекте вообще упор на ту сторону сделан — там станций больше всего будет. Это тут, в Центральном округе, поначалу буквально несколько штук — даже в областных центрах далеко не во всех, а на Дальнем Востоке только в первой волне 24 станции запланировано! Ну, везде, в смысле, не только Владик. И Сахалин, и Камчатка — те края, короче.