Чудо случилось незадолго до заката, когда жаба с красивым именем Пульхерия спокойно спала возле корзины. Сначала послышался слабый скрежет, словно кто-то водил ножиком по стеклу, а потом скорлупа одного из яиц треснула. Маленькая белая ручка, похожая на веточку дерева с четырьмя короткими отростками, взялась изнутри и начала дергать и расшатывать стены своего, ставшего уже ненужным дома. Наконец усилия увенчались успехом – верх яйца откинулся, и на свет появился смешной, похожий на белый шарик с крошечными ручками и ножками и огромными черными глазищами – кикиморин сын – игоша. Осторожно осмотрелся по сторонам, принюхался маленьким носиком, потом громко почесался, и снова спрятался в глубину скорлупок. Повозился там, покрутился, и наконец, малыш набрался храбрости и решил вылезать окончательно. Маленькие лапки взялись за край корзинки, чтобы подтянуться и вылезти.

Но беда была в том, что вылупился он совершенно не вовремя, потому что игоши бояться и не выносят дневного света. Поэтому, они всегда рождаются ночью, при полной луне. Этим вечером солнышко уже почти закатилось, но его самые последние лучи успели скользнуть по малышу, и коснуться своим огнем маленькой ручки, смело взявшейся за край гнезда. Отчаянный крик Игоши разнесся по болоту, и жаба – хранительница проснулась. В ужасе огляделась по сторонам, и огорченно заквакала. Вот только уже было поздно, Игоша снова спрятался вскрлупу яйцо и даже как-то умудрился приладить на место отколовшийся кусочек. И теперь, снова сидя в безопасности, он кричал Солнышку что– то очень злое, на своем никому пока не понятном языке.

Пока первый новорожденный верещал и противно скрежетал пальчиками по скорлупе, жаба старательно принимала необходимые, но несколько запоздалые, меры предосторожности. Во – первых, разослала воробьев на поиски Лешего, а во – вторых, отправила головастиков за Водяным. Хозяева воды и леса требовали, чтобы их обязательно позвали, когда малыши надумают вылупляться. Пока же Пульхерия поплотнее натянула на гнездо крышку, что бы не пострадали два других малыша.

Старая Жаба даже не сомневалась, что оба суровых старика отругают ее за то, что она проворонила первенького. Понимая, что ей попадет, Пульхерия на всякий случай отпрыгнула подальше, и присела за поросшей осокой кочкой. Теперь ее вообще было трудно заметить в высокой осоке, а сама она могла наблюдать удивительное чудо – ведь игоши рождаются редко, ну, наверное, один раз в сто лет. И их появления ждут и лесные и водные жители.

Водяной и Лесной хозяева прибыли быстро.

Первым, шлепая по болотной жиже, огромными перепончатыми лапами, приплыл Водяной. Прищурился на виноватую жабу, покачал тяжелой головой, но ничего ей не сказал. Вытащил из зеленых волос запутавшихся там рыбок, одна из которых – тощая глазастая щучка, даже успела куснуть его за палец. Потом, кряхтя и ворча себе под нос, выбрался на кочку, снял крышку с корзины и осторожно погладил треснутую скорлупу.

–Вылезай, внучок. Пора вылупляться. – Ласково сказал он.

–Ни за что. Меня тут уже обожгли! И не просите – больше не вылезу. – Пропищал маленький Игоша.– У меня тут будет дом. Постоянный.

Водяной с сомнением покачал головой. Он уже не раз видел, как появляются на свет водяные и лешие, но, на его памяти, никто и никогда не отказывался покидать тесную скорлупу. Странный какой-то малыш. Может быть он голодный? Даже самые спокойные мальки, если сильно проголодаются, начинают вредничать.

– А кушать не хочешь? Я тебе тут водорослей принес, корешков разных подводных, семечек кувшинки. Много чего. Может быть, попробуешь что-нибудь?

– Еду давай, суй в скорлупу. Да по – быстрее! – Голос малыша стал чуть-чуть приветливее.

Коричневая обожженная лапка высунулась, схватила сверток водорослей и мигом скрылась обратно. Раздались чавканье, хрюканье и даже повизгивание.

Водяной на всякий случай отодвинулся подальше, такого он точно раньше никогда не слышал. Игоши всегда любопытные, ласковые и веселые. Может и не Игоша сидит в скорлупе, а кто-то совсем не известный и даже опасный? Всякое может в наше время случиться. Вот в дальнем озере, говорят, крокодил неизвестно откуда завелся, маленький, зеленый, с хвостом и большими зубами. Живет себе потихоньку, рыбой питается.

– Ну и кто там у нас? – корявый, покрытый мхом древесный ствол медленно, чуть поскрипывая, вышел из леса и присел на кочке рядом с Водяным. Из зеленых пучков выглянули черные лукавые глаза, с красными искрками, а ствол треснул приветливой улыбкой. – Здорово, брат Водяной. Ну и кто там у нас родился? У меня в лесу сороки прямо с ума сходят – все спорят, кто первый появится.

– А вот никто, никто у вас не появится. – Чавканье прекратилось, и Игоша из скорлупы снова подал голос. – Не буду я вылезать из скорлупы, и никем становиться не буду. А сам то ты кто, дядька- скрипучка?

–Я не скрипучка,– недовольно нахмурился Леший. – Я лесной Хозяин, внучок. Хочешь со мной лес растить, зверей земных и птиц небесных защищать – так вылезай, и будь Лешим, таким как я.

– Не а, не хочу. Я снова есть хочу. – Игоша хихикнул.– И мне снаружи не понравилось. Солнышко жжется.

Водяной только тяжело вздохнул и покрутил пальцем у виска.

–Дитятко со странностями. – Сказал он негромко, но Леший только приложил палец к губам и ласково заговорил:

– На, малыш, отведай. – лесной хозяин протянул руку, больше похожую на скрюченную ветку, и сунул в скорлупу, принесенный туесок с ягодами и грибочками.

Чавканье и сопенье раздались с удвоенной силой. Даже скорлупа ходуном заходила. Тут уже и Леший с сомнением посмотрел в гнездо.

– Хорошо, но мало – Игоша чавкнул и недовольно спросил, – У вас еще что-нибудь осталось?

–Нет. – Быстро сказал водный хозяин. – Ты все, что было, ты уже съел.

–Ладно, тогда спать буду, раз еда кончилась. Вы только утром мне не забудьте что-нибудь вкусненькое принести. А то я вашу жабу противную съем, вместе с пупырышками. А потом и до вас доберусь, если кормить не будете.

В скорлупе еще немножко пошуршали, а потом над болотом разнесся тоненький храп, больше похожий на писк простуженного комара.

– Похоже ты прав, странный какой- то этот малыш. И очень прожорливый. – Леший нахмурил кустистые брови. – Такого в моем лесу и не прокормишь. Может и хорошо, что он не хочет вылезать, пусть еще посидит. Может быть следующий будет поумнее. Ты как думаешь, брат?

Водяной только вздохнул в ответ, он вообще не любил разговаривать. С рыбами то не поболтаешь. Молчаливые они и нелюбопытные. Вот и привык старик больше помалкивать и слушать. Леший и Водяной уселись рядышком и стали терпеливо дожидаться появления следующего игоши.

Белоснежные лунные лучики залили болото, посеребрили высокую траву, подобрались к кочке, и, наконец, коснулись двух оставшихся яиц. Раздался тихий шорох, и скорлупка одного треснула. В маленькую дырочку высунулась тоненькая белесая шестипалая лапка, потрогала края разлома, спряталась внутрь, раздалось довольное кряхтение, и верх скорлупки откинулся. Одновременно выдохнув, оба старика наклонились над гнездом, да так быстро, что со всей силы стукнулись лбами.

В свете получившихся из- за их удара искр, из вороха скорлупок появился комочек чего- то белого, пока еще бесформенный и непонятный, но с двумя огромными черными глазищами с длинными, загибавшимися кверху ресничками, и смешным приплюснутым, как кнопка носиком. Новорожденный игоша обвел болото глазами, несколько раз моргнул и, вдруг, громко и радостно сказал:

–Здравствуй дедушка!

Смешные коротенькие ручки потянулись к водяному, превращаясь в зеленые крошечные подобия его перепончатых лап. Пальчики вытянулись, а ладони стали большими и широкими. Тельце худело на глазах и стало быстро расти. Голова сделалась круглой, немножко похожей на лягушачью, с большим улыбчивым ртом, а глазки стали маленькими и зелеными. Вот только ресницы остались такими же длинными и красивыми. И еще на макушке образовалась целая кипа зеленых и нечесаных волос. Скоро в гнезде сидела точная копия старого Водяного, вот только росточком она была примерно в поллоктя высотой.