Среди сгущающихся красок

Боль молчалива и нежна.

Теперь тебе не нужно сказок —

Ты сам сейчас как тень из сна.

Ты сам невероятен в эти

Безжалостные времена,

В нелепом суетливом лете,

В проеме темного окна.

И, повторяясь, раз за разом,

Дни пробегают там и тут…

А жизнь — навязчивая фраза,

Что где-то всех нас очень ждут.

Трепетной рукою

Ветер ветки гладит.

С нежною тоскою,

С тайною во взгляде

Смотришь ты в ночное

Небо и вздыхаешь,

В небо ледяное

Душу отпускаешь.

Музыка Вселенной

Давней грустью дышит,

О мечте нетленной

Снова сказки пишет.

И звезда простора

Сердце приголубит…

Скоро, очень скоро

Грусть тебя погубит.

Трепетной рукою

Ветер ветки гладит,

С нежною тоскою

Все никак не сладит.

Четко сказанная фраза

И опять опустошенье.

Год от года, раз за разом

Дней ненужных мельтешенье.

Снов безумные обманы,

Звезд холодные высоты.

Удивительные раны,

Леденящие пустоты.

Время в ночь идет от скуки,

Повторяется без цели.

Топчет трепетные звуки,

Что мерцают еле-еле.

Только сказанная фраза

Так отчаянно красива,

Поглощает раз за разом

Тени жизни несчастливой.

А время протекает между пальцев,

Судьбу и душу медленно кривит.

А вечность превращает нас в скитальцев,

И кружит силуэтами обид.

У времени учусь дурным манерам,

Учусь легко виденья забывать,

И с болью жить, ее считать примером,

И разговор молчаньем обрывать.

Нет сожаленья в сердце опустевшем,

Исчерпанном практически до дна.

И взглядом, от печали почерневшим,

Гляжу опять в иные времена.

Я углядел надежду еле-еле,

Но расстоянья мне не наверстать,

Чтоб в час ночной, укутавшись в метели,

Пред звездным двойником своим предстать.

Привычные строки ложатся легко на бумагу,

Но только не радуют что-то явленьем меня.

Я чувствую к вечности неодолимую тягу.

Я в круг восхожу из холодного, злого огня.

Судьба в порошок одиночества нынче растерта,

Едва ли припомню, что мог я иначе пойти…

Закрою глаза, пусть вокруг все провалится к черту.

Я чувствую кожей как гибельны наши пути.

Вселенная странною, темною грустью накатит.

Я сердце представлю какой-нибудь яркой звездой,

Чтоб небо, которое быстро биенье растратит

На поиски смысла меня захватило с собой.

Скользят по лицам тени — вечера,

Еще мгновенье — и тебя разрушат…

Ведь жизнь — сплошная черная дыра,

В которую засасывает души.

В который раз ложится тенью мгла,

В который раз повторены движенья.

И искривляют снова зеркала

Лирических высот изображенья.

Ты замолчал, ты понял, что до дна

Исчерпаны все светлые порывы.

Грядут иные, злые времена,

Прекрасных снов нелепые обрывы.

Все повторяется, но что с того?

Когда ты замер в сердцевине лета…

Все горячо вокруг, все так мертво,

И ожидает жгущего рассвета.

Это не наша эпоха,

Это не наше столетье.

Боль от последнего вздоха —

Третье тысячелетье.

Мечется сердце по кругу.

Мечутся звезды и гаснут…

Люди опять с перепугу,

Души трясут понапрасну.

Это чужая свобода,

Это постылые грезы.

Ты обернешься сквозь годы —

И оставляешь там слезы.

Все, что когда-то приснилось,

Все, что обманно сияло

Медленно, грустно разбилось,

Спряталось в лет одеяло.

Ну, ничего, я стал злее.

Призрачней даже, быть может…

Вот я иду по аллее,

Полночь мне сгинуть поможет.

Это не наша эпоха.

Это не наши столетья…

Боль от последнего вздоха —

Песня, что должен пропеть я.

Ты пробираешься снова

По закоулкам времен,

Ищешь воздушное слово,

Черным огнем опален.

Ты открываешь планеты,

Звезды, и очень давно

Бродишь по берегу Леты,

Меряешь вечности дно.

Медленно, тщательно, тщетно

В иллюзионе утрат

Крутишь опять незаметно

Злые столетья назад.

Но ничего не поможет,

Путь до обидного мал.

Скоро тебя уничтожат…

Правда, ведь ты это знал?

…И мир как колесо, а ты как белка,

И путь часов указывает стрелка.

А сердце в такт столетию стучит,

А вечность о судьбе твоей молчит.

Но все равно все пылью скоро будет,

Вселенная тебя легко забудет…

И все-таки цепляется пока

Душа твоя за сны и облака.