– И вы туда же… Скажи на милость, вам там медом намазано что ли? – Аня поудобнее уселась на низкий подоконник, приготовившись к длинному разговору.

– Я сначала не хотела, – замялась Валя.

– Уж не думаешь ли ты, что записки реально старик прислал? С того света!

– Нет, – немного неуверенно ответила Истомина, – сначала подумала, что гадость эту кто-то из вредности написал, и нечего идти у него на поводу. А потом, знаешь, поразмыслила… Там должно что-то случится. Не зря эти письма…

– То, что ты мне сейчас сказала – это самый главный повод туда не соваться. Очевидно же, что эти письма либо глупая шутка, в чем я лично сомневаюсь, либо ловушка. Вопрос в том, для кого она? Мне бы не хотелось выяснять это опытным путём. Спасибо, в том году наелась.

– Да, я понимаю тебя.

– Но?

– Какое но? – не поняла Валя.

– Ты начала таким тоном, что, очевидно, сейчас ты скажешь, что-то типа: конечно, ты права, но…

– Ага, – покаянно продолжила Валентина, – но мы поедем, потому что Яна с семьёй уже там. И я за них боюсь.

– Но ты же понимаешь…

– Понимаю, – перебила её Валя, – но им надо помочь. Они не должны оставаться там одни. Вдруг что-то случится.

– Непременно случится, если мы все туда поедем! – воскликнула Аня. – В этом и есть вся задумка нашего пакостника, неужели никто этого не понимает? Зачем-то ему надо всех нас там собрать. Я сомневаюсь, что человек, подписавшийся именем покойника, готовит приятный сюрприз. И самое лучшее, что мы можем сделать в данной ситуации – это не идти у него на поводу!

– Тёма тоже сказал, что хочет поехать. Ему на природе лучше пишется, да и мне полезно … – виновато продолжила Валя, пропуская мимо ушей здравые рассуждения своей подруги.

– Но это абсурд! – не выдержала Аня. – Может я и не права, и эти письма не несут никакой угрозы, но я считаю крайне небезопасным занятием проверять это опытным путём!

– Поэтому я и не зову тебя ехать туда, я просто говорю, что мы собрались.

– У меня есть шансы тебя отговорить?

– Нет, – печально ответила Валя.

– Тогда, пожалуйста, будь осторожна, – вздохнула Аня.

Когда они попрощались, на сердце у неё стало ещё тоскливее, а ведь она надеялась лёгкой болтовней освежить свои мысли! Сумерки за окном сгущались, превращаясь в черноту ночи. Входная дверь хлопнула, и она услышала голос дочери:

– Мама, я дома!

– Очень хорошо, – откликнулась Аня, резко соскакивая с подоконника, ведь она никогда не разрешала дочери сидеть на окнах. Девочка что-то щебетала, но мать, погруженная в свои мысли, не слышала её, разглядывая городской пейзаж. Как-то неправильно все складывалось. Она чувствовала, что не правильно, но не представляла, что могла бы сделать, чтоб изменить ситуацию.

Лёжа перед сном, она долго не могла заснуть, прокручивая в голове историю с этими письмами. Достав телефон, она открыла мессенджер и стала писать каждодневное вечернее письмо Мишке. Каждый вечер ложась спать она писала ему о том, что происходило в их с Алисой жизни, успокаивая таким образом саму себя. Непрочитанных сообщений от нее набралось уже очень много, Аня давно сбилась со счета, и сегодня она намеревалась добавить к ним ещё одно.

«У нас все хорошо, – писала она, переворачиваясь на спину, – Алиса скоро закончит год, говорит, что троек не выйдет. Мне и всем тем, кто был в том году в доме убитого Истомина, пришли приглашения посетить особняк на день его рождения, как ни странно, якобы от самого убитого. Не знаю, как трактовать эти письма. Люди собрались ехать, я за них переживаю, думаю, что-то затевается».

Нажав на самолетик в углу, она отправила сообщение и отложила телефон. «Утро вечера мудренее», – подумала она, закрывая глаза и выкидывая из головы все ненужные мысли.

Анжела, совершенно уверенная в том, что не будет обращать внимания на письма покойного Андрея Леонидовича, даже не помнила, куда положила злосчастную записку и сейчас, когда звонил Дима Макаров, судорожно её искала. С зажатой у уха трубкой она перебирала счета, скопившиеся на консоли, заглянула в ящики тумбочек и даже ползала на коленях по всему коридору, в надежде найти письмо завалившимся куда-то за шкаф. Искомого нигде не было. Она, конечно, находила кое-какие бумаги, в основном это были товарные чеки и транспортные накладные её посылок на дом, а письма не было.

– Не знаю, Дим, – удрученно отвечала она, – может, оно в машине осталось? Я его не нашла. Я не смогу процитировать текст с точностью до запятой, но смысл, в целом был именно такой, как в твоём письме.

– У Ани письмо было точь-в-точь как моё, и подпись один в один такая же. Хотелось ради любопытства взглянуть на твоё. Сравнить текст и подписи, – слышала она в телефонной трубке ровный голос мужчины.

– Мне кажется, ты придаешь слишком большое значение всему этому. Не думаешь же ты, что сам старик эти письма написал?

– С него станется, – хохотнул Дима.

– Иногда мне кажется, что он так их всех ненавидел, что вполне может придумывать пакости прямо из преисподней, – рассмеялась удачной, по её мнению, шутке Анжела.

Диме данное предположение тоже показалось забавным, и, насколько он знал старика, вполне вероятным. Однако, вслух мужчина произнёс следующее:

– А может, кто-то другой спекулирует честным именем убиенного…

– А смысл? – перебила его всегда рациональная Анжела, подходя к зеркалу, чтоб полюбоваться своей неотразимой персоной.

– Если мы не видим смысла в этих письмах, это не значит, что его нет, – задумчиво рассуждал Макаров. – В любом случае, завтра я намерен нанести визит в дом тестя. Мне интересно понаблюдать за тем, что там произойдёт.

– Аня поедет с тобой? – с любопытством спросила Анжела, женщина вызывала у нее симпатию.

– Нет, она категорически отказалась. Прошлогоднее путешествие не доставило ей большого удовольствия. Насколько я понимаю, она немного сердита на твоего бывшего супруга за доставленные ей неудобства…

– За то, что он хотел её пристукнуть? – назвала вещи своими именами Анжела, продолжая разглядывать в зеркале своё лицо.

– Можно и так выразиться, – согласился мужчина.

– Ну, так пускай не переживает. Его же посадили, и что-то я сильно сомневаюсь, что в тех местах, где он сейчас обретается, предусмотрены отпуска для визитов к родственникам.

– А ты поедешь?

– Если ты сам лично меня об этом просишь, я обещаю подумать, – голос блондинки, и без того сладкий, приобрёл просто неприличные интонации, рождающие в любом физически здоровом мужчине такие же неприличные желания.

– Я был бы рад, если бы ты тоже приехала, – честно ответил Дима. – Допускаю, что в этих письмах есть смысл, только если прибудут все, кто их получил.

– Я подумаю над твоим предложением, – проворковала чаровница даже не отдавая себе отчёта в том, как изменился тембр ее голоса и как в нем появились нотки хрипотцы.

На том они и порешили. Мило попрощавшись, девушка со спокойной совестью отправилась в свою уютную спальню готовиться ко сну. Она открыла шкафчик с немыслимым количеством баночек и скляночек самого разного размера, после чего принялась наносить все это на лицо, руки, шею и грудь. Она очень любила своё тело, справедливо считая, что оно стоит денег. И, как показывали последние поступления на её банковский счёт – немалых денег.

Одев короткую хлопковую ночную сорочку она забралась под одеяло и по привычке пролистывала ленту в телефоне. С давних пор уснуть без этого она не могла.

Мысль о пропавшем приглашении не давала девушке в полной мере насладиться яркими картинками. Она прокручивала в голове день появления этого письма в её жизни, надеясь вспомнил, где же оно может быть. По всему выходило, что нигде, кроме как в машине, оставить его она не могла.

Или его попросту выкрали… Ведь казалось же ей совсем недавно, что по квартире кто-то ходил. А если это была не фантазия, и кто-то действительно приходил? И искал это злополучное письмо! Но возникает вопрос – зачем?