Мистер Уэйн дошел до конца насыпи и увидел магазин миров. Он выглядел в точности так, как его описывали знающие люди. Уэйн обернулся, внимательно оглядев тропинку. За ним никто не следил. Он покрепче прижал к себе сверток, затем, несколько испуганный собственной отвагой, отворил дверь и проскользнул внутрь.

— Добрый день! — приветствовал Уэйна хозяин.

Звали его Томпкинс.

— Я узнал о вашем магазине от приятелей, — сказал Уэйн.

— Значит, цена вам известна, — отозвался Томпкинс.

— Да, — ответил Уэйн, показывая сверток, — Здесь все мое состояние. Но сначала я хотел бы знать, как все происходит на самом деле.

— Очень просто, — вздохнул Томпкинс. — Я сделаю вам укол, после которого вы заснете, а затем освобожу ваше сознание.

— А потом? — спросил Уэйн.

— Ваше свободное от пут тела сознание сможет выбрать любой из бесчисленного множества миров, которые Земля отбрасывает в каждое мгновение своего существования. Ваше сознание будет руководствоваться в этом выборе исключительно своими сокровенными надеждами, даже самыми затаенными, о которых и сами не догадываетесь.

— Но как я узнаю, что все это происходит на самом деле? — Уэйн кивнул на сверток, — Вдруг вы сделаете мне просто укол, после которого я буду видеть обычные сны.

Томпкинс усмехнулся успокаивающе.

— Все, что вам предстоит пережить, не имеет ничего общего ни с галлюцинациями наркомана, ни со сном…

— Но цена, — размышлял вслух Уэйн, прижимая к себе сверток. — Я должен подумать.

— Думайте, — безразлично произнес Томпкинс.

Но как только он переступил порог своего дома, его захватили другие мысли. Жаннет, его жена, потребовала, чтобы Уэйн отругал служанку, которая снова напилась. Его сын Томми просил помочь ему достроить лодку, которую он завтра собирается спустить на воду, а дочурка хотела ему что-то рассказать.

Мистер Уэйн отчитал служанку спокойно, но решительно. Помог сыну покрасить лодку и выслушал рассказ Пэгги о ее приключениях в детском саду.

Позже, когда дети уже спали, а они с Жаннет сидели вдвоем в гостиной, жена спросила, не случилось ли чего с ним.

— А что могло случиться?

— Ты выглядишь таким усталым. У тебя были неприятности на службе?

…Следующий день выдался исключительно напряженным. На Уолл-стрите царило беспокойство в связи с событиями в Азии и на Ближнем Востоке — Уэйн погряз в работе. Ему некогда было думать об исполнении желаний. Причем такой ценой!

Наступила осень, и Пэгги заболела корью. Томми требовал, чтобы папа объяснил разницу между бомбами обычными, атомными, водородными, кобальтовыми и другими, о которых так много говорят.

Тайные стремления в нем вели себя прилично. Вполне возможно, что самые затаенные из них хотели кого-нибудь прихлопнуть или пожить на южных островах, но сам он должен был помнить о своих обязанностях. У него было двое детей и лучшая из жен.

Может быть, ближе к рождеству…

— Ну как? — спросил Томпкинс. — Как себя чувствуете?

— Да, спасибо, — ответил Уэйн, поднимаясь с кресла.

— Вы можете потребовать, чтобы я возвратил вам плату, если что не так…

— Нет. Пережитое меня вполне удовлетворило.

Уэйн развернул свой сверток. Там была пара солдатских башмаков, нож, два мотка медной проволоки и три клубочка шерсти.

Глаза Томпкинса заблестели.

— О! Этого более чем достаточно! Спасибо.

— Это вам спасибо, — произнес Уэйн. — До свидания.

Уэйн вышел из магазина и побрел среди руин. Они тянулись насколько хватал глаз. Коричневые, черные, серые. Скелеты домов, обгорелые огрызки деревьев… Уэйн осторожно пробирался среди руин, зная, что должен добраться к убежищу до наступления темноты, когда улицами завладеют крысы. Кроме того, если не поторопиться, то можно лишиться утренней порции картофеля.

Сокращенный перевод с английского П. Касьяна.