Потом заставила себя взглянуть на лежавший у ног букетик. Небольшой, собран со вкусом. Роман прав: похож на свадебный. Неужели кто-то еще любил Варю настолько, что и спустя год (да уже больше!) после ее ухода продолжает грезить, как мог повести ее под венец?

Внезапно стало зябко, Лиза поежилась, сунула руки в карманы плаща. В пору уже пальто надевать, октябрь не радует… А прошлая осень была золотой, это хорошо помнится, потому что после похорон беспечно сияющее небо, теплое солнце, золотившее деревья, еще не сбросившие листву, радостные возгласы птиц, надеявшихся, что зима не придет никогда, казались издевкой. Роман в те дни вообще не выходил на улицу, и шторы в его комнате были задернуты. Ему казалось единственно справедливым и для себя создать могильную атмосферу, больше он ничего не мог сделать для Вари… Лиза не приставала к нему, не пыталась вытащить из дома, заставить снять халат, с которым он сросся, как Обломов, или отвлечь шуткой. Понимала: брату необходимо прочувствовать боль потери до самой глубины, упиться ею, заполниться… Только когда она растворится в его крови, Роман сумеет сжиться с ней.

Так и произошло. До сих пор помнилось: первого ноября брат неожиданно вышел из комнаты одетым и мимоходом бросил, что ему нужно съездить на «Мосфильм», оттуда позвонили… Кто именно, Роман не сказал, и до вечера Лиза не находила себе места, подозревая, что брат обманул ее, использовал киностудию как предлог, лишь бы скрыться от нее и покончить с собой. Не выдержав, она позвонила первой, но его телефон оказался в режиме «авиа». Во время важных встреч Роман тоже так поступал, так что надежда оставалась, но до вечера Лиза так и не получила сообщения, что «абонент снова в Сети».

Когда Роман вошел в дом уже почти в полночь, у нее потемнело в глазах – спало многочасовое напряжение. Ухватившись за кухонный стол, Лиза произнесла ровным голосом (или так ей только показалось?):

– Ну как прошло?

– Накормишь? – Он улыбнулся впервые за два месяца, и у Лизы скакнуло сердце: «Оживает!»

– Конечно. У меня рагу с обеда осталось, будешь?

– Ага, – откликнулся брат из ванной. – Голодный как волк! И у меня отличная новость…

– Спасибо, Господи, – пробормотала она и повысила голос: – Давай скорее, меня разрывает от любопытства!

Новостью, конечно, стало предложение снять новый фильм. Да еще и приключенческий для детей – лучше не придумаешь! Продюсер даже согласился взять Лизу сценаристом, что ее тоже обрадовало, но главное – у Романа будет работа! Только съемки с их кутерьмой, находками, ссорами и финальным восторгом способны вытянуть из бездны, на дне которой Воскресенский корчился от боли.

Уже ночью Лиза начала вспоминать школьные проделки, чтобы наполнить сценарий слепками их детства. Пусть эта история утянет брата в то время, когда все они еще были счастливы. Сбегали с уроков и прятались в школьном гардеробе, которым заведовала старенькая тетя Люба. А когда классная руководительница врывалась туда (цокот каблуков они всегда успевали расслышать загодя), Ромка с приятелями цеплялись за железные перекладины с крючками. Среди курток и пальто их не было видно, но учительница наклонялась, рассчитывая углядеть ботинки и школьные брюки. Где ж ей было догадаться, что ноги они тоже закидывали на металлические трубки? И давились смехом, слушая удаляющееся цоканье…

Тогда Лиза не понимала, почему гардеробщица поощряет мальчишек? Ведь ни разу не сдала. А через несколько лет после школы встречались классом, вспоминали юность, и тетю Любу в том числе, и кто-то сказал:

– А вы не знали? У нее же внук утонул лет в десять… Впервые на море его вывезли. Потому она мальчишек и не могла ругать.

Вечером Лиза рассказала об этом брату. От жалости Ромкино лицо сморщилось, сделалось некрасивым и смешным, хотя вообще его трудно было чем-то испортить… К тому времени он уже поступил во ВГИК, может, поэтому то, что он сделал, смахивало на сцену из фильма. Утром Роман взял напрокат белый костюм, купил букет роз и уговорил приятеля из группы подвезти его на «Мерседесе» прямо к школе. Предварительно позвонил на вахту, уточнил, работает ли тетя Люба, и явился к ней, как прекрасный принц из сказки, которая с ней так и не случилась. Лиза не смогла усидеть дома и прибежала к школе, чтобы увидеть этот фарс своими глазами.

Но вышла драма… Гардеробщица, которую время уже совсем согнуло, как оказалось, уже слегка утратила связь с реальностью, что не мешало ей добросовестно выполнять свои обязанности, поэтому администрация школы не отправляло ее на покой. Но, увидев красивого юношу с цветами, тетя Люба ахнула и закричала так истошно, что у Лизы чуть не надорвалось сердце:

– Мишенька!

Так звали ее внука.

Только в первый момент Ромкино лицо дрогнуло, и Лизе стало боязно, что брат расплачется или бросится бежать. Но каким-то чудом он выдержал, крепко обнял старушку и прижался щекой к ее седой макушке. Так они и стояли, замерев на глазах у притихших школяров и учителей, незнакомо вытирающих глаза. Лизе подумалось, что ее брату в эти мгновения мерещилось: это их мать наконец-то приняла его всем своим существом… И он был счастлив ничуть не меньше, чем тетя Люба.

В какой-то момент ее сознание неожиданно прояснилось, и, мягко высвободившись, гардеробщица взяла цветы и растроганно произнесла:

– Спасибо, Ромочка… Вырос-то как! Красавец.

И Лиза, а за ней наверняка и все остальные засомневались: а звучал ли тот крик боли на самом деле или померещился всем? Известны же случаи массовой галлюцинации…

В сценарий детского фильма, который был написан, как говорится, на одном дыхании, эту сцену Лиза не включила. Тетя Люба могла прийти на сеанс, и ей стало бы неловко. Много ходов придумал сам Роман, поэтому с полным правом записал себя в соавторы сценария. Лиза была только за: чем бы дитя ни тешилось… А он так и загорался, вспоминая свои хулиганские выходки или выдавая яркие фразочки, которые, смакуя, повторял на разные лады.

Их фильм «На дубе том…» был снят так же, как написан – быстро и с удовольствием. Даже финансирование нашлось почти без проблем. Недавно ушел в прокат и уже окупился, но это Лизу не обрадовало: работа закончилась, и брат снова затосковал. Правда, у них появились деньги, Воскресенские наконец-то погасили ипотеку и заказали Варе памятник. Тот самый, к которому неизвестный принес красивый, совершенно неуместный букет.

С тех пор им заказали только четырехсерийку для телеканала, и опять о несчастной любви со счастливым финалом. Лиза была совсем не прочь сочинить такую историю, ведь в ее жизни давно не случалось никакой любви. Хоть пофантазировать об этом!

А у Романа все вышло наоборот. Ровно наоборот…

Самой не верилось, что она решилась на это, но палец уже нажимал кнопку звонка, закрепленного на кованых черных воротах, не скрывавших бревенчатый дом, похожий на светлый сказочный терем. Его двор был заселен диковинными сказочными персонажами, которых кто-то ловко вырезал из дерева. Только Лиза пришла не ради них…

На высокой крыше дома была закреплена видеокамера, и ей пришло в голову, что в поле зрения хозяина мог попасть принесший Варе цветы, ведь ее могила находится совсем близко к ограде. Если удастся уговорить его посмотреть видеозапись, то можно будет попытаться разыскать этого человека и выведать, что именно связывало его с Варей.

«Только бы ничего не связывало, – молила она про себя. – Ромка не переживет, если его божество окажется…»

Додумать Лиза не успела: внезапно распахнулась калитка, хотя она ожидала услышать голос из домофона. Перед ней стоял, видимо, хозяин дома – высокий, полноватый, он запыхался, на крыльях крупного носа блестели мелкие капли пота. Стянув бейсболку, он вытер лоб, глядя на нее выжидающе. В вопросительном взгляде проступала скрытая печаль, отчего сразу хотелось погладить этого человека по голове.

– Ой, – вырвалось у нее. – Простите, вы здесь живете? Или…