Больших вершин в этой жизни так и не достиг. Умер профессором лингвистики, опять. В этот раз уже заслуженно. Наверное, в этом мире поставят памятную табличку у двери кабинета. А… плевать. Главное впервые было не в напряг. Ощутил кое-какое дуновение той самой свободы. Умирал легко, будто засасывало в трубу пылесоса. Прощай жизнь и снова здравствуй…

Жюль Верн. Как много скрыто в этом имени. Новый мир и новый писатель. С каждым разом все интереснее и интереснее. Люблю читать про приключения.

— Не читай лежа, зрение испортишь!

— Олег, ты меня слышал?

— Да мам…

Я в шоке, что нового? Мой дед бывший милиционер — вот. Бабушка — швея. Мать не арфистка — нет, теперь она журналист, пишет новости в Комсомольскую правду. Не ахти как, но на мой взгляд не плохо. Отец все так же пианист. Постоянство ему к лицу. Родители матери тоже живы, и это для меня настоящее испытание. Раньше я видел их только на фотографиях. Второй дед — моторист, чинит машины, вторая бабушка — фармацевт, работает в аптеке. Мир вокруг меня сразу обрел еще больший объем.

— Олежек к тебе пришли…

И самое большое отличие. У меня появились друзья. Редкое явление, истинная дружба — это подарок. Игорь и Серега, ребята самое главное не завистливые. Хотя положение в обществе у всех примерно одинаковое. Моя семья в этом мире живет на порядок хуже. Как музыкантам им, должен признать — платили больше. Разные миры, разные нравы.

— Ну что в шахматы?

— Ну, давайте…

И все же есть у меня от них темные тайны. Вещи, о которых я никогда и никому не расскажу. Разве что, лишь как фантазию.

— Представьте, если бы в нашем мире было бы так?

— Гонишь? Да никогда…

— Фантазирую…

Немного обидно, но ничего, прорвемся. Я здесь единственный и неповторимый свидетель абсурдности бытия. Хотя не могу положиться, что кроме меня не существуют другие путешественники.

В этом мире правит секретарь Горевич. Хорошо, что от мира к миру они меняются…

Я еще не определился, чем займусь и чему посвящу себя в этой жизни. На музыку уже не тянет, к лингвистике же… чувствую, накопилась ощутимая внутренняя усталость.

«А может ну ее — эту жизнь, и просто бить баклуши…»

Знать бы еще как… все же — несколько жизней работы от зари до зари. Я разучился отдыхать и ничего не делать. Но детство позволяет вспомнить этот нелегкий навык.

— Сын, пошли на озеро, поплаваем.

— Пошли…

Хорошо иметь дачу. Партия в этом мире ближе к человеку, даже слишком. Видел какими масляными глазами смотрят на молодых комсомолок толстые партработники. Идеологией там и не пахло.

Плавание мне понравилось. Да что тут сказать — привело в восторг. Раньше я принимал водные процедуры лишь в ванной, ну или на худой конец в бассейне, да и не стремился так уединяться с природой.

— Может, займешься плаваньем всерьез сынок?

— Почему бы и нет пап, почему бы и нет…

Пансионат интернат олимпийского резерва для детей встретил меня приветливо. Плавание во всех его проявлениях мне понравилось до безумия. А мозг лишь радостно трясся, в кои-то веки я дал ему отдохнуть от трудов праведных.

Через пять лет я выиграл всесоюзное состязание в своей возрастной категории. Было приятно. Удалось отточить собственную технику плавания. А дальше жизнь закрутила как белку в барабане. Состязания, состязания…

Третье, второе, первое места. Первенство планеты. Намеки на олимпиаду. Все давалось мне легко. Как будто тело давало аванс, лишь бы его не грузили новыми знаниями. Я и не грузил. Побеждать было привычно, но в этот раз удавалось сохранять в себе этическую планку и чувство правильного человеческого достоинства, не опускаясь в низкое эго.

После триумфального выступления на юношеских соревнованиях оставалось лишь дождаться взрослой олимпиады. В 1996-м году, состоялось мое пришествие. Восемь дистанций и 8 золотых медалей. Сорок шесть обновленных мировых и олимпийских рекордов. Самый молодой титулованный спортсмен из России, 16-летний спортивный феномен.

200 метров и 400 метров комплекс, 100 метров и 200 метров баттерфляй, 200 метров вольным стилем, эстафета 4 по 100 метров и 4 по 200 метров вольным стилем и наконец комбинированная эстафета 4 по 100 метров. Полное доминирование союзной школы плавания.

В тот раз я крепко задумался и кое-что для себя понял. Плавание и физические упражнения давались мне очень легко, ненормально легко. Могло ли это свойство, как и явно не обычная удивительная память — быть следствием моего перехода между мирами. Это следовало еще раз обдумать. Слишком легко мне давалось то, ради чего все так сильно и упорно надрывались.

На следующий после олимпиады день, я проснулся героем. Нет, не правильно. Проснулся ГЕРОЕМ. Да, именно так. Первый человек вышедший в космос Нил Армстронг, наверное перевернулся в своем гробу, жаль, что он этого не видел. Великий был человек.

В союзе меня чествовали как воплотившегося среди смертных бога. Во время одной из закрытых вечеринок меня свели с одной из поклонниц. Думаю, это была настоящая любовь. Женя увлекалась коньками, и не на шутку заразила меня своим хобби. Упорства мне было не занимать. Поэтому вскоре я стал завсегдатаем ледовой арены, спрашивая секреты у тренера моей возлюбленной. Тренер попался добрый и амбициозный. Так что тренировки быстро превратились из легких и ознакомительных в изнурительные. Уже через год я выступал на чемпионате мира в 12 индивидуальных дисциплинах от 100 до 10000 метров. И в 3 индивидуальных состязаниях шорт-трека. В итоге в моем кармане оказалось 15 олимпийских лицензий.

По приезду в Москву оказалось, что в союзе творится самое настоящее помешательство. Толпы поклонниц запрудили все пространство перед гостиницей. В оцеплении стояли тысячи милиционеров.

— Как вы оцениваете свои шансы Олег?

— Победа и только победа…

Пять лицензий у меня все же прихватили, так что на зимнюю олимпиаду 1998-года я приехал с намерением выступить в 7 индивидуальных и 3-х шорт-трековых дисциплинах. Зря они это сделали. Не надо было отбирать мои лицензии. Участники вышедшие вместо меня продули самым обидным образом. Тем не менее — 10 медалей, золотых медалей, сделали меня после олимпиады еще более великим человеком. Сарказм. Эх, знал бы я, в какое болото это меня приведет.

— Советский человек талантлив во всем.

— Это новая градация хомо саписенс.

— Эволюция, мы не верим бога и вот наше доказательство.

Я понял, в чем было мое преимущество. Моя усталость вымывалась из моих мышц быстрее обычного в 3–4 раза. Уже через 10 минут я был как огурчик. Такая мобилизация мышечной системы и удивительное чувство равновесия, реакции и ориентации делали меня если не сверхчеловеком, то кем-то близким к этому слову по смыслу.

Мне внезапно стало интересно пробовать себя в разных дисциплинах. Я оказался так же неплох в марафонском беге и скоростном беге на любые дистанции и с препятствиями. После пробных забегов, на которых присутствовали ответственные товарищи от партии, меня тут же объявили участником доброй дюжины летних беговых дисциплин.

Потом было метание копья, диска и ядра. Прыжки в высоту, с шестами и в длину. Упражнения на брусьях и перекладине. Вот с акробатикой у меня не получилось, точнее получилось, но рассчитывать на быстрый прогресс не приходилось. На наработку навыков необходимо было затратить значительное время. А партия хотела славы, почти так же, как и я. Признаюсь вам в этом честно.

Был велосипед, успешно. Был бокс, великолепно. За счет скорости и реакции я был непобедим. Быстро запомнив базовые стойки и комбинации, просто клал всех спортсменов подряд, невзирая на опыт и регалии. Скорость, неутомимость, сила и реакция — страшные союзники. Фехтование, спасибо реакции и скорости. Так что, смог принять участие в многоборье (триатлоне) и пятиборье. Научился ездить верхом.

В итоге — 38 золотых медалей. Советское правительство меня превозносило. Спортсмены же… спортсмены меня ненавидели. Как и другие страны, причем, если вначале лишь между собой и тихо, то потом эта ситуация поменялась. Меня проверяли на допинги, но это ничего им не давало. Я про Америку и прочие буржуйские страны.