— Я-то уж надеялся на достойного соперника, но, похоже, ты всего лишь еще один самоуверенный сопляк, решивший срубить легкие бабки, — презрительно бросил он. — Это будет последняя ошибка в твоей жалкой жизни.

— Последний, от кого я услышал эту фразу, плохо кончил, — усмехнулся я. — Я скормил его рогготам.

— Что еще за рогготы? — нахмурился Зверь.

— Скоро встретишься с ним лично — поинтересуешься.

Я кинулся вперед и принялся кружиться вокруг Зверя, обрушивая на него целый град ударов.

Да, он был невероятно ловок, но я все равно оказался ловчее.

Он бил сильно, зато я — быстрее.

Плюс было видно, что Зверь привык к легким победам и со мной тоже планировал разделаться за пару минут.

Однако все пошло не по плану и он заметно растерялся.

Зверь стал меньше атаковать, действовал куда осторожнее, не лез на рожон.

Но все это не сильно ему помогло.

И если поначалу публика безоговорочно поддерживала Зверя, то спустя время разделилась поровну, а после и вовсе любовь толпы перешла ко мне.

Каждый мое удачное попадание встречалось громкими воплями и улюлюканьем.

Гам стоял такой, что я даже не мог разобрать, что вопит в микрофон Волли, комментирующий бой.

Когда Зверь упал на одно колено и схватился за рассеченную бровь, из которой текла кровь, я спросил:

— Еще не поздно сдаться.

Зверь в ответ лишь глухо зарычал, полностью оправдывая свою кличку, и прыгнул в мою сторону.

Пропустив еще несколько ударов, он схватил меня, приподнял в воздухе и сжал, точно пытаясь сломать мне хребет.

И это у него вполне могло получиться. Я пытался высвободиться изо всех сил, слыша, как трещат мои несчастные кости, но хватка у Зверя была поистине железная.

— Я все равно победил! — прохрипел он; от напряжения по покрасневшему лицу его струями лился потом, глаза почти вылезли из орбит, на лбу затрепетала голубая жилка. — Я — лучший боец этого чертового города! Нет, всей Империи! Нет, всего…

Скорее всего, он хотел сказать «мира», но мне пришлось прервать его бахвальства, которые, во-первых, оказались пустыми, во-вторых — просто раздражали.

Я что есть мочи боднул его лбом в нос. Зверь оказался выносливее Виктора, поэтому мне пришлось сделать это еще пару раз, прежде чем Зверь наконец выпустил меня из своих объятий.

Освободившись, я отпрыгнул назад, оттолкнулся от каната, который выбросил меня, словно рогатка камень, и со всей дури ударил Зверя прямо в челюсть.

Мой кулак тут же онемел, Зверь же, которого даже чуть подбросило в воздух, рухнул на спину.

Живучий, падла — из любого другого такой удар дух бы выбил, а этот просто в отключке.

— Невероятно! — заорал прямо мне в ухо выскочивший на ринг Волли, который от восторга едва ли не подпрыгивал. — У нас появился новый чемпион! Поприветствуем того, кому удалось повергнуть непобедимого Зверя — Блистательного!

Под рев толпы я покинул зал, добрался до «гримерки», переоделся обратно в свою одежду и упал на скамейку.

После такого мне не помешает горячая ванна. Или хотя бы душ.

И выспаться как следует.

Быть может, ну ее, эту учебу?

Попрошу Валеру сказать, что я приболел.

В комнату зашел Кир.

— Ну ты даешь, — покачал головой он. — Выйти против Зверя — уже подвиг, а уж победить его… Ладно, пошли обратно к Тарантулу, получишь свои бабки.

— Воспользовался моим советом? — спросил я, когда мы шли по коридору.

— Угу, — кивнул Кир. — Знал бы, как ты драться умеешь — еще бы в долг взял, чтобы ставку сделать. Но и так срубил неплохо.

За время моего отсутствия бутылки на столике заметно опустели. Тарантул же, снявший очки, с хмурой мордой пыхтел тонкой сигаретой.

— Между прочим, каждой бой Зверя приносил мне больше, чем все другие схватки вместе взятые, — буркнул Тарантул, окидывая меня неприязненным взглядом. — А он в больничке месяц пролежать может, если не того дольше.

— Думаю, ему полезно, — сказал я. — Деньги я возьму наличными.

Какое-то время Тарантул о чем-то размышлял, изредка косясь на громил, сидевших на диване.

— Если думаешь меня кинуть — советую дважды подумать, — произнес я. — И не только о сохранности своей шкуры, но и о бизнесе. Кто захочет драться, если узнает, что ты бойцам выигрыш зажимаешь?

Тарантул тяжело вздохнул, стряхнул пепел прямо на пол и кивнул одному из верзил:

— Твоя правда, парень. Лом, принеси деньги, — тот кивнул и скрылся за дверьми. Тарантул же бросил окурок в пустую бутылку. — Слышь, паренек, может тебе вместо учебы бойцом стать? Чего пропадать таланту.

— Подумаю, — кивнул я.

В этот момент вернулся Лом с небольшой сумкой. Заглянув вовнутрь и увидел несколько рыжих пачек, перетянутых резинкой, я повесил ее через плечо.

— Сумку можешь не возвращать, — махнул рукой Тарантул. — И на всякий — если что, ты не знаешь меня, а я — тебя. По рукам? Как что надумаешь — знаешь, где меня найти. Я охране скажу, чтобы твое имя запомнили.

Попрощавшись, я вышел из комнаты, спустился по лестнице и вернулся в зал, где ко мне сразу же подскочила Арина. Вид у нее был взбудораженный, глаза блестели, щеки покраснели.

— Соколов, так ты сюда драться пришел? А что мне сразу не сказал? —воскликнула она.

— Из головы вылетело, — хмыкнул я. — Ты что, бой смотрела?

— Конечно! — фыркнула он и смахнула со лба сбившуюся челку. — Кир на бои Мишу привел, а он меня уже подсадил. Никогда бы не подумала, что наблюдать за тем, как здоровые мужики вышибают друг из друга дурь может так… Возбуждать.

Арина придвинулась поближе, так, что я ощутил на лице ее горячее дыхание.

— Слушай, мне бежать пора, — она достала из сумки телефон. — Может сходим куда-нибудь в выходные? Кофейку попьем. Я неплохую кафешку знаю с видом на реку.

— Почему бы и нет, — ответил я.

— Чудно! — она быстро чмокнула меня в щеку и растворилась в толпе.

Я же направился к выходу.

В общежитие я вернулся часа в три ночи.

Все тот же вахтер, дремавший на стуле, услышав мои шаги встрепенулся и окинул меня заспанным взглядом:

— Что, опять девушка?

— Почти, — сказал я, и, немного подумав, достал руку в сумку, взял три купюры и положил на стол. — За прошлый раз, за сегодня и в счет будущего. Я подработку нашел, иногда могу ночью заявиться, а это вам за беспокойство.

— Уж не знаю, что там за работу у тебя, но, надеюсь, легальная, — хмыкнул старик после того, как деньги исчезли в его нагрудном кармане. — Тут вечером СИБовец заявился, про тебя выспрашивал. Попросил сохранить свой визит в тайне, но раз уж такое дело…

— И что же он хотел? — поинтересовался я.

— Не причиняешь ли неудобств, нет ли жалоб, не замечал ли я за тобой странного поведения, — пожал плечами старик. — Я ответил, что за входом слежу, а не курсантами. Меня, к слову, Степан зовут.

Пожав протянутую ладонь, я пожелал ему доброй ночи и отправился в свою комнату.

Болконский предупреждал, что меня мог вызвать в СИБ, но странно, что один из их агентов пытается вынюхать про меня что-то в тайне.

Видимо, кто-то там меня в чем-то подозревает.

Хм, а что если я был прав, и Бальтазар перенесся вместе со мной, но в тело какого-нибудь могущественного дворянина с деньгами и связями?

Такой вариант нельзя было отвергать.

Хотя возможно, что то и не СИБовец был вовсе, а, например, человек Пожарского.

Тот вполне мог затаить обиду и попытаться отомстить.

Но вряд ли, конечно.

Из разговоров других курсантов и моих наблюдений, Пожарский представлялся человеком вспыльчивым и не слишком хитрым.

Вот взять дружков и наехать на младшекурсника, что посмел написать его девушке — это да.

А для сложных многоходовок у него ни мозгов, ни терпения.

Стоило мне хлопнуть дверью, как Валера оторвал голову от подушки и сонно произнес:

— О, ты уже вернулся. Победил?

— Сам как думаешь? — я кинул сумку на стол. — Будь другом, помоги подсчитать.

При виде вываленных пачек Валера аж рот раскрыл, я же не сдержал улыбку.