Однако сама истина спасения, этот основной пункт веры нашей, как видим из Писаний апостольских, для самих апостолов совершенно ясна в своем существе. Они на ней основывают все свои наставления, ею они объясняют все явления в жизни человечества, ее кладут в основу жизни Церкви и будущих судеб всего мира. Они о ней благовествуют постоянно. Апостолы часто и без подробных объяснений говорят в проповеди и в своих писаниях о том, что Христос «спас нас». О спасении они говорят в самых различных выражениях, как то: мы «искуплены от клятвы закона»; Христос «оправдал нас»; мы «куплены дорогою ценою» (в слав.: «Куплены есть ценою» 1 Кор. 6:20); Христос «покрыл грехи наши» ; Он есть «умилостивление за грехи наши» ; мы Им «примирены с Богом»; «Христос есть Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира». (Иоан. 1:29); Он есть «единый Первосвященник»; «Он разодрал бывшее о нас рукописание и пригвоздил его ко кресту»; Он «был за нас клятвой»; мы «примирились с Богом смертью Сына Его», «освятились кровью Его». В этих и подобных им выражениях, свободно избираемых, апостолы заключили ясную для них истину спасения. Так же просто и доступно проникла она из уст апостолов в сердца верующих. Очевидно, все эти выражения представляют лишь разные формы одной и той же мысли о нашем спасении. При том апостолы различали истину «совершенного» уже нашего спасения и другую истину — необходимость «совершения» каждым верующим своего спасения во Христе, то есть личного усвоения открытого для нас спасения. «Вы спасены, и сие не от вас, Божий дар», пишет апостол; но он же наставляет: «Со страхом и трепетом совершайте свое спасение».

Помня о необъемлемой умом полноте и величии дела Христова — дела спасения мира, — надлежит в возможно большей простоте подойти к евангельскому и апостольскому учению о нашем искуплении. Эта истина, как и все тайны Царствия Божия, становятся доступной для нас преимущественно в сравнениях, уподобления, переносных образах. К этим способам изъяснения истин веры обращался Спаситель, обращались и апостолы. Удобнее всего для нашего понимания принять за основу те уподобления, какие дает Сам Господь в Евангелии. Один из таких образов есть образ сада.

Еще в пророческих книгах Ветхого Завета, отчасти и в псалмах Давидовых, избранный народ еврейский, а в лице его и все человечество, изображается как «Боже насаждение», как Божий виноградник. Виноградник должен приносить плоды. Сохраняя и оберегая Свое насаждение, Господь ожидает от него этих плодов. Но что сделать с плодовым садом, когда он не приносит плодов и заражен болезнью? Беречь ли его, если он не оправдывает своего назначения?

«Уже и секира при корне древ лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь». (Матф. 3:10), предостерегали обличал св. Иоанн Предтеча перед пришествием Господа.

О том же говорит Господь и дает ученикам притчу о смоковнице. «Некто имел в винограднике своем посаженную смоковницу, и пришел искать плода на ней, и не нашел; И сказал виноградарю: «вот, я третий год прихожу искать плода на этой смоковнице и не нахожу; сруби ее: на что она и землю занимает?» Но он сказал ему в ответ:«Господин! Оставь ее и на этот год, пока я окопаю ее и облажу навозом, — не принесет ли плода; если же нет, то в следующий год срубишь ее» (Лк. 13:6-9).

Подобно этой смоковнице, человеческий род был бесплодным и мог быть поэтому обречен на уничтожение за потерю им всякой ценности, за неисполнение своего назначения, за зараженность нравственной болезнью.

Человечество, в лице лучших своих представителей, знало свой неисполненный долг, тяжелый долг многочисленных прежних поколений и своего поколения. Оно было неоплатным должником. Долг вызывал в нем сознание вины и подавляющее чувство виновности. Это чувство виновности в наиболее чистой форме было у иудейского народа. Оно погашалось частично законом о ветхозаветных жертвах. Но загладить долг человечество было бессильно.

И Творец, прежде творения предвидевший падение человека, по Своей безграничной любви и неизреченному милосердию, возжелал и определил в предвечном Совете спасти его, вернуть ему его достоинство и ценность, возродить его к подлинной жизни, направить его к его назначению. Бог Отец послал в мир Сына Своего Единородного. Сын Божий сошел на землю, воплотился и родился от Пресвятой Девы Марии, жил с людьми, благовествовал им учение о истинной жизни, творил чудеса, взял на себя крест страдания за все человечество, был распят и умер на кресте, воскрес и стал Начальником и совершителем новой жизни для людей. Будучи истинным Богом и истинным Человеком, Господь Иисус Христос совершил дело спасения во всей его полноте. Он искупил нас: дал новые силы, возродил. Не имея Личного греха, Христос принял на Себя весь удел изгнанного из рая человечества, — человечества, которому было сказано: «проклята земля за тебя», — Он Сам стал Человеком. И как Бог, Он принес новые, благодатные силы в мире.

Плод земного служения Сына Человеческого был настолько обилен, что возместил все прежнее бесплодие человечества, Об этом с радостью возвещают апостолы по воскресении Христовом. Таким образом: земное служение Господа и все дело нашего спасения, совершенного Им, есть выражение «все превосходящей любви Христовой».

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Иоан. 15:13).

«Ибо любовь Христова (в слав, неточно: «Божия») объемлет нас, рассуждающих так: если один умер за всех, то все умерли. А Христос за всех умер, чтобы живущие уже не для себя жили, но для Умершего за них и Воскресшего» (2 Кор. 5:14 и 15).

Догмат искупления останавливает внимание на первой, искупительной, стороне единого нераздельного дела спасения человека.

«Христос не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровью, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр. 9:12).

Свв. Отцы нередко ставят вопрос: кому же уплатил наш Искупитель долг за нас? Богу? Диаволу? Идее справедливости? Следует иметь в виду, что рассуждения свв. Отцов на тему, «кому дан выкуп», «кому внесена плата», представляют собой форму свободной аллегорической диалектики, иначе говоря — образных рассуждений, имеющих целью остановить внимание слушателей и читателей на величии дела нашего спасения; понятия «выкупа», «платы» были очень доступны пониманию людей даже низшего круга общества. Различно отвечая на этот вопрос в словесных выражениях, свв. Отцы согласно утверждают одну мысль, именно, что без истины «освящения» была бы не понятна сама истина «искупления». Св. Григорий Богослов рассуждает:

«Кому и для чего пролита сия, излаянная за нас, кровь великая и преславная Бога и Архиерея и Жертвы? Мы были во власти лукавого, проданные под грех, и сластолюбием купившие себе повреждение. А если цена искупления дается не иному кому, как содержащему во власти, — то спрашиваю: кому и по какой причине принесена такая цена? Если лукавому: то как сие оскорбительно! Разбойник получает цену искупления, получает не только от Бога, но получает Самого Бога, за свое мучительство берет такую безмерную плату, что за нее справедливо было пощадить нас! А если Отцу: то, во первых, каким образом? Не у Него мы были в плену. А во вторых, по какой причине кровь Единородного приятна Отцу, Который не принял и Исаака, приносимого его отцом, но заменил жертвоприношение, вместо словесной жертвы дав овна? Из сего видно, что приемлет Отец (Жертву) не потому, что требовал или имел нужду, но по домостроительству и потому, что человеку нужно было освятиться человечеством Бога, чтобы Он Сам избавил нас, преодолев мучителя силою, и возвел нас к Себе через Сына, посредствующего и все устрояющего в честь Отца, Которому Он оказывается во всем покорствующим» (св. Григория Богослова слово на Пасху).

Таким образом, на вопрос, кому или чему служила жертва, остается ответ: делу спасения нашего. И дело искупления переходит непосредственно в дело освящения.