— Жемчуг подождет до завтра! — донеслось восклицание снизу.

Только глухой не обернулся на этот возглас, но тут же потерял к нему интерес, увидев от кого он прозвучал. Монах вопросительно посмотрел на Бабника. Тот конечно же тоже все слышал. Более того он с самого начала внимательно прислушивался к разговору, доносившемуся из нижнего зала, даже передвинулся ближе к перилам, но так что бы оставаться невидимым.

— Она в авторитете в стабе, — зло прошипел Бабник, — в ее дела лезть никто не станет. Разве что залетные, кто ничего про нее знает. — в его глазах сверкнула ненависть.

Монах хотел поинтересоваться о том, чего не знают залетные, но новая догадка отвлекла его. Это же торговцы. Как он сразу не понял. Видимо новая артель образовалась, вот и ищут себе торговые точки, да думают, как бы потеснить с рынка конкурентов. Потому и отряд особый. А раз речь пошла о жемчуге, значит у кого-то есть товар, а у кого-то средства на него. Все элементарно, как два плюс два. Как и его следующая мысль. Монах мигом прикинул свои выгоды. Заарканить и вскрыть Пилу, узнать, где у нее деньги или жемчуг, изъять куш и подставить Бабника. А у торговцев окажется его новый агент! Монах не был грабителем или вором, более того презирал такие способы наживы, но провести тонкую операцию, самому оставшись в тени, было в его стиле. Нда, вот только на место Бабника надо будет кого-то подыскивать. Что ж, он это сделает на обратном пути из Питера, сейчас оставив на растерзание местным Бабника. Он мысленно потер руки. Все-таки это его день. По щелчку пальца подошел официант и Монах рассчитался за столик. Они пошли на выход, решив дождаться Пилу на улице, что бы проследовать за ней. С ними вышло еще два незнакомых Бабнику человека. Они молча получили свое оружие и плащи и выйдя вслед за Бабником и Монахом, бесшумно растворились в вечерних сумерках. Бабник заметил, как Монах чуть кивнул им головой.

Перед входом в "Бульбу", под навесом, была устроена веранда со столиками, для желающих подышать свежим воздухом, либо попить пивка. Раздача была тут же, с левой стороны от входа, в виде оконного проема в стене, связывающего веранду с кухней. Они сели за столик с правой стороны от двери в углу, что бы избежать внимания выходящих из кабака.

— Мастер, — забеспокоился Бабник, — она сказала, что пойдет ночевать в "Пилотку", зачем нам ждать ее здесь, нужно подкараулить ее по дороге.

— А если она сейчас передумает? — усмехнулся Монах, — Будем как идиоты из-за дома выглядывать, куда она направляется? Не бойся, я подстраховался на этот случай.

Бабник вспомнил про двух мужиков в раздевалке.

— Что ты там про залетных говорил, — раскуривая очередную сигару, припомнил Монах последнюю фразу Бабника перед их уходом со второго этажа, — чего они не знают про Пилу?

Бабник был вынужден на пониженных тонах, перемежая речь матом, рассказать про шоу с собою в главной роли, которое Пила периодически устраивала. Монах даже не стал отчитывать его за скудность речи, восхищаясь выдумкой. Он решил, что попробует найти в ее душе те самые темные стороны, которые толкают ее на такие поступки и возможно, возможно… Ладно, надо посмотреть, не в богатствах счастье. Если ее душа окажется пропитана гнилью, то, пожалуй, он откажется от материальных выгод этого дела. В общем, как ни крути, он в любом случае остается с выгодой. Судя по всему, эту поездку можно будет отнести к самым удачным и лучшим моментам его жизни.

***

"Давно я так не напивалась", — думала Пила, опираясь на руку Сухаря, возле гардероба. Ей подали плащ и портупею. Она оделась и вышла из заведения вместе с новой знакомой и, вполне возможно, будущей подругой — Гайкой и Сухарем. Остальные уже разошлись, как и ее девчонки, которых она попросила побыть сегодня с приезжими, скорее ради любопытства, чем реально пытаясь вызнать какие-то тайны. Да и какие тайны могут быть после того, как Гайка раскрылась ей в умении нимфы, которое тщательно скрывали от других, а Пила в подробностях рассказала о своей способности, после чего Гайка начала давать дельные советы по ее развитию. Пила не была нимфой в классическом понимании этого таланта, у нее было нечто иное. Гайка со смехом назвала ее дар суккубой, хотя такого определения она и не слышала, а придумала только что сама. Ее умение получать удовольствие, возведенное в степень, и дарить его другим было уникальным. Ей нужно развивать эту степень, но ни в коем случае не тонуть в ней самой. Впрочем, интуитивно, она так и делала, получая лишь ту долю удовлетворения, какую следовало переварить. Почти как с едой. Обжорство до добра не доведет. Ее организм, сам скидывал лишнее в сторону. Но оказывается это лишнее вовсе не было лишним. Наоборот, Гайка сказала, что нужно тренироваться выделять как можно больше этой энергии и учиться собирать остатки, и не сбрасывать их, а откладывать или вливать в партнера, приобретая власть над ним. А вот как копить, сохранять и направлять, они решили подробно обсудить и устроить практику завтра. Даже со смехом постреляли глазами по сторонам, на ком бы это попробовать. Пила расчувствовалась и не сильно углубляясь в подробности рассказала ей свою, когда-то печальную, а теперь вполне себе успешную судьбу. А чего скрывать, если весь стаб и так знает ее? Не все конечно, но основные вехи известны.

— Тебя проводить? — поинтересовался Сухарь, поддерживая ее под руку.

— Ха! Ик! — Пила пьяно махнула рукой, — меня тут каждая шавка знает! Дойду сама, тут идти триста метров. Ик! До завтра, подруга!

Она полезла целоваться с Гайкой. Та засмеялась, и они еще пообнимались на прощание. Затем Пила пожала руку Сухарю и двинулась в сторону "Пилотки". До борделя и впрямь было недалеко, всего пройти по двум улицам и сделать пару поворотов.

Она, не торопясь, стараясь идти ровно и не шатаясь, почти дошла до второго поворота, когда из-за него вышел человек в плаще и двинулся на встречу, с интересом разглядывая Пилу. Та особо не напряглась, зная, что ее способность не требует времени на подготовку, а случайные прохожие не являются чем-то из ряда вон выходящим.

— Девушка, извините, — они сближались, мужчина не перегорождал ей дорогу, а наоборот взял немного к стене дома, что бы разойтись в нескольких шагах, показывая тем самым мирные намерения, — я только сегодня приехал в Гору и немного заплутал.

— Чего ищешь? — Пила приостановилась, уперев руки в бока.

— Да мотель, — немного смущенно ответил тот, — называется "Красотки", а мне в гостинице дали почему-то адрес Лесная шесть. Пришел сюда, а тут клуб "Пилотка".

Пила рассмеялась. Что-то такое ей Шахлю говорила, но она не обратила на это внимание тогда, так как делами борделя не занималась, а лишь имела свою долю в бизнесе. А что, неплохая мысль оказывается. Договориться с персоналом в гостиницах, что бы те направляли приезжих в "Пилотку", даже если те собирались посетить другие похожие заведения.

— Скажешь тоже — клуб. Говори, как есть — бордель, а тебе захотелось девочку?

Мужчина тоже остановился и улыбнувшись, развел руками. Высокий, стройный. Светлые волосы, прямой нос, веселые глаза и улыбка в тридцать два зуба. Не то что бы красавец, но привлекательный. И еще был в нем некий шарм.

— Сударыня. Вы абсолютно правы. Хочется большой и чистой любви!

— За деньги?

— Все в нашем мире покупается и продается. Почему же не отблагодарить куртизанку за то, что она дарует любовь и удовольствие!

Хм. Куртизанка. Пиле понравилось такое обращение незнакомца к татушкам.

— Тогда ты зря не зашел в "Пилотку". Там как раз обитают лучшие, хм, куртизанки этого стаба.

— Да что вы говорите! Нужно срочно исправить эту оплошность. Я поспешу оставить вас.

Он сделал движение в сторону, откуда пришел, но тут же остановился.

— Сударыня, простите меня великодушно. Я так увлекся своими делами, что совсем забыл поинтересоваться, не нужна ли моя помощь одинокой девушке? Не подумайте ничего дурного, я имел в виду проводить вас, если в этом есть необходимость. А еще я был бы признателен, если бы вы поведали мне об этом замечательном поселении, так как я подыскиваю для себя новое место жительства.