Девушку как будто током ударило. В глазах вспыхнул гнев, тут же сменившийся неуверенностью. Она растерянно оглянулась на своих подчиненных, как будто те могли что-то рассказать Сухарю за ее спиной, чего он не должен был знать. Постаралась взять себя в руки. Сухарь не отводил от нее глаз, ожидая ответа. Рокфор застыл словно изваяние с каменным лицом, глядя за спины подошедшей компании. Его рост легко позволял это сделать поверх голов.

— Пила. — чуть ли не сквозь зубы выдавила девушка. Она приняла для себя какое-то решение, и теперь не отрываясь смотрела в глаза Сухаря. — И если я что-то обещаю, то всегда выполняю это.

Тот протянул ей руку. Та, мгновение промедлив, подала свою на встречу. Рукопожатие неожиданно упокоило ее. Более попыток надавить она делать не будет, понял Сухарь, и как обычно, повел разговор, по нужному ему руслу, подталкивая собеседника самому принимать нужные решения. Но прежде, в голове промелькнула мысль, что близнецов надо держать от нее подальше, а то они точно начнут спрашивать с кем она пила и кому ее дала. А с ее характером это может привести к ненужным последствиям. Сделав себе зарубку на этот счет, он продолжил диалог:

— Я не настаиваю на своем первом предложении. Но я не альтруист, чтобы помогать бесплатно, а потраченные мною боезапасы стоят денег. Я готов снизить компенсацию своих затрат и оказанной услуги на какой-то разумный процент. Вы понесли довольно ощутимые потери и вам деньги сейчас нужнее.

Сухарь как будто ощутил движение ее мыслей и внутренних решений. Пила была не дура, и поняла, что ее пытаются развести на слабо. Типа он раскусил ее упрямость, и она сейчас упрется в данное ей слово. Хитрожопый какой. А вот возьму и не упрусь. Я не нарушаю свое слово, если мне дают выбор. А вот потери она и правда понесла. И это было очень хреново. Оба БТР пострадали. Что с экипажем и лекарем с заморозкой, в том, где сидел это урод Засранец неизвестно, но нос у него был покорежен от ракеты пришельцев. Башню второго заклинило, плюс пострадала колесная база. Сколько еще человек погибло она еще не знала, но потери точно были. Элитник оказался в районе броневиков, когда там еще находились люди, которые с них и попрыгали, а кто-то и попадал. Крики боли она слышала хорошо. Черт.

— Десять процентов от добычи готова уступить, — недолго думая, предложила она.

Сухарь чуть не поперхнулся. Ну и переговорщик ему достался. Никакой гибкости. У него возникло стойкое убеждение, что эта Пила привыкла чаще отбирать, чем договариваться. Он вознес очи горе.

— Неприемлемо. Там есть жемчужины. И как ты собираешься их, — хотел сказать пилить, но вовремя сдержался, — делить? На проценты?

— Что значит как? — с недоумением уставилась на него девушка, — Приедем в стаб, сдадим все, получим кредиты, и я отдам тебе процент.

— Хм. Уважаемая Пила, ты не знаешь правила свободных охотников?

Уважаемая? Это слово откуда-то из тумана прошлой жизни. Кто здесь хоть раз так обратился к ней? Да причем здесь это! Было необычно, но зацепило другое. Пилотка зависла на некоторое время. Точно. Свободные охотники не обязаны были сдавать добычу за кредиты. Они сами делили между собой трофеи, и решали кто берет жемчужину, а кто пока ждет. Ну или что-то в этом роде, подробностей она не знала. В отличие от обывателей стаба, каждый из которых заключал контракт с поселением, а те же охотники обязывались жемчуг сдавать в казну, за кредиты, с вольных охотников могли лишь запросить пошлину за проживание в городе, и то она слышала, что не везде. Как же быть?

— Вы можете взять свою долю горохом и янтарем. — неуверенно предложила она, понимая, что это ценный, но все же второстепенный предмет промысла рейдеров.

— Как ты думаешь, сколько жемчуга будет в этом элитнике?

— Ну, судя по всему, четыре-пять должно быть, разных.

— Ну и сколько кредитов вы получите за все про все? И с этих денег, ты хочешь выделить мне десять процентов? Мне ими собственные затраты будет не покрыть, не говоря хоть о какой-то прибыли. У нас то цены другие будут. Напоминаю, что у вольников свой рынок. И доход. — Сухарь говорил не торопясь, своей речью, раскладывая перед Пилой карты в нужной последовательности. Ей оставалось лишь правильно сложить пасьянс.

Пилотка выразилась бы в духе: собственную задницу подтереть такой прибылью. Он был прав. Мало того, что по договору стаб забирал себе тридцать процентов от хабара, так еще цены на него разнились в два раза от сдачи на пункте приема и покупке затем на рынке или в банке. Те же вольники как раз и сбывали его на рынке. Прада в Крыму. Спораны, горох, янтарь, сколько хочешь. С жемчугом дела обстояли чуть по-другому, но тоже при нужде можно было приобрести дешевле чем в городском банке. Поэтому иммунные поумнее ездили за покупками туда. Или покупали с торговых караванов.

Стоп. А что ей мешает договориться с рыжим? Калькулятор в голове произвел нехитрый подсчет. Выходило, что, отдав половину улова чужакам, и поделив его затем пополам, она получала выгоду больше, чем со всего рейда.

— Уважаемый, эээ, Сухарь? — ей импонировала манера общения рыжего, и она невольно скопировала ее, — отойдем в сторонку.

Вновь начались торги, но уже тет-а-тет. Пила яростно нападала, Сухарь парировал бетонными аргументами. Сошлись на том, что Сухарь, как и слышали все, что бы потом подтвердить в стабе, забирает себе половину добычи, а после того, как окажутся внутри Горы, сорок процентов с нее отдает лично Пиле. На вопрос про двоих сопровождающих ее, которые слышали начало разговора, та отмахнулась, мол разберусь.

*****

До Горы добрались без приключений. Только очень матюкались, когда залезли в БТР, где метался Везунчик, и после, когда выгребали оттуда кровавые ошметки. Но сам броневик, несмотря на приличную вмятину в носовой части, был на ходу и боеспособен. Вторая машина, хоть и пострадала на два колеса, вполне себе сносно катила по дороге. Даже еще поохотились по пути, завалив с десяток развитых зараженных уровня горошин, сколько других не считали. Когда Пилотка предупредила Сухаря, про опасность появления еще одного элитника, описав его вид, в котором главной приметой было необычное строение челюстей, тот махнул рукой, сказав, что это вряд ли. Эта беспечность немного покоробила ее, рыжий показался ей серьезным игроком. Черт, как бы ни наколол с долей, подумалось ей. Но жемчуг уже был распределен, причем большая часть досталась Сухарю, так как они совместно решили, что это будет выгоднее в барыше, чем делить содержимое спорового мешка ровно поровну. Теперь что-либо менять было поздно. Договорились на встречу вечером, часов в восемь, в кабачке под названием "Парась Бульба".

Потери в составе при вылазках на охоту были почти всегда, тем более, если случалось сталкиваться с элитой. Так что хоть Пилотка и расстроилась потерями, но дело было житейское. Доберет себе команду, как раз из тех, кто сегодня был на охоте. Там не оказалось ни одного, кто, видя неудачу на поле боя, отвернул бы в сторону. Если бы не сука Бомба, то вообще могли бы обойтись без потерь. Вон как этот амбал завалил элиту двумя выстрелами с ракетомета. А уж с танка-то? Хотя чего она сам себе-то врет? Кто Обосрыша взял в рейд, который всю удачную расстановку свел на нет? Удачную? Тут ее проняло. Удача отвернулась от нее в этот раз. А ну как дело в том, что она Везунчика назвала Обосрышем? Кажется, и вслух это сказала, когда в БТР сажала, то-то все ржали тогда. Ведь не зря же при попадании в Улей, свежаков крестят. Иначе удачи не будет! И перекрещивать нельзя! Кто она такая, чтобы пойти против законов Стикса?

Тьфу-ты. За дурными мыслями не заметила, как подъехали к Горе. Стаб назвали без всяких фантазий со стороны авторов его наименования. Просто потому, что он стоял на большом холме. Пара въездов-выездов. Стены в несколько метров высотой и шириной. На въезде образовалась очередь, традиционно возникавшая в первые пару дней после перезагрузки Веселого. Возвращались, такие же как у Пилотки, группы добытчиков. В основной массе на тюнингованных джипах или микроавтобусах, но попадалась и бронетехника.