Виноградову это зрелище доставляет некое развлечение в рутине патрульной службы, курсанты в кузове тоже оживлены наблюдением моремана, к которым симпатий не питают, и предвкушают заламывание ласт и препровождение на губу.
Наконец, перед беглецом возникает стена. Он еще мечется, пытаясь найти какой-то выход. «Шишига» останавливается от него метрах в сорока, и Виноградов командует мне включить дальний. На фоне щербатой кирпичной кладки, как в кино про геройских моряков, фигура в распахнутом бушлате представляла собой внушающее зрелище. Еще не зная, что за машина, менты это или комендатура, мореман принимает единственно верное решение.
На глазах опешившего Виноградова, не успевшего еще выскочить из машины, он выхватывает бутылку из кармана, как гранату, сорвав зубами пробку, закручивает штопором содержимое, запрокидывает голову и одним махом заливает водку в широко раскрытый рот.
Успев таким же образом влить в себя вторую бутылку, уже падая под ноги подбежавшего капитана, он находит в себе силы пробормотать: – Забирайте!..
Виноградов ругался долго и виртуозно. Хрен с ним, с мореманом! Водка!!! Водка, уже казавшаяся конфискованной, теперь мирно плюхалась в брюхе старшины, и извлечь ее оттуда никакой возможности не представлялось! Грузить грязного, мертвецки пьяного старшину в «шишигу» курсантам, судя по всему, тоже не хотелось. Пнув безжизненное тело, продолжая материться, капитан развернулся к машине:
– Поехали отсюда!
– Товарищ капитан, а с ним что делать?..
Вопрос, заданный курсантом, остался без ответа… Виноградов молча залез в кабину, курсанты попрыгали в кузов, я врубил заднюю и машина, пятясь, выбралась из тупика.
Выезжая на улицу, капитан велел мне притормозить у дома, где около калитки курила компания из нескольких мужиков, а за ярко освещенными окнами гремела музыка и слышался здоровый застольный шум. Виноградов высунулся из кабины:
– Мужики! Там между боксами парень валяется, бухой в сиську. Ваш, наверное. Вы его подберите, замерзнет ведь… Ночи сейчас холодные…
Мужики, матюгаясь, подались в сторону боксов…
– Подберут, не бросят…, проговорил капитан, захлопнув дверцу, – Поехали в комендатуру! Без пятнадцати двенадцать, скоро смена…
Лень, наверное, было капитану возиться с мореманом под конец дежурства, потому и не стал забирать. А может, проснулось человеческое что-то, не знаю… Хочется верить …
* * *
Прапорщик
( Есть, сынок, такая профессия…..)
Прапорщики бывают разные. Боевые и тыловые.
И разница между ними очень существенная. Ну, просто очень!
Речь в нашем повествовании пойдет о второй категории, то бишь о тыловиках.
Макарыч являлся, пожалуй, самым ярким представителем этого достойного племени. В этом отношении он напоминал незабвенного голубого воришку Александра Яковлевича из романа Ильфа и Петрова « Двенадцать стульев».
Макарыч пёр всё. Отовсюду…
Колхоз "Борисовский"… Колхоз- миллионер.
Достаточно сказать, что директор колхоза облетал свои владения на вертолете – так необъятны были поля… И это в 1982-м году! Лично я, да и практически все водилы (нас туда отправили возить урожай), были просто поражены, когда колхозники, спокойно выпивавшие в тени на краю поля, начали разбегаться по рабочим местам и изображать бурную деятельность, едва заслышав в небе шум вертолета…
– Папа летит!..
– Кто?
– Ну, директор!
– На вертолете?!.
Вот какой богатый был колхоз!.. Макарыч, однажды явившись туда, и увидев всё это богатство, спать спокойно уже не мог. Огромные штабеля ящиков с огурцами, помидорами, баклажанами и прочими дарами щедрой приморской земли распалили его воображение. Он уже прикидывал, сколько помидоров и огурцов пойдет на засолку, сколько он, одному ему известным путем обменяет на что-нибудь другое, но, несомненно, нужное и полезное ему… Бартерным многоходовкам в его исполнении мог позавидовать любой гроссмейстер!
Но!.. Купить всё это у колхоза не представлялось возможным. Во первых – не на что, а во вторых – зачем покупать, когда можно и… не покупать?..
Ящики с овощами укладывались по краям поля, рядом с колеей, по которой курсировал трактор с прицепом, и колхозники не торопясь, укладывали очередной штабель помидоров или огурцов в прицеп. Макарыч забрался в кузов моего 130-го, посмотрел с высоты на штабель, что-то там прикинул, и с удовлетворенным видом спрыгнул на сухую траву:
– Поихалы!
– Куда?
– До дому…
Утром оживленный Макарыч бегал по колхозному овощехранилищу за кладовщиком, что-то убедительно ему втолковывал, в результате чего вечером кузов моего ЗиЛа был по самые борта набит ящиками. Точно такими же, как на поле. Только пустыми… Макарыч же, плюс ко всему, еще взял ящик с помидорами, поставил на весы, и, как бы невзначай, глянул на вес…
– Я трохи домой возьму!..
– Да на здоровье!..
Утром, против обыкновения, я в колхоз не поехал. Макарыч, отправив туда «шишигу» с кем-то другим, построил личный состав и, отобрав пятерых, повел их к машине:
– Значит так! Сейчас разгрузите ящики, затем напихаете в каждый шлаку из кочегарки, чтобы вес ящика был примерно семь-восемь килограмм! Вот весы, чтобы было не меньше! Через час приду и радостно удивлюсь! Вопросы есть? Вопросов нет! Выполнять!..
Через час, явившись и убедившись в выполнении приказа, он велел сложить ящики в штабель, затем скомандовал бойцам построиться:
– Значит так! Сейчас мы погрузимся в машину и будем медленно подъезжать к этому штабелю. Как только остановимся – борт должен быть открыт, и ящики должны укладываться в кузов. Норматив – пять минут! Ровно через пять минут борт должен быть закрыт, машина должна начать движение! Вопросы есть? Вопросов нет! Выполнять!
Стратег, блин! Ну, как основательно подошел к делу! И, действительно ведь, сидел в кузове вчера, время засекал… И ящик неспроста взвесил…
Тренировки продолжались три дня… С утра и до вечера… Макарыч, с секундомером на шее, напоминал мне тренера, готовящего олимпийских чемпионов. С бедных бойцов катился пот, ящики летали с неуловимой для глаза быстротой, и, наконец, Макарыч остался удовлетворен:
– Становись! На сегодня – хватит! Завтра поедем в колхоз. Если крестьяне поймут, что происходит раньше, чем машина с грузом начнет движение – норматив будет две с половиной минуты, и отрабатывать вы его будете долго и упорно! Вопросы есть? Вопросов нет! Р-разойдись!
Утро… По краю поля медленно едет 130-й. Через равные промежутки стоят штабеля с помидорами, колхозники не торопясь, подтаскивают ящики… Макарыч орлиным взором высматривает подходящий штабель… Наконец, один штабель привлекает его внимание:
