Сумерки медленно опускались на небольшой прибрежный городок, погружая его в едва ощутимую дымку. Набережная пустовала, но над водой витал неуловимый запах соли и сырости, едва уловимые звуки всплесков волн о каменные сваи. Фонари, выстроенные вдоль старинной мощёной дороги, бросали тёплый, тусклый свет, создавая длинные тени, которые танцевали на гладком полотне реки. Здесь редко можно было встретить людей после заката: многие словно ощущали, что это место не для живых.

На вершине холма, откуда открывался вид на весь город, возвышалась старая гостиница, некогда бывшая местной достопримечательностью. «Панорама» – гласила вывеска, облупившаяся от времени и солёного ветра, выцветшие буквы едва различимы на фоне потемневшего дерева. Долгие годы здание стояло пустым, и местные жители рассказывали о нем всякие небылицы. Кто-то утверждал, что слышал оттуда голоса, другие – что видели мелькнувший в окне силуэт.

Когда-то в ней останавливались приезжие, восхищённые безмятежным видом на реку, но теперь гостиница считалась символом чего-то тревожного, непонятного. Местные подростки смеялись над суевериями, но не решались войти внутрь. На первый взгляд заброшенное здание не выглядело опасным, но, стоило подойти ближе, как под его окнами начинало ощущаться странное давление – будто само место отталкивало, предупреждая о своей тайне.

Шли слухи, что те, кто в последние годы входил в «Панораму», больше не возвращались. Все списывали это на случайность, но почти каждый в городе помнил старую легенду: гостиница хранила в себе чьи-то секреты, которых лучше было не касаться.

Старенький серый седан, оставляя за собой клубы пыли, медленно свернул на главную улицу города. Детектив Антон Громов, высокий мужчина средних лет с проницательным взглядом, припарковал машину у небольшого кафе с облупившейся вывеской «Река». Выйдя из машины, он снял шляпу и быстро огляделся: улица казалась опустевшей, будто город дремал, забытый на обочине мира. Громов достал блокнот, пробежал глазами заметки – первым, с кем он должен был встретиться, был Виктор Зайцев, пожилой мужчина, чье имя всплывало в каждом разговоре о местных исчезновениях.

Зайцев жил в старом доме у самой реки, неподалеку от набережной и печально известной гостиницы «Панорама». Ходили слухи, что он частенько выпивал и был замечен ночью около здания. Однако поначалу никто не воспринимал его слова всерьез: все списывали это на стариковские причуды и суеверия.

Когда Громов подошел к дому Зайцева, дверь открылась, словно он ждал гостя. Перед ним стоял невысокий человек с аккуратной седой бородкой и тревожными, как у загнанного зверя, глазами. Он жестом пригласил детектива войти.

– Вы ведь приехали из-за этих… пропавших? – спросил Виктор, усаживаясь за стол у окна. Ему не нужно было уточнять, зачем детектив здесь: слухи в городке разлетались быстрее ветра.

– Да, верно, – ответил Громов, усаживаясь напротив. – Скажите, Виктор, что вы можете рассказать о последнем из исчезнувших – Анне Мартыновой?

Старик вздохнул, проводя пальцами по потрескавшейся поверхности стола.

– Анна… Её я тоже знал. Она была хорошей девушкой. Но слишком любопытной, слишком смелой. Все они… все исчезнувшие – как будто искали что-то. И неслись к этой проклятой гостинице, – голос его дрогнул. – Сначала я думал, это случайность. А потом понял: они идут туда, будто кто-то их зовет.

– Зовет? – переспросил Громов, пытаясь уловить суть.

– Да, именно так. Я бы сказал, что это просто мои бредни, если бы не… если бы не слышал сам.

– Что именно вы слышали?

Старик посмотрел в окно, туда, где на вершине холма темнел силуэт «Панорамы».

– В ночи, порой, раздаются звуки. Шорохи, будто кто-то ходит по пустым коридорам. А однажды… я слышал, как кто-то звал меня по имени, – тихо сказал он. – Это было похоже на голос моей жены… Она умерла много лет назад, а я слышал её голос.

Громов почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он слышал много историй, но в словах Зайцева была какая-то пугающая уверенность.

– Почему вы не уехали? – спросил Громов, пододвигаясь ближе. – Почему не покинули город после того, как это началось?

Зайцев вздохнул и устало опустил голову.

– Потому что тогда я бы никогда не узнал, кто стоит за этим злом. Не узнал, почему мы все тут словно заперты.

Детектив медленно кивнул. Разговор с Виктором многое ему открыл, но и породил новые вопросы. Очевидно, что гостиница таила нечто большее, чем просто старые городские страшилки.

На следующее утро Громов проснулся рано. В воздухе стоял тот самый влажный запах реки, о котором говорили местные. Прокрутив в голове слова Виктора Зайцева, он решил направиться в местное отделение полиции – возможно, в старых записях удастся найти что-то, что поможет понять, почему эти люди исчезли.

В отделении его встретила Марина Тихонова, следователь, которая и пригласила Громова. Она сразу выделялась на фоне обстановки городка: острая, собранная, в строгом костюме, она казалась воплощением порядка и решительности.

– Признаться, мы не привыкли к такому вниманию, – сказала Марина, указывая на кипу папок. – В городе редко происходят серьезные преступления. Но после второго исчезновения я начала сомневаться в том, что это просто случайность. А после пятого… – она замолчала, покачав головой.

Громов взял первую папку и стал просматривать записи о каждом из исчезнувших. Он изучал их анкеты, протоколы допросов свидетелей и другие записи. И чем больше он читал, тем больше замечал: эти люди действительно были связаны.

– Все они так или иначе пересекались с гостиницей «Панорама», – произнес он, не отрываясь от бумаг. – Работали или жили поблизости, кто-то из них проводил там детство. Похоже, гостиница действительно сыграла какую-то роль в их судьбе.

Марина кивнула и пододвинула к нему другую папку.

– Больше того. Вот, взгляните: почти у каждого из них был родственник, связанный с гостиницей. Анна Мартынова, например, была внучкой бывшего управляющего. А Максим Ковалев, исчезнувший три года назад, помогал дяде реставрировать здание перед его закрытием.

Громов нахмурился. Связь была очевидной, но все ещё казалась неполной. Он погрузился в размышления, пытаясь отыскать ещё что-то общее между исчезнувшими. И тут его осенило.