Стереотип «няньки» играл для рабовладельцев роль противовеса образу Джезебел. Новый образ являл для них пример достигнутого ими успеха в приручении сексуальности чернокожих женщин. Нянька должна была быть преданной, покорной и асексуальной. Она готовила пищу, убирала дом и ухаживала за белыми детьми, а нередко даже кормила младенцев. Избавленные от этих хлопот благодаря трудам няньки, многие белые женщины могли поддерживать свой утонченный женственный образ.

Мужским дополнением образа Джезебел являлся стереотип гиперсексуального и потенциально жестокого «самца». Белые мужчины смотрели на такого чернокожего мужчину как на могучее животное. Они эксплуатировали его физическую силу в работе, а также его способности к размножению с помощью мифического, огромного по сравнению с белым, пениса. С одной стороны, белые рабовладельцы находились в экономической зависимости от физической силы и сексуальной производительности чернокожих мужчин, но в то же время они боялись в них этих самых качеств. Их собственные измышления об опасности соблазнения чернокожими рабами белых женщин и расистская логика служили оправданием для использования средств контроля чернокожего мужского населения. Для рабовладельцев это была защита от угрозы, порождаемой их собственными стереотипами. В период рабства чернокожих мужчин безнаказанно избивали, секли розгами, кастрировали и линчевали. После освобождения чернокожие рабы получили больше возможностей устраивать свою собственную жизнь, однако линчевание чернокожих мужчин и насилование женщин продолжалось. Сложившаяся ситуация помогала поддерживать социальный контроль над теми, кто осмеливался нарушать нормы господствующей белой морали (Douglas, 1999; Wyatt, 1997).

Возможно, культура Соединенных Штатов XIX века больше, чем любой другой исторический период, насыщена контрастами, связанными с сексуальностью. Взгляды на женскую сексуальность были поляризованы между образами Мадонны и проститутки, «няньки» и развратной блудницы Джезебел. Белые мужчины были вынуждены разрываться между стремлением соответствовать идеалам чистоты и преследованием откровенных сексуальных удовольствий, а над чернокожими довлел миф об их роковой гиперсексуальности.

На представительницах всех рас все еще стоит клеймо позора, сопровождающее открытое выражение ими своей сексуальности, но никогда не затрагивавшее мужчин. Так, слово «шлюха» до сих пор является унизительным обозначением поведения, вменяемого в вину только женщинам. Сексуальные же стереотипы восприятия чернокожих, внедренные в наше сознание со времен рабства, до некоторой степени уменьшились, но по своей природе остались теми же. В частности, в нашем сознании продолжает жить стереотип, согласно которому чернокожие обоего пола в высшей степени сексуальны и сексуально распущенны, вплоть до нарушения всех этических норм (Douglas, 1999; Wyatt, 1997). Такое наследие негативно сказывается как на мужчинах, так и на женщинах. В главе 3 мы продолжим рассмотрение влияния гендерных ролей на современных американских мужчин и женщин.

Кросс-культурная перспектива: социальные нормы и сексуальное разнообразие

В чем выражается нормальное сексуальное поведение? У многих из нас есть собственные представления о норме и ее нарушениях в этой области. Однако значение конкретного действия (сексуального или иного рода) нередко может быть до конца понято только при рассмотрении культурного и исторического контекста, в котором оно совершено. Культурное разнообразие народов мира настолько велико, что даже представления о том, что является сексуально возбуждающим, в разных культурах существенно различаются. Так, например, женская грудь часто вызывает сексуальное возбуждение у западных мужчин, однако ее вид не вызывает никакого эротического интереса у мужчин Новой Гвинеи. Более того, смысл и значимость тех или иных проявлений сексуальной активности чрезвычайно различаются от одной культуры к другой. В некоторых обществах, таких как сообщество мангайя в Полинезии, сексу придается первостепенное значение. В других же, к которым, в частности, относится сообщество манус в Новой Гвинее, практически любые формы сексуального поведения считаются нежелательными и постыдными.

Свойственное различным культурам разнообразие сексуальных проявлений, однако, может завуалировать для нас фундаментальную общность, распространяющуюся на все без исключения формы социальной организации. Во всех обществах существуют правила, регулирующие сексуальное поведение. Очевидно, что конкретное содержание этих правил в разных культурах может быть различным. Однако ни в одном обществе не принято предоставлять сексуальности проявляться свободно, без ограничения какими-либо правилами. «Каждое общество формирует, структурирует и ограничивает развитие и выражение сексуальности для всех своих членов» (Beach, 1978, р. 116).

Сексуальное и культурное разнообразие в мире

Чтобы продемонстрировать широту сексуальных установок, форм поведения и типов отношений, встречающихся в различных уголках света, мы подробно рассмотрим три различных общества: Китай, мусульманский Ближний Восток и Швецию. При этом мы будем касаться тех аспектов сексуальности, которым в дальнейшем будут посвящены отдельные главы этой книги.

Китай

Хотя Китай имеет богатую историю эротической литературы и искусства, коммунистическое правительство целенаправленно пыталось искоренить «развращающие» западные формы сексуального поведения (Ruan, 1998). После победы коммунистической революции в 1949 году порнография была объявлена противозаконной, а правительственные войска закрывали публичные дома. Страна практически избавилась от болезней, передаваемых половым путем. Внебрачные половые отношения стали считаться буржуазным пороком, а секс более раза в неделю — непроизводительной растратой энергии (Wahrfritz, 1996).

[13]

Изоляция Китая от западного мира проявляется и в том, что китайские ученые лишь в недавнем прошлом присоединились к исследованиям в сфере сексуальности. Первая китайская национальная сексологическая конференция была проведена в 1992 году. Недостаток книг и печатной информации участниками этой конференции, заинтересованными в развитии сексуального образования в Китае, рассматривался как основная проблема. Врачи утверждали, что отсутствие необходимых сексуальных знаний является основной причиной сексуальных расстройств, наиболее распространенных среди замужних женщин. Обсуждалось и то, что многие мужчины не знают, что у женщин есть клитор. Большинство замужних женщин считают появление потомства основной целью сексуальных отношений и после рождения детей перестают интересоваться сексом. Брачные сексуальные отношения рассматриваются большинством женщин как средство удовлетворения своих мужей, а не как нечто приятное для самих себя (Livingston, 1997).

В отличие от американских колледжей и университетов в китайских высших учебных заведениях отсутствует курс человеческой сексуальности; в школе также почти не дается сексуального образования. Лишь около 50 % девушек подросткового возраста, проживающих в сельской местности, и около 35 % — в городах имеют правильное представление о том, что такое менструация. Китайские подростки и юноши менее сексуально активны, чем американские. Лишь 23 % студентов и 12 % студенток китайских высших учебных заведений сообщают о том, что участвовали в половых актах, но только половина из них использовала при этом средства контроля рождаемости. В Северной Америке соответствующие цифры намного выше. Хотя 8 % студентов китайских университетов и сообщают, что они гомосексуальны, гомосексуалисты в Китае ведут очень скрытный образ жизни (Livingston, 1997).