Василиса Истомина

– Посмотри на меня, – прорычал бандит низким бархатным голосом со стальными нотками. – Подними голову!

Его приказу невозможно было не подчиниться.

С бешено колотящимся сердцем, желая проснуться, вырваться из кошмарного сна, что не отпускали меня с тех пор, как согласилась стать присяжной на суде бандита по кличке “Бархат”.

С тех пор, как впервые увидела его в зале заседаний.

Согласившись стать стать присяжной на заседании по делу этого подонка и мерзавца.

Вскрикнула, вцепилась пальцами в ворс ковра, когда из темноты пророкотал низкий мужской голос.

Некоторое время назад, когда я возвращалась с работы, меня просто похитили прямо с улицы.

Сколько прошло времени с тех пор, как на улице дорогу мне преградил черный тонированый гелик?

Открылась дверь, и два бритоголовых бугая, просто подхватили меня под руки, и не смотря на крики, запихнули в салон дорогой тачки. Сами сели рядом, зажав меня между собой.

– Лучше не ори, кукла, если хочешь вернуться в свой клоповник живой, – угрожающе прорычал бандито, сидящий слева.

– Будешь брыкаться, быстро найдем чем занять твой сочный ротик, и другие дырки, – усмехнулся бритоголовый номер два справа.

И я подчинилась. Замолчала, оглушенная страхом и ужасом. Даже не осмеливалась спросить, куда и к кому меня везут.

Догадывалась.

Сколько времени, мы мчались по улицам города, и куда мы ехали, сквозь тонированные стекла разглядеть не получилось.

Я смогла осмотреться лишь когда мы приехали, бандиты вышли, и выволокли меня следом.

– Приехали, лялька. – Бандит ухватил меня за руку, и вытащил на улицу. Мы находились в каком-то загородном доме посреди леса. – На выход!

От отчаяния мне хотелось выть и кричать.

Сбежать отсюда не получиться.

Мне просто не перепрыгнуть высоченный трехметровый железный забор, окружающий дом со всех сторон.

Семенила за бандитами, что подхватили меня под руки, и потащили в дом.

Легкий ночной ветерок трепал подол летнего легкого длинного сарафана на широких лямках.

Светло-сереневая ткань холодок облегала фигуру, и струилась вниз по телу до самых щиколоток.

Лиф-корсет выгодно подчеркивал мою упругую двоечку.

Сейчас, под липкими взглядами бандитов, что бродили по территории с оружием наперевес, мне как никогда захотелось чем-нибудь прикрыться.

Сопротивляться и кричать, звать на помощь бесполезно, это я осознала четко.

Даже несмотря на ужас, и волнами накатывающую панику, мне удалось осмотреться.

Небольшой одноэтажный бревенчатый домик, вполне приличный на вид, окруженный садом, за которым виднелся высоким железный забор. Вдалеке шелестели от ветерка высокие верхушки деревьев.

Что со мной тут сделают?

Зачем сюда привезли?

Это выяснилось, когда бандиты открыли двери.

Я уперлась, не желая входить внутрь, оказаться в ловушку с самым опасным хищником в мире.

– Нет! Прошу, не надо! – взмолилась, чувствуя, что войдя внутрь, изменюсь навсегда, и моя жизнь уже никогда не станет прежней.

Бандиты легко преодолели мое сопротивление.

Втолкнули внутрь настолько сильно, что я влетела в комнату, рухнула на колени, и прокатилась по пушистому ковру до огромного дивана.

На котором сидел развалившись ОН.

Кошмар всей моей жизни.

Остановилась, склонив голову.

Уставилась на блестящие начищенные до блеска черные туфли.

Двери за моей спиной тихо захлопнулись, и я оказалась в ловушке.

Наедине с хищником.

Зверь, склонился надо мной, жадно, с наслаждением втягивая мой страх и ужас.

Он словно впитывал его всем своим существом.

Я сидела у его ног, словно собачка, склонив голову, боялась пошевелиться.

Слышала, как жадно он дышит, как втягивает воздух, наклонившись надо мной.

Вцепилась пальцами в пушистый бежевый ковер. Будь моя воля, я бы мимикрировала, слилась с этим ковром, лишь бы не находиться в одном помещении с Бархатом.

Именно он приказал привезти меня.

Но как он оказался здесь?

Ведь приговор еще не объявили. Присяжные не вынесли свой вердикт. Суд не огласил приговор. Он должен сидеть в тюрьме, под арестом.

Его запах, пряный, терпкий, мужской не спутать ни с чем.

Его тяжелая обжигающая энергетика давила на плечи, заставляя склониться еще ниже.

Бархат не мираж, и не плод моего воспаленного воображения.

Он до ужаса реальный, вольготно развалился на диване, прожигая меня взглядом.

– Вблизи, ты еще прекрасней, Лапуля… – Застыла, окаменела от ужаса, зажмурилась, цепляясь онемевшими пальцами за ворс ковра. – Дерзкая и соблазнительная… Еще более желанная… Молчишь? Уже не такая смелая? Куда подевалась та лапочка, что послала меня… Напомнишь, куда именно?

О, я прекрасно помнила, куда послала и бандита, и его посланника накануне вечером.

Несколько дней назад, когда я возвращалась домой с работы, дорогу мне подрезал черный джип…

Вздрогнула от воспоминаний.

По щекам покатились слезы.

– Дааа, ты все помнишь! – Удовлетворенно рыкнул Бархат, наклонился, и жадно слизнул с моей щеки соленые капельки. – Твои слезы как амброзия… сладкие… вкусные… Очень скоро, я искупаюсь в них сам, и утоплю тебя…

Я дрожала, сидя перед ним на коленях, униженная, слабая, беззащитная.

Возможно, я поступила глупо, отказав бандиту, но зато по совести.

И вот сейчас, тонула в его безумии, в его мгле, и не могла выбраться на поверхность.

“Дверь крутой черной тачки открылась, внутри сидел одетый с иголочки седой господин, с цепким ястребиным взглядом.

– Добрый вечер, Василиса Михайловна, – я смело уставилась на того, кто сидел в машине. Вокруг люди, бандиты не посмеют причинить мне вред. – Господин Бархатов приглашает вас на свидание. Он готов предложить вам внушительную сумму, несколько миллионов рублей, если вы согласитесь провести с ним ночь. И проголосуете за его невиновность. Господин Бархатов очень щедро оплатит ваши услуги. А так же…

– Нет! – Отшатнулась, прийдя в ужас только от одной мысли остаться наедине с бандитом. – Я не продаюсь! – Смотрела на старичка, не веря, что он предлагает это всерьез. – Я не проститутка! И никогда, слышите, никогда не позволю бандиту и убийце прикоснуться к себе. Пусть проваливает к дьяволу и горит в аду!

Развернулась, сбежала, ожидая, что бандиты схватят меня в любой момент.

Запихают в машину, и отвезут к тому ужасному монстру.

– Вы совершили большую ошибку, Василиса. Таким людям нельзя отказывать…

Дверь захлопнулась, и бандиты уехали.

Чтобы вернуться через неделю, и привезти к тому, кого я оскорбила отказом.”

– Ты посмела мне отказать! Ты меня оскорбила! Никому такое не сходило с рук, и не сойдет! – вырвал из воспоминаний его хриплый бархатный голос, полосующий душу. – Ты посмела настучать на меня в полицию!

Бандит обхватил рукой мою шею, сжал ее, на мгновение перекрывая кислород.

Перед глазами все потемнело, я жадно хватала ртом воздух, и не могла вздохнуть.

Вцепилась пальцами в его руку, отчаянно пытаясь ослабить стальную хватку, сделать хоть один вздох…

Несколько дней назад, я нанесла бандиту оскорбление своим отказом, и вероятно, сейчас, последует наказание.

Тот старичок оказался прав.

Бандиты не прощают отказов.

Никому!

Бархат опустил вторую руку на мою голову, зарылся пальцами в волосы. Сжал в кулаке длинные рыжие спиральки. Нежно, даже ласково перебирая их пальцами. А затем, вдруг, дернул руку вверх, заставляя меня поднять голову.

– М-м-м, какие шелковистые, словно нежнейший шелк… – Бархатный голос очаровывал, вводил в какой-то транс. – Охуеть как, желаю поставить тебя на колени, и оттягивая волосы, как следует трахнуть…

Не вопрос, обещание и угроза…

От его низкого тембра по всему моему телу заструилась безумная дикая смесь страха и какого-то нового, неизведанного чувства.