– Ничего, – улыбаясь еще шире, ответил Полковник, – Я охуеваю, дорогая редакция! – пишет нам пятилетняя Нина. Молот! Тебе лет сколько? Муди уже седые, а ты как девочка-целочка, что всю жизнь на домашнем воспитании. Ее мальчики на пикник в лес пригласили, а она приехала с арфой и томиком Тютчева. Замажем, твой мот уже толкнули перекупам? – дядя Вова недоверчиво посмотрел на Полковника.

– Да хорош! Давай на пузырь? – дядя Вова протянул ладонь.

– Чиваса! Двенадцатилетнего! – немедленно отозвался Полковник, – Хоп! – он хлопнул по протянутой ладони, – Ну, Молот, ты исполняешь…

– Да хорош тебе нагнетать, – отмахнулся дядя Вова.

– Хуле хорош? – не выдержал Полковник, – Хорош! Тебе не надоело по граблям вальсы танцевать? Ты его документы видел? – дядя Вова кивнул куда-то на стену.

– У него машина вон стоит, разбитая. Да и вообще – нормальный он мужик! Не гони!

– Ладно! – Полковник посмотрел на дядю Вову, – На МКАДе говоришь? Машину разбил?

– На эваке привез, – кивнул дядя Вова.

– Давай так… – Полковник вышел в ворота и начал надевать шлем, – Я тебе завтра по нему весь расклад дам. Если на нем букет подвигов висит – с тебя еще один пузырь!

– А если нет? – хитро спросил дядя Вова.

– Тогда с меня! – Полковник протянул затянутую в перчатку ладонь, – Хоп?

– Хоп! – дядя Вова хлопнул по ладони. Полковник кивнул и уселся на мотоцикл. Зажглась фара, солидно зарокотал двигатель.

– Таньке привет! – крикнул дядя Вова, но Полковник уже не расслышал. Он тронулся и медленно покатил вдоль гаражей.

Россия. Москва.

Борзый.

Ему здесь нравилось. Точнее ему нравилось не здесь, ему нравился он здесь. Скрытый, а иногда явный интерес женщин, сдержанная доброжелательность персонала, часто опасливое уважение мужчин.

Этих двух он срисовал сразу. Они сидели за столиком в углу, подальше от сцены и даже не пытались скрыть свой интерес. Борзый поймал официантку и коротко бросил:

– Байкерский… – официантка кивнула и исчезла.

Он прошел мимо сцены, кому-то пожал руку, с кем-то обнялся, кому-то просто кивнул. Несколько секунд подумал, заходить ли внутрь, и решил остаться на воздухе. В конце концов, сейчас со всеми было все ровно, и сильно оглядываться необходимости не было.

Трейн и Хонки36 – два заведения напротив друг друга открываются обычно под вечер и в сезон работают до рассвета. Милое дело – прохватить по ночному городу, а потом заехать сюда чайку попить, потусить, увидеться с тем, кого увидеть – телефон набрать, но получается только здесь.

Здесь бывают все. «Вольники», ну те, что вне клубов. Типа «чистый жилет – чистая совесть». Борзый их не то, что бы не уважал, но искренне считал жизнь на мотоцикле без жилета зряшной. Краешком, пугливые, как лани, крадутся по Трейну первосезонники. Это отдельный вид. Выехавшие в городские джунгли и не представляющие еще и десятой части всех опасностей, грозящих байкеру в мегаполисе, они большей частью стеснительны и немногословны и предпочитают видеть опасность там, где ее нет.

И в «Хонках» и в Трейне действует «водяное перемирие». Какие бы проблемы не осложняли отношения между отдельными клубами, здесь, в заведении эксцессов не будет – не принято. Да и неклубный мотоциклист должен уж совсем круто накосячить, чтобы нарваться на неприятности. Другое дело, что за пределами заведения возможны, так сказать, варианты, но бывает это крайне редко.

Борзый сел за свободный столик, официантка нашла его и поставила на стол пивную кружку с темно-красным содержимым. Из кружки торчала коктейльная трубочка. А содержимое кружки и было тем самым «байкерским чаем» – ядреная смесь заварки, кипятка, сиропов и наборов для глинтвейна. У каждого заведения был свой рецепт напитка, и каждый был по-своему уникален.

Во всяком случае, «байкерский чай» или любили, или на дух не переносили. Остаться равнодушным к нему трудно. Хотя, говорят, кому-то удавалось.

Борзый отпил глоток и тут встретился взглядом с одной из сидящих за столиком охотниц. Ему на секунду даже стало как-то обидно. Ну, блин! Ты предвкушаешь этот выход на охоту, гадаешь повезет – не повезет. Пытаешься себе представить, какой она будет? А тут…

Эти две пришли сюда с конкретной целью. Бывает, что сюда приезжают действительно найти пилота, чтобы прохватить «двойкой» (СНОСКА ГДЕЕЕЕЕЕ?????) по ночному городу. Адреналин – он круче героина в тысячу раз! И ждать умеет столько, сколько нужно. Но многие женщины приезжают сюда за приключениями. Эти были как раз из таких.

Он взглядом спросил разрешения пересесть к ним за столик, и она тут же улыбкой дала добро на посадку. Подходя, он попытался оценить данные, чтобы принять решение – везти к себе или в мотель в пятистах метрах.

Мордашка тянула на его спальню, но хотелось бы оценить фигуру. Однако, она сидела так, что понять было сложно, и он решил не спешить.

– Привет, девчонки! – с улыбкой сказал он, усаживаясь.

– Привет! – ответила она, а подруга смотрела во все глаза, оглядела его с головы до ног, особенно задержав взгляд на жилете.

– А вы – байкер? – спросила подруга. Он сначала даже слегка дернулся. Очень уж походило это на скрытую издевку, но она спасла ситуацию, покровительственно засмеявшись.

– Зойка! Не тупи! Конечно, байкер! Здесь все байкеры… – понятно – решил он для себя. Опытная неопытную «в люди» вывела.

– Ну, таких как я, тут мало, – с достоинством ответил Борзый и оглядев стол, спросил, – Чего пьете?

Россия. Москва.

Профессор.

Они специально выбрали этот столик. Вроде в самом углу, но тебя не слишком видно, а ты видишь всех. Она резко бросила в рот содержимое рюмки.

– Тин! – Профессор положил свою ладонь на ее тонкую руку, – Ты не слишком гонишь, а? Мы с тобой сто лет не виделись, а такими темпами даже поболтать не успеем. Что у тебя случилось? – Тина отмахнулась, тряхнула головой так, что тугие дреды щелкнули по столу.

– Яков! – ей всегда почему-то нравилось называть его полным именем, – Не ссы! Я ж этот… Шоубиз, блин! Болтать, бухать и трахаться я могу в любом состоянии, – он усмехнулся.

– Я в курсе… – она заметила его ухмылку.

– Ой! Ну вот только не надо! Накладки бывают у всех!

– Накладки? – он уже откровенно веселился, – Знаешь, я, конечно, организм прогрессивный, но, когда женщина сама везет меня в гостиницу, укладывает в койку, а потом называет Любой и пытается мне отлизать… – Тина показала ему средний палец и этим же пальцем поманила официантку.

– Пфф! – она фыркнула, а потом сморщилась, как будто раскусила лимон, – Не придумывай! Все было не так. Я…

– Просто заснула на унитазе, запершись изнутри, да? – перебил он, – А номер пришлось продлевать, потому что кое-кто отказывался просыпаться…

– Яков! Идите в жопу! – отделяя слова одно от другого произнесла она и улыбнулась, – Ты лучше вот чего скажи… – она подумала, – Мы с девочками хотим на пикничок выбраться, еще пока не понимаем куда, но уже решили. Поедешь с нами?

– А на фига я вам там? – не понял Профессор.

– Ну… Все эти метросексуалы достали, блин, конкретно. А одним же девочкам отдохнуть хер дадут. Заманают с комплиментами и предложениями слиться в экстазе. А с тобой – другое дело…

– Не обещаю, Тин, – Профессор подумал и повторил, – Не обещаю, но буду иметь в виду…

– Имей, – кивнула она.

Россия. Москва.

Сергей.

Они не стали садиться на открытой веранде. Свободны были только два больших стола, и Макс сказал, что не долго можно посидеть и внутри. Они попросили у бармена байкерский чай и американо и сели за столик.

– А байкерский – это как? – Сергей с интересом осматривался по сторонам.

– Увидишь, – Макс с кем-то поздоровался, – Это вкусно.