Первый солнечный луч проникает между занавесок и падает прямо мне на лицо. Я чувствую его тепло, но он мне совершенно не мешает. Это даже приятно – чувствовать, как свежий утренний воздух, проникающий в комнату через открытое окно, так и солнечный свет, уже горячий, несмотря на ранний час. Некоторое время лежу неподвижно, просто медленно дыша, ни о чем не думая и только мельком замечая звуки вокруг. Вот где-то на улице, за оврагом, громко и звонко прокричал петух. Ему отвечает другой, но, судя по звуку, откуда-то с дальней улицы. Где-то лает собака. Из оврага сразу за домом слышится мычание теленка, которого, видимо не стали отправлять в общее деревенское стадо, а привязали поближе к дому – здесь травы тоже хватает, голодным не останется. Прямо за моим окном растет старый орешник, и на его ветвях щебечут птицы. Словом – самое обыкновенное утро в не самой большой, – хотя и не маленькой, – деревне, одной из множества среди широких разноцветных лугов, зеленых полей и густых лесов Чувашии.

Надо, пожалуй, все-таки вставать. Я люблю просыпаться рано, когда воздух еще совсем свежий и чуть прохладный, солнце не превращается в печку, и жизнь вокруг понемногу пробуждается – хотя, конечно, в деревнях многие встают очень рано. А вот двоюродная сестренка Алина, спящая рядом на второй кровати, – не очень. Как собственно, и все остальные двоюродные, большая часть которых живет летом небольшой стайкой в комнате, которую все домашние уже давно называют «общагой» – именно таковой она, по сути, и является. В этой комнате всегда обитает целая компания детей. Помню, однажды на Новый год мы жили примерно ввосьмером на четырех кроватях. В итоге до самого позднего вечера в этой комнате стоял постоянный шум голосов. А еще однажды его прервал звон разбитой лампочки, когда кто-то запустил в кого-то игрушкой, стоя на кровати и немного промахнувшись… Пришлось потом ползать с фонариками по полу, выискивая осколки.

На самом деле, у каждой комнаты в бабушкином доме есть свое название. Я выхожу в коридор – и слева от меня, в его конце за углом, небольшая комната тети Вали. Дальше двери в «общагу» и «московскую» комнату – как понятно из названия, там живет московская часть родни. Точнее, живет, когда приезжает – на самом деле, никому не возбраняется занять любую комнату. Кроме, разве что, комнат бабушки и дяди Васи.

Дальше – маленькая комната тети Ани, которую я занимаю с Алиной. Сама тетя Аня, мама Алины, ночует в своем собственном доме по соседству. Дальше – дяди Влада и комната бабушки. Мне, естественно, ни в одну из них не надо. Умывшись и почистив зубы в одной из ванных комнат, я подхожу к лестнице. Да, надо сказать, дом у нас большой. Два этажа, чердак и подвал. Так что я медленно спускаюсь вниз по лестнице из светлого дерева. Ступеньки, покрытые лаком, блестят. С ними приходится иногда быть исключительно аккуратной. Зимой ходить здесь в шерстяных носках бывает очень скользко, а катиться кубарем далеко не самое веселое занятие. Совсем не то, что скользить по ним же на огромном игрушечном медведе – он хотя бы мягкий! Взрослые, конечно, ворчали на нас, когда мы так делали, – но когда это кого останавливало?

А вот и прихожая. Мне всегда нравился ее пол – темно-зеленые, с черными прожилками плиты. Слева – небольшое пространство, сплошь уставленное обувью всех размеров и строенный в стену шкаф с верхней одеждой, дальше – дверь в подвал, а я иду прямо – в просторный светлый зал. Сейчас здесь еще тихо. Два дивана, кресло, цветы на подоконниках нескольких окон, шкаф-стенка с жутко скрипучими дверцами, еще один шкаф с книгами и телевизор. Как правило, здесь всегда кто-то есть, телевизор работает чуть ли не весь день, потому что иногда его даже не выключают, когда уходят. А еще мы раньше подключали к нему караоке. Я люблю и умею петь, а в детстве мы с сестрами проводили много времени, выбирая из каталога все, что нравилось, и пели то вместе, то по одиночке. Получалось неплохо, на самом деле.

Знаете, чем прекрасен первый этаж нашего дома, особенно, для детей? Его можно насквозь пройти по кругу, даже не открывая никаких дверей – просто потому что они в принципе редко закрываются. Из зала я свободно прохожу в столовую, там же дверь в кухню, а из нее – в короткий коридор до прихожей. Знаете, как весело бегать так по кругу? А вот стайка моих младших это прекрасно знает, любит и, как говорится, практикует. Им-то весело – а вот мне, когда я вчера выносила из кухни в столовую противень со свежевыпеченным и еще очень горячим пирогом, и на встречу вылетели два мелких оболтуса, пришлось проявлять чудеса эквилибристики, чтобы, во-первых, не прибить их, во-вторых, не уронить пирог и, в-третьих, самой не грохнуться. Вообще-то детям объясняют, что так делать не надо, но малыши частенько об этом забывают и крутятся под ногами, когда мы на кухне что-нибудь готовим. И нет, закрытые двери – не панацея. Знаете, как быстро становится душно на кухне, где одновременно на плите стоят две-три кипящие кастрюли и сковородки, а в духовке тоже что-то печется? Особенно в летнюю жару, когда из открытого окна тянет отнюдь не свежим ветерком… Та еще парилка. Так что остается только периодически прикрикивать на мелких и внимательно смотреть под ноги, чтобы там никто случайно не попался.

Кстати, не только под ноги. Однажды мы с сестрами готовили обед и резали овощи за длинным столом. Естественно, развлекались разговорами, а рядом с нами в это время крутились малыши. И в какой-то момент я совершенно случайно глянула в сторону – и увидела, как один из братишек тянется к огромному ножу… Который, на минуточку, длиннее его собственной ручонки… Пришлось очень быстро и при этом аккуратно выдергивать нож из-под любопытных пальчиков и перекладывать куда подальше.

В столовой – длинный стол, у стены не менее длинная скамейка, по другую сторону стола – вторая. У нас большая семья – у бабушки девять детей. У всех есть свои дети, а у самых старших – уже и внуки. Я по возрасту примерно в середине, так что в одном лице являюсь и чьей-то двоюродной сестрой, и в то же время – чьей-то двоюродной тетей. И не только я. Но если в мои двадцать это еще вызывает просто улыбку, то тот факт, что Стасик старше Вани, при этом являясь его двоюродным племянником, иногда вызывает и смешки.

Стол по утрам далеко не всегда чист. Я бы даже сказала, очень далеко не всегда. Потому что обязательно кому-нибудь захочется выпить чаю и съесть тарелку супа часиков эдак в двенадцать. Ночи. И все, как правило, так и остается на столе. Впрочем, я не жалуюсь, привыкла уже. Да и потом – чем не зарядка – убрать и вымыть посуду, протереть стол, подмести пол? Это, во-первых. А, во-вторых, просто приятнее завтракать за чистым столом в чистой столовой.

Пока я все это делаю, появляется дядя Вася. Он у нас большой, массивный, как медведь, частенько очень громкий – но очень и очень хороший и добрый. Работает он в школе в соседнем селе и уезжает туда довольно рано.

– Как обычно, – басит он с улыбкой. – Все еще дрыхнут – а ты тут уже хозяйничаешь!

– А чего бы и нет? – Улыбаюсь в ответ я. – Зато можно спокойно позавтракать и выпить чаю, пока никого нет.

Дядя Вася усмехается и идет к холодильнику за вчерашним супом.

Чем дальше продолжается утро – тем больше народу появляется в столовой. К тому времени, как я завариваю чай, вниз спускается тетя Ирина. Человек, который готовит изумительные блюда, а также подарил мне трилогию «Властелин Колец» в одном громадном томе. Учитывая, что творчество Толкина – мое многолетнее увлечение, подарку я была безумно рада. И не важно, что книга уже старая, страницы кое-где помяты, а обложка грозит оторваться в любой момент! Я аккуратно все заклеила, починила, и теперь толстый трехтомник – еще и с приложениями! – гордо красуется на полке в моем книжном шкафу. И не просто красуется – еще и достается оттуда регулярно, и читается-перечитывается.

А еще я почему-то частенько путаю тетю Ирину с моей мамой. Хотя они не так уж и похожи – ни фигурой, ни на лицо, ни прическами или голосом… И тем не менее – ну вот путаю, и все тут! И не важно, что моей мамы сейчас в деревне нет, – все равно на мгновение возникает мысль, что это она, а не тетя Ирина. В первый момент можно и в легкий ступор впасть – когда успела приехать?..