Однако, само вовлечение в спор о недопустимости лжи в процессе и толерантности суда ко лжи в процессе заставило меня более внимательно рассмотреть данную область. Полагаю, что целый ряд статей, написанных мной в процессе, не появились бы на свет, если бы не книга А.Т. Боннера и его дружеская поддержка[157].
Отчасти именно благодаря Александру Тимофеевичу я возобновил работу над диссертацией, которую забросил после смерти Н.И. Клейн. Да и как было не возобновить, когда мэтр писал:
Спасибо, Айдар, за еще одну настольную статью! Вы их печете, что-ли? Хочу задать Вам один деликатный, а может быть и бестактный вопрос. Но, надеюсь, что Вы не обидитесь. У Вас куча не только статей, но и книг. Почему бы Вам не защититься…? Я понимаю, что, может быть, это Вам и не нужно, но хуже бы от этой акции, наверное, не было.
С искренним уважением, А.Т. Боннер
Благодаря настойчивости А.Т. Боннера и некоторых других моих товарищей я закончил аспирантуру и написал диссертацию и уже хотел выставлять ее на защиту весной 2020 г., как случилась пандемия и диссоветы приостановили свою работу. В этих условиях я решил переделать диссертацию в монографию и опубликовать ее[158]. Это решение поддержал А. Т. Боннер, который также нашел возможность написать слова, предваряющие книгу. Но в своем письме он не ограничился лишь словами о книге, а в очередной раз мотивировал меня все же продолжить диссертационный цикл:
«Автор этой книги воистину удивляет и восхищает. Другого столь блестящего сочетания крупного и весьма успешного практикующего юриста и глубочайшего ученого, как начальник юридического управления ПАО «Нижнекамскнефтехим» Айдар Рустэмович Султанов трудно себе представить. Кажется, он успевает все – и вести сложнейшие и труднейшие дела в высших российских судебных инстанциях, и не так уж редко добиваться в них успеха. Можно сослаться, например, на ряд Постановлений Конституционного Суда РФ, в которых мудрейшие из мудрейших согласились с позицией юриста из Нижнекамска.
Его перу принадлежит ряд блестящих по содержанию монографий и многочисленных статей.
А вот на решение, пожалуй, единственной проблемы, отчасти из-за колоссальной занятости практической работой, а быть может и из-за излишней скромности у него не хватает времени. Я имею в виду защиту диссертации. Автор этих строк в течение нескольких лет безуспешно добивался чести стать официальным оппонентом Айдара Рустэмовича, но так и не добился. Впрочем, здесь нет ничего необычного и тем более «страшного». Ведь Айдар Султанов давно уже de facto доктор юридических наук. Но, если он все-таки захочет защищаться, то мое предложение остается в силе.
С глубоким и искренним уважением, профессор А.Т. Боннер
После этого случились поправки в Конституцию РФ и в ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», внесены законопроекты в процессуальные кодексы, а также ряд материальных законов[159], в которых рассматривался вопрос о неприменении правил международных договоров в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации. Такое противоречие может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом.
При последней встрече с Александром Тимофеевичем в ноябре 2020 г. мной была высказана идея, что фактически законодатель, используя не очень удачную юридическую технику, установил опровержимую презумпцию соответствия толкований Европейского Суда по правам человека Конституции РФ, поскольку, как ранее отмечал Конституционный Суд РФ, «права и свободы человека и гражданина, признанные Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, – это те же по своему существу права и свободы, что закреплены в Конституции РФ» (Постановление Конституционного Суда РФ от 26 февраля 2010 г. № 4-П «По делу о проверке конституционности части второй статьи 392 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан А.А. Дорошка, А.Е. Кота и Е.Ю. Федотовой»).
А включение в большое количество материальных законов положений о том, что «Решения межгосударственных органов, принятые на основании положений международных договоров Российской Федерации в их истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не подлежат исполнению в Российской Федерации. Такое противоречие может быть установлено в порядке, определенном федеральным конституционным законом», является ничем иным как прекращением спора о том, являются ли данные решения источниками права, поскольку включение данных положений является признанием их таковыми до момента их опровержения.
Тем более, что в Заключение Конституционного Суда РФ от 16 марта 2020 г. № 1-З «О соответствии положениям глав 1, 2 и 9 Конституции Российской Федерации не вступивших в силу положений Закона Российской Федерации о поправке к Конституции Российской Федерации «О совершенствовании регулирования отдельных вопросов организации и функционирования публичной власти», а также о соответствии Конституции Российской Федерации порядка вступления в силу статьи 1 данного Закона в связи с запросом Президента Российской Федерации», было дано обязательное конституционно-правовое толкование о том, что «Данный механизм предназначен не для утверждения отказа от исполнения международных договоров и основанных на них решений межгосударственных юрисдикционных органов, а для выработки конституционно приемлемого способа исполнения таких решений Российской Федерацией при неуклонном обеспечении высшей юридической силы Конституции Российской Федерации в российской правовой системе, составной частью которой являются односторонние и многосторонние международные договоры России, в том числе предусматривающие соответствующие правомочия межгосударственных юрисдикций».
А.Т. Боннер назвал мои идеи оригинальными и интересными, предложив их положить на бумагу, и мы расстались, договорившись о встрече в декабре. Мы также договорились обсудить мою новую жалобу в Конституционный Суд РФ о неконституционности толкования ст. 167 АПК РФ, допускающей направление ходатайства о приобщении проекта судебного решения и его использования в период после завершения стадии рассмотрения дела и вынесения мотивированного судебного акта, концепт которой я успел ему устно изложить[160]. И вот, когда я уже был практически готов ко встрече, 8 декабря 2020 г. поступило сообщение о том, что в больнице после болезни умер А.Т. Боннер.
Религиозным людям немного легче переживать умирания тел близких людей, понимая, что душа бессмертна. Впрочем, и Михаил Жванецкий писал «Через смерть пройдешь, и всё поймешь, и всё узнаешь, и всё не страшно, и ты поймешь и ахнешь. Так все же умерли – и ничего. Живут! А смерть – так просто перерыв!»
В этот перерыв кто-то должен продолжать дело мэтра; полагаю, что каждый из нас может взять и сделать частичку того, что должно было бы быть сделано для продолжения его дела и заполнения перерыва… и пусть хоть чуть-чуть в этом мире станет больше справедливости и правды.
P.S. В Издательстве «Проспект» вышел первый том книги Александра Тимофеевича Боннера ««Неудобное» искусство. Судьбы художников, художественных коллекций и закон» (М., 2021). Возможно, он является самым оригинальным сочинением известного российского правоведа, профессора А.Т. Боннера. Его проблематика находится на грани изобразительного искусства и юриспруденции. Автор ведет речь о судьбах художников и коллекционеров, а также о предметах изобразительного искусства, так или иначе оказавшихся втянутыми в орбиту гражданского, арбитражного или уголовного судопроизводства. В результате получился совершенно оригинальный сплав популярной работы и научного исследования. Для тех, кто читал первое издание, – А.Т. Боннер говорил, что книга выросла по объему в два раза.
