Хорев знал службу, землю и людей. Поэтому он – главный добытчик бухла и деликатесов для застолий, устраиваемых в угоду многочисленным проверяльщикам из областного УВД. Его часто видели в компаниях с «хачами», дружбой с главным участковым козырял Муслим – фактический хозяин Первомайского рынка.

А ещё Хорев – любитель пиара, его хлебом не корми, дай похвастать в интервью успехами своей службы – реальными и мнимыми. Однажды он умудрился приписать себе раскрытие особо тяжкого преступления прокурорской подследственности. По данному факту Кораблёв провёл с майором профбеседу, посулив неприятности в случае рецидива.

Отношения с начмилом у Хорева в последнее время натянутые. Причина банальна. Cherchez la femme![21] Оба любят женщин, и те отвечают им взаимностью. Майор – высокий светлокожий блондин нордического типа. Сейчас ловеласы кружат хоровод вокруг новой следачки с параметрами 90-60-90.

Исполняющий обязанности комбата ППС Швеллер, рычагастый, долгорукий, голенастый, никак не мог усесться. Стул тягучим скрипом жаловался на егозу. В душном кабинете Борисычу не комильфо. Его стихия – ночные улицы, работа по горячим следам, погони с включённой «люстрой», силовые задержания, кой-когда – гулянки в саунах с весёлыми девчонками. По твердому убеждению Швеллера – протирание штанов на совещаниях – пустая трата времени. Но для того, чтобы отвалилась осточертевшая приставка «и.о.», ему приходится терпеть.

Судя по тому, что комбат перестал сучить обутыми в тяжёлые берцы ногами, удобная поза наконец найдена.

Кому не хватило места за столом, устраивались на стульях, расставленных вдоль стены.

Вечный начальник ОВО Серафимов – червлённо-рыжий губастый сбитень – раздражённо фыркнул. Молодежь не удосужилась уступить местечко аксакалу, в активе которого тридцать календарей чистой выслуги. По барабану соплякам, что из присутствующих лишь двое в полковничьем звании – он да начальник УВД. Вросший корнями в командирское кресло Серафимов во всем видел угрозу своему благополучию. Из вежливости заданный при встрече вопрос «как здоровье» парировал хлёстким «не дождётесь».

Усач Журавлёв на приветствие Кораблёва ответил улыбкой, хотя оснований апельсинничать со следствием у начальника ГИБДД нет. Это ведь Кораблёв арестовал его инспекторов, спровоцировав гнев руководства, впендюрившего Журавлёву строгий выговор.

Но подполковник – византиец, он избегает открытых стычек. К тому же взыскание его позиций не пошатнуло. Он остаётся фаворитом всемогущего начальника областного ГИБДД Побратимова. Не просто же так на участке федеральной трассы М-7, контролируемой острожскими дэпээсниками, процветает торговля контрафактным дизтопливом!

Серафимов надумал пошушукаться с Журавлёвым. С их фланга отчётливо донеслись фразочки: «с подъезда лодкой на вылетку», «из засидки», «с подружейной собакой». «Охотники на привале» прозрачно намекали, что тема предстоящего совещания касается их постольку поскольку. Розыск маньяка – головняк криминальной милиции!

Возле двери бедным родственником притулился Гена Каблуков. Ему, чтобы сойти за умного, велено помалкивать, слушать в оба уха и брать на карандаш каждое мало-мальски ценное слово.

«Эх, не такого следопыта планировал я на это дело», – вздох сожаления Кораблёву удалось подавить в последний момент.

Человек предполагает, а Бог располагает. Медицина запретила Гальцеву выдвигаться дальше туалета ещё неделю. Как минимум! Лечение перелома внутренней лодыжки во избежание осложнений требовало покоя.

Напарник от убойщиков Гене достался подходящий по айкью. На девственном лбу старлея Белобородова ни единой мысли не паслось.

Команда ОРЧ-1 нынче играла в численном меньшинстве. Сутулов лёг в госпиталь на операцию, оказывается, у него серьёзные проблемы с лёгкими. Подполковник тянул до выхода из отпуска Рязанцева, не дотянул. Центрфорвард подразделения вчера должен был нарисоваться, хвать, у него умер тесть. Соответственно, Рязанцев занимался похоронами, и раньше понедельника его не жди.

– Александр Михайлович, может, начнём, – в утвердительной форме справился Коробов.

Кораблёв вскинул взгляд на настенные часы. Да, шесть минут форы – срок более чем достаточный. Сопливых вовремя целуют, такая на сей счёт придумана русским народом поговорка.

И тут в распахнувшуюся дверь, топоча, вкатился Самандаров. Лицо в пунцовых пятнах, на голом темени чёрным гребешком встопорщилась заветная прядь волос.

– Извиняюсь, уф, – зампрокурора перевёл дух. – Многоэпизодное дело направлял в суд. Конец квартала, оф… Раскрываемость тяжких надо подтягивать.

Начальник УВД кивнул с пониманием предмета, но скупо. От упомянутого дела он ждал большего. Надзорный орган одним махом уполовинил количество вменённых эпизодов.

Как будто милиция сотворила что-то из ряда вон! По всей России из года в год такими делами вытягивается за уши статистика. Схема накатанная.

Бомж обвинялся в серии краж из садовых домиков. В апреле месяце опера сцапали его с мешком бэушной кухонной утвари в пункте приёма цветмета. Увезли к себе и практически без колотушек раскололи. Выехав на место преступления, обнаружили еще две хижины, взломанных аналогичным способом. Установили хозяев, тем же вечером навестили их, убедили написать заявления.

Такие кражи её величество статистика равняла с квалифицированными квартирными. Третья часть сто пятьдесят восьмой статьи. Санкция – до шести лет лишака. Что важно, тяжкий состав шел по линии КМ.

Ранее судимому бродяжке было до фени – три эпизода или тридцать три. Полудохлый после зимовки на теплотрассе, он принял арест как избавление от страданий. Оперативники общались с ним по-людски, подогнали кой-какую одежонку, обувку, курёху, чай-сахар, и бомж отплатил им добром. Взял на себя все «глухари» в коллективном саду. По объединённому в одном производстве делу закипела работа. По каждому факту была проведена проверка показаний на месте с участием адвоката, назначенного следствием. Рассказ сопровождался фотофиксацией. На снимках крадун указывал пальцем на окошки, на двери. Здесь разбил, тут сломал, потом влез и скомуниздил.

С признанкой проблем не возникло, проблемы были с объективными доказательствами.

По части эпизодов сыщики подсуетились, охмурили потерпевших, и те, приговаривая «милиция плохому не научит», послушно опознали в чужих ведрах и кастрюлях свои собственные. Такие случаи Самандаров пропустил, хотя и чуял туфту. Позиции, где опера не нашли взаимопонимания у терпил или банально прошланговали, понадеявшись на авось, заместитель прокурора зарубил.

За счёт этого дела раскрываемость тяжких планировали улучшить на полтора процента. Не судьба! Жалкие остатки многоэпизодника погоды не делали. Нависла угроза по итогам третьего квартала оказаться в аутсайдерах. А там и конец года не за горами.

«Обыграю в свою пользу. Лишний довод за профнепригодность начальника криминальной», – генерация интриг в голове полковника милиции Коробова носила перманентный характер.

Плюхаясь на стул, зампрокурора локтем задел Кораблёва. Чувствительно так задел. Извиниться за косолапость не подумал.

– Приветствую, Александр Михайлович! – порывисто сунул руку.

Пожатье у него горячее и липко-шершавое. Трудовые мозоли заработаны на строительстве гаража для верного «Nissan Almera». Нанимать бригаду Рафа пожадничал, подрядил только каменщика, а за подсобника валтузил сам. Замешивал в ржавом корыте раствор, подавал кирпичи.

Кораблёв тайком вытащил из кармана платок, помял в горсти, осушая ладонь.

– Вопрос на повестке один, – объявил начальник УВД. – Александр Михайлович, вы начнёте?

– Да, – формат совещания позволял общаться сидя. – Ещё раз здравствуйте, коллеги! Предлагаю детально обсудить чрезвычайную ситуацию, сложившуюся в городе в связи с серией изнасилований. Ситуация, не побоюсь этого слова, беспрецедентная. Мы имеем шестнадцать эпизодов, сходных по преступному почерку. Первый датируется мартом прошлого года. Список передо мной, в распоряжении оперативников он также имеется. Один-два эпизода из списка можно подвергнуть сомнению, но погрешность непринципиальна. Нападений очень много – это факт. А с учётом высокой латентности изнасилований, совершено их больше, чем нам известно…