Когда стемнело, мы вооружились, и попросили Лень с Гневом найти его по запаху. Днём они могли распугать прохожих, а с наступлением темноты, улицы пустели. Волчата привели нас к одному из борделей. Огль сказал что днём тут уже был, но переспросил, впрочем с тем же результатом. Про высокого иностранца тут никто ничего не знал. Я попросил Гнева оббежать здание, и возле заднего входа он снова наткнулся на запах Китафа. Сед привёл нас к стражницкой, что-то типа нашего КПЗ. Впрочем волчата сразу пошли дальше, послав информацию о том, что Китафа там уже нет, хоть какое-то время он там и провёл. Наконец уже почти в полночь, мы добрались… до здания ордена Почтения Магии.

Глава 14

Разогнанный до предела мозг плескался в коктейле гормонов, но это было там, «за барьером». Тут внутри своего сознания, я был спокоен. Нет, никакой мистики, просто предельная задумчивость и отстранённость. Даже идея разогнать мозг была принята мною из трезвого расчёта, так звуки не мешали думать. Мне нужно было решить этическую задачу до того, как я сделаю хоть что-нибудь. Условия — труп единственного брата по вере. Труп ещё при жизни обрит наголо целиком. Следов сопротивления нет — опоили или оглушили. Причина смерти — утопление. Труп вскрыт, печень и сердце отсутствуют. Это видно даже сквозь багровую воду. Такой способ убийства значил только одно — каннибализм. Именно так северяне поступали с пойманными живьём магическими зверями, это позволяло сохранить максимальное количество магии. Сюда мы попали следуя из стражницкой. Сюда, это на кухню орденской обители. Орден — уважаемая в стране организация. Выводы? Орден «крышуется» стражей. На официальные структуры скинуть это дело не получится.

Магия, это дар. Он растёт в большей силе лишь у тех, кто почтительно относится к нему.

Он растёт в большей степени у того, кто живёт в более плотной магической среде, или ест плоть животных, и пьёт отвары из них и трав, главное чтобы они накопили в себе магию. И разницы нет, к какому виду принадлежит животное. Даже если это примат вида homo sapiens. Но вот можно ли называть разумными тех, кто так поступает? Точнее можно ли их называть людьми? А можно ли будет назвать человеком меня, если я решу их убить?

Мне не хватало какой-то внешней опоры чтобы либо перешагнуть эту грань, либо отойти от неё, поэтому я «завис». А решение нужно было принимать срочно. Какая-то часть меня отчаянно хотела крови. Эти твари убили, и, судя по звукам, прямо сейчас едят моего… брата? Ученика? Не знаю, но кого-то очень важного для меня. На западе северяне тоже едят печень человека, но либо добытую в бою, либо родственников. Пусть это и дико, но хоть как-то можно понять и принять. Да и говорят они об этом честно. Тут же — ложь. Сказка о почтении к дару, и низведение до скота кого-то, кто по их мнению непочтителен к магии. Нужен был пример для принятия решения. Ладно, библию я не читал, но были и другие моральные ориентиры. Кто ещё сталкивался вот с таким злом, и при этом имел стойкое убеждение что убийство — совершать нельзя. Аргументы, мне нужны были аргументы до того, как я открою эту дверь, ведущую, судя по строению здания, из кухни в столовую ордена. Пусть это будет не настоящий человек, а персонаж. Фильмы, игры, книги. Я бешено перебирал сюжеты один за другим, пока в голове не всплыла фраза: «Я не убиваю, потому что моя цель — не просто наказать преступников, но и показать им, что их действия имеют последствия.»

Это «пробило» барьер между сознанием и эмоциями, и меня накрыло истерикой. В таком состоянии я не мог контролировать ускорение, и звуки вернулись. В горле пересохло. Прежде чем Огль успел дойти до того, что заставило меня на секунду, по его времени, застыть, я на ватных ногах сделал два шага, и толкнул дверь.

Сервированный стол человек на тридцать, группа неофитов, судя по одеждам, среди которых я увидел знакомые лица лучших учеников всех фехтовальных школ.

— Значит твой орден ничего не стоит, я скоро стану членом ордена Почтения Магии.

— Хашор! Не стоит об этом.

Пустые тарелки в крови. Опора, Тёма. Ты не убиваешь, ты должен показать им последствия. Вымолить прощение можно за любой поступок, но для этого нужно осознать что они поступили неправильно. Почувствовать раскаяние. А мёртвые ничего не осознают и не чувствуют. Точнее они чувствуют и осознают всё, но ничего не могут изменить. Все попадают в ад, а там нет связи с Богом, и поэтому невозможно молиться. Не злость, Тёма, любовь. Даже к вот этим сволочам. Я должен просто сделать им «прививку от гордыни». Я не убийца. Я…я…

В наступившей тишине, хрипло, из-за пересохшего горла, я произнёс только последнюю фразу всех своих рассуждений.

— Я Бэтмен.

Окончательно приходя в себя, я вновь разогнал сознание. На этот раз не слишком сильно, и вместе с мышцами и связками. Что я там говорил про бой в полную силу? Мастер Ядижамо? Наверное он опасный противник, и даже неслабый маг, особенно по местным меркам. Но… я вижу не только его, я вижу его магию, и я вижу что вся она направлена в желудок. Мой лучший союзник сейчас — Китаф. Они съели его печень и сердце, а значит вся мана сейчас занята. А с условием того, что даже сильные по местным меркам маги, слабее меня — для меня тут противников просто нет. Ранить недостаточно, я видел северян которых звери порвали, и если все конечности были на месте, мясо вполне нарастало. Да они были не так красивы и не так сильны, но оставались полноценными членами общества. Ну хорошо, просто дееспособными. Поэтому только ампутация. Боевая. Без наркоза. Поэтому мастер — ты теперь… калека. Я перешагнул невидимый рубеж, и снова загнал эмоции за мысленный барьер. Первый крик боли в этом зале был вызван отрубленной правой кистью. Одной руки мало. Этот человек должен стать беспомощным. Даже я могу быть опасным только с левой рукой. Поэтому через доли секунды на стол упала левая рука. По локоть. Только кисть отрубить не получилось, отвлёк ещё один мастер. Будет культя по локоть. Как и у отвлёкшего. Он отшатнулся, так что вторую руку я не достал, а значит — нога. Задеть артерию так, чтобы можно было её перетянуть и достаточно сильно повредить ногу можно только в одном месте — в колене. Сильнее, чтоб пришлось ампутировать. Следующий. Кисть. Локоть. Снова локоть. Я двигался в сторону главного выхода, чтобы перекрыть его.

— Не дай сбежать. Не убивай, только конечности! — крикнул я Оглю, на секунду перестав накачивать магией мозг.

Ту же самую мысль я послал Гневу, который успел уже вцепиться в руку какому-то толстяку. Чиновник — ведущую руку, ранить оба колена и стопы. Писать не сможет, ходить будет с трудом, и будут постоянные боли. К работе непригоден. Хашор — обе кисти. Похоже купец. Тут сложнее. Руку по локоть и уши с носом. Не будет вызывать доверия. Снова мастер меча — руки. Меня вынесло к молодому аристократу. На его лице была смесь удивления и гнева. Руку? Он не воин и не чиновник, но ведущую обязательно, всем. У него это левая. Лицо? Власти не лишит. Аристократия это семья, а семья — продолжение рода. Аккуратно, артерии не задеть. Я ткнул левым мечом в промежность и двинулся дальше. Хорошо что взял два коротких, в свалке с такими проще. Снова ученик — руки. Солдат, возможно стражник, начальник, судя по животику — руки. Купец — рука и лицо. Внезапно оказалось что рядом со мной никого нет. Все тридцать или около того человек воя и скуля расползались в стороны, баюкая покалеченные конечности. Нужно было что-то сказать. Хоть что-то. Нужно было донести что это не месть, а наказание. Мораль? Им плевать на мораль. Я посмотрел на гобелен с символом ордена над столом. Что там говорил мастер Яджимао? Магия это дар? Вот на это и буду давить.

— Магия это дар. Он растёт в большей степени лишь у тех, кто почтительно относится к нему. Вы. Вы просто воровали этот дар. Забирали его у тех, кто собирал его по крупицам, используя власть и деньги, — члены ордена затихли, только аристократ скулил прижимая правую руку к паху, а левую культю к груди, — На севере тоже есть рода которые едят печень людей, но это либо родственники, которые завещали свой дар, либо враги, убитые в честном бою. Вы опозорили магию, живите с этим.