— Нет, — пожала плечами Голди.
— Как же так? Ах, да, ты же недавно в Морланде. Ты бывала в нашем историческом музее?
— Еще нет.
— Обязательно сходи, в нем описаны все значимые события нашего города, ископаемые находки и биографии известных людей. Там, кстати, и ведьмы отметились! Так вот, Закария Стоун был меценатом, и на его деньги был открыт этот музей, там есть стенд, посвященный ему. Он много на что жертвовал деньги, в его честь названы детский приют и больница. Он жил в Морланде до самой смерти, а вот его дети покинули город, лишь изредка навещая свое родовое гнездо. С Рупертом мы познакомились в Кловерфилде, учились в одном университете, а потом жизнь разнесла в разные стороны. Сейчас он — успешный предприниматель и решил вернуться к корням, так сказать, вместе с женой и детьми. Мы с Мэри приглашены к ним в гости. Я бы хотел, чтобы ты пошла с нами и показала свои лучшие заклинания, — выразительно сказал мэр.
Голди хмыкнула. Понятно, мэр хочет похвастаться ведьмой-помощницей, как собственным успехом, и приезжую семью нужно впечатлить. Ничего сложного, простеньких иллюзий и левитации вполне хватит, главное, чтобы они развлекали и радовали. Как говорила одна из наставниц Голди: «Любая колдунья может стать первоклассной фокусницей и озолотиться на этом. Людям нужны простые, полезные заклинания, а не тонкое искусство чар. Поэтому большинство ведьм призовет белую кошку, выучит десяток фокусов и на этом остановится. Хочешь тихой, сытой жизни — иди этим путем, Голди. Или хотя бы не забывай, что всегда можешь отступить на него».
— Разумеется, господин мэр, — ответила она, — только у меня нет вечернего платья. Или пойдет что-то попроще?
— Никаких попроще! — подскочил мэр. — Я выдам денег, купи приличное платье и серьги, только не эту твою бижутерию, а золотое что-нибудь! В пределах разумного, конечно. И кошку захвати обязательно. Какая же ведьма без кошки?
— Как скажете, — улыбнулась Голди, — значит, сегодня я иду за платьем, завтра — в гости. У меня идеальная работа.
Мэр одобрительно рассмеялся.
— Пока не ушла, пройдись по отделам. Кто-то пустил слух, что у тебя глаз дурной, и при тебе все спешат заняться работой, а не сплетничать и чаи гонять. Вот дурачье суеверное! А глазки у тебя красивые, выразительные. Повезло священнику-то.
— Еще как, — согласилась Голди.
В нужный вечер они подъехали на машине мэра к роскошному дому Стоунов, расположившемуся на самой окраине Морланда. Он находился в отдалении от других и, к удивлению Голди, не был огорожен никаким забором. В трехстах метрах от него высился густой темный лес, раскинувшийся между Морландом и Хисширом. Бррр! Голди бы точно не поселилась так далеко от людей! Мало ли что может случиться?
Выбираться из машины в узком коктейльном платье, на «лодочках», прижимая к себе крошечную сумочку, расшитую стеклярусом и держа в руках Шанс, чтобы не удрала изучать лес, было той еще задачкой. Которую Голди вряд ли решила бы сама, если бы не помощь подоспевшего из дома человека.
— Позвольте вашу ручку, аккуратно… вот так! Вот и вылезли! Добро пожаловать в дом Стоунов! Давайте ключи, я припаркую вашу машину, а вы пока проходите в дом.
— Спасибо, — очаровательно улыбнулась Голди.
Человек явно был кем-то из прислуги, так что мэр с женой не обратили на него внимания. Голди была более вежлива: и из некоторой солидарности наемных работников, и по привычке очаровывать всех вокруг. Мало ли, пригодится.
Дом был роскошен, и Голди подумала, что однажды обязательно отгрохает себе такой же. Когда разбогатеет на своих изобретениях. Пока она разглядывала его, хозяин дома, пожимающий руку мэру, неожиданно обернулся к ней и воскликнул:
— Силвер, что ты сделала со своими волосами? И когда только успела?
— Что, простите?
— Пап, я здесь!
Голди обернулась и с изумлением увидела молодую девушку в таком же коктейльном платье, как у нее, только другого цвета. Она была ужасно похожа на Голди: такая же высокая, длинноногая и кареглазая. Правда, ее волосы были завиты и спускались каштановыми волнами ниже плеч. Они обе удивленно разглядывали друг друга.
— Силвер, а вот и твоя потерянная близняшка нашлась! А я-то думал, никто не узнает, что я потерял ее по дороге из роддома, — весело бросил слуга, вернувшийся из темного двора в светлый холл.
— Да ну тебя, дядя Чарли! У тебя ужасные шутки! — фыркнула девушка, поворачиваясь к Голди. — Я — Силвер Стоун. Рада знакомству.
— Голди Смит. Очень приятно.
— Ого! Даже имена у нас похожи*, — заметила та и тут же восхитилась: — Какая у вас потрясающая кошка! Она будто сбежала из волшебного мира! И глаза такие яркие! Где вы ее взяли?
Голди заулыбалась.
— Сама создала. Шанс — мой фамильяр, а я — ведьма.
Хозяин дома слегка нахмурился.
— Вы поэтому выглядите, как Силвер? Это какая-то шутка?
— Отнюдь, я такой родилась.
— Тереза, ты точно не отдала одну из дочерей обездоленным людям, лишенным шанса стать родителями? — серьезно спросил Чарли.
— Абсолютно точно, — прохладно отозвалась хозяйка дома, — хватит хохмить, это утомляет. Прошу всех к столу.
Дальше вечер потек без происшествий. При ближайшем рассмотрении между Голди и Силвер нашлись различия: родинки, форма губ и бровей и, само собой, голос и поведение. Голди поглядывала на нее с интересом, но не забывала о деле. Развлечь и впечатлить семью Стоун, а там можно будет вытрясти из мэра внеочередную премию.
Руперт Стоун был седым, импозантным мужчиной лет шестидесяти, галантным и довольно приятным. Он косился на Голди, но без осуждения, скорее с любопытством сравнивая ее с дочерью. Сама Силвер явно пошла в мать: Тереза Стоун была холеной кареглазой шатенкой, лет на пятнадцать младше мужа. Вид у нее был ухоженный, но скучный, без изюминки. А от поведения несло холодом и высокомерием: она постоянно командовала «дядей Чарли», который приходился ей братом. Он безропотно подчинялся ей, выполняя обязанности и официанта, и дворецкого, хотя явно был членом семьи.
От Чарли Бэнкса, напротив, веяло теплом и дружелюбием, хотя выглядел он просто ужасно: лысоватый, рыхлый, с большим животом и усами. Он не следил за собой и смотрелся лет на десять старше Терезы Стоун, хотя она обмолвилась, что они погодки. Впрочем, как человек он Голди вполне понравился, а к его дурацким шуткам она быстро привыкла.
У четы Стоун было четверо детей: двадцатилетняя Силвер, ее старшая сестра Изабелла и двое младших братьев Крис и Денни. Изабелла была похожа на отца, но то, что в чертах мужчины придавало ему привлекательности, ее лицо огрубляло и делало жестким. Таким же жестким были ее голос и поведение: она копировала манеру Терезы командовать, указывала младшим братьям и сестре и постоянно бросалась категоричными утверждениями, при этом пыталась льстить отцу и подыгрывать его мнению. Неудивительно, что Силвер, Крис и Денни поглядывали на нее с неприязнью. Голди определенно не хотела бы себе такую сестру.
Крис Стоун был плотно сбитым пареньком лет семнадцати, не особо симпатичным и молчаливым. За весь ужин он не произнес и десятка слов. Зато семилетний Денни, носящий круглые очки на длинном носу, был болтлив и забрасывал Голди вопросами:
— А мальчики колдунами бывают?
— Бывают, но редко. На все наше королевство Альба их около трехсот человек.
— А почему так?
— Никто не знает, — пожала плечами Голди, — среди ведьм существует поверье, что колдовской дар не исчезает с нашей смертью, а ищет новую хозяйку. Кому он достанется, решает умирающая ведьма, и часто это кто-то из ее знакомых или членов семьи. Мужчины же отрекались, а то и сами доносили на своих сестер и жен, так что им колдовство не доставалось. Как и тем, кто жгли ведьм на кострах. Это тоже были мужчины.
Денни расстроился.
— Но так же нечестно! Из-за каких-то плохих парней всех остальных лишать колдовства несправедливо!
Голди улыбнулась.
— Это всего лишь поверье. Никто не знает, как и почему возникает колдовской дар. Он может проявиться у потомков ведьмы, а может и сгинуть.
