— Не знаю, откуда у вашего клиента такая информация, — ответил Злобин. Мне же известно, что проводилась проверка, в ходе которой с вашего клиента снимались показания. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное ОВД, отменено прокурором Останкинской прокуратуры как необоснованное. Принято решение о возбуждении уголовного дела по признакам сто пятой статьи — убийство. В порядке надзора дело принял к производству я. Представляюсь:

Злобин Андрей Ильич, прокурор Управления по надзору за законностью в органах следствия, Генеральная прокуратура. Кстати, ваши документы: попрошу на стол.

Первым паспорт в дорогой кожаной обложке выложил Бронштейн. Самсонов немного погодя вытащил из внутреннего кармана истрепанную и замусоленную, как у шабашника, краснокожую книжицу.

Злобин с иронией посмотрел на паспорт, потом на его обладателя. Самсонов заметно смутился. Конечно, на «мерс» деньги нашел, а выправить себе пристойного вида документ пожадничал.

Охранник через адвоката передал свой паспорт последним. Как и ожидалось, Самсонова сопровождал Иван Шевцов. Злобин начал листать его паспорт с последней страницы, делая вид, что задержался из-за прилипшей к обложке страничке. Успел разглядеть на ней спецотметку, спрятанную в мелком шрифте: Шевцов стоял на спецучете по линии МВД, сам того не зная. Очевидно, из-за специфических знаний и навыков, полученных в учебном центре софринской бригады.

По всем правилам, охранника следовало выставить за дверь, но Злобин решил, что прессовать лучше всех скопом, авось что-нибудь и станцуется.

Он внес паспортные данные в протокол, вернул документы владельцам, дождался, пока паспорта не окажутся в карманах.

— Итак, гражданин Самсонов, что вы можете показать о своих взаимоотношениях с Мещеряковым?

Самсонов откашлялся в кулак. Набрал полные легкие воздуха, но через секунду выдохнул его, не произнеся ни слова.

— Вы не поняли вопрос, свидетель?

— Понял, а что говорить-то? Адвокат пришел на помощь.

— Фаддей Львович хотел сказать, что с Мещеряковым его связывали исключительно деловые интересы, — как можно солиднее произнес он.

— Свидетель, подтверждаете?

— Да. — Самсонов развалил толстые ножки, полез в карман за сигаретами.

В руке охранника за его спиной тут же появилась зажигалка. Газовый «Ронсон» в золотом корпусе.

— Здесь не курят, — осадил Злобин. — Это не считается давлением на свидетеля, Иосиф Давидович?

Адвокат состроил улыбку. Самсонов с недовольным видом убрал пачку. Лицо его цвета свиного бока опять налилось красным.

А зажигалка осталась у Шевцова. Тот стал крутить ее между полусогнутыми пальцами, ловко гоняя вверх-вниз. «Уже полдела. — Злобин отвел взгляд от мелькавшей зажигалки. — Обязанность давать прикуривать шефу — раз. И привычка крутить что-нибудь в пальцах — два. Если верить психоаналитикам, явный признак подсознательной некрофилии: тяги к виду смерти, любованию страданиями и прочей гадостью, чего на войне навалом. Впрочем, чего еще ждать от спецназовца».

— Когда начались ваши отношения с Мещеряковым, какой характер они носили?

— Знаю его два года. Примерно. Познакомились, когда Мещеряков работал в одном нефтяном концерне. У меня с ними были финансовые дела, а он работал у них консультантом. Потом ушел, осенью восемьдесят шестого, если не изменяет память. Как-то заявился он мне, предложил одну операцию на бирже. Вложил какие-то крохи, остальное я добавил кредитом. Сам не знаю как, но у него станцевалось. Мне стало интересно, и я взял его в партнеры. Он, скажем так, оказывал мне консультационные услуги. — Самсонов переводил взгляд с адвоката на Злобина, но оба выжидающе молчали. Пришлось продолжать. — Работал он за процент от прибыли. Остальное узнайте в налоговой.

— Каков был характер консультаций? Адвокат решил, что оклад и злобный взгляд хозяина обязывают вмешаться.

— Андрей Ильич, мой клиент хочет сказать, что сотрудничество нашей компании с Мещеряковым было достаточно обширным и шло по целому ряду направлений. При необходимости и по официальному запросу мы готовы предоставить вам всю необходимую документацию. Что же касается личной жизни потерпевшего и его деятельности вне нашей компании, никакой информацией на данный счет не располагаем. — Бронштейн выдержал паузу. — О чем нами было заявлено на предыдущем допросе. Больше моему клиенту добавить нечего.

— Насколько надежным партнером был Мещеряков? — Злобин пропустил мимо ушей шпильку адвоката.

Самсонов фыркнул.

— Он же был — во. — Он покрутил пальцем у виска. — Шибзданутый на всю голову. Нет, информацию гнал четкую, тут претензий нет. И схемы разрабатывал, что Березовскому, даже не снились. Но надежным — это не про него.

— В чем это выражалось? — Злобин моментально ухватил след. Вернее, мотив. Как из подвала — гнилой картошкой, пахнуло извращенной логикой и моралью блатных: клиент — лох, а деньги лоху не нужны. Отъем денег мог проходить с применением всего набора средств — от хитрости до физического воздействия.

— Ну, допустим, берем дефолт. — Самсонов напустил на себя вид шулера, объясняющего азы преферанса новичку. — Просчитал его Мещеряков чуть ли не за полгода. По людям раскладку дал, кто как себя поведет. Сбылось, между прочим. Схему откачки средств прописал, как в букваре, бери и делай. Начали крутить, а он в Калининград ломанул. Рыцарей изучать! Прикиньте, мы в мыле, а он там на металлолом с костями пялится.

— Хотите сказать, что он вас этим подвел? Адвокат тихо крякнул в кулак. Самсонов сигнал принял.

— Нет, само собой, он не подставлял. Упаси боже! Просто работал я один, один нервы себе трепал… А он только карты астрологические разглядывал, да советы подавал. И то если найти его удавалось. — Самсонов запыхтел, багровея. Но быстро взял себя в руки. — А потом у него переклин пошел. В смысле ничего не видел. — Он захлопнул глаза ладошкой. — Вот так сядет и говорит: «Не вижу, ничего не вижу!» Блин, просто Станиславский какой-то.

— Мой клиент хочет сказать, что Мещеряков в своих прогнозах использовал некоторые нестандартные методики. Из области парапсихологии, если вам это что-то говорит.

— Фарт у него кончился и фишка больше не шла, — Самсонов перевел на общедоступный слова адвоката. — Короче, покажи ты бумажку, Ося. А то я уже взопрел весь.

Адвокат достал из портфеля лист бумаги в пластиковой папочке.

— Вот документ о передаче Мещеряковым в доверительное управление на неограниченный срок всех активов, находящихся в ведении компании «Самсон». Проще говоря, он отошел от дел.

— Дайте взглянуть.

С первого взгляда Злобин понял: это второй экземпляр документа, переданного ему Юлией Варавиной.

— Вот так отдал пять миллионов? — усомнился Злобин.

— Я же говорю — во! — Самсонов покрутил пальцем у виска.

— Спешу заметить, не отдал насовсем, — вежливо вклинился адвокат. — Через три года он мог отозвать средства, заранее уведомив о своем решении.

— Лично уведомив? — Злобин прочел строчку в пункте договора.

— А как же иначе? — расплылся в улыбке адвокат.

Злобин заполнил бланк, передал адвокату.

— Документ я временно изымаю для экспертизы. На срок в семь дней. Ознакомьтесь и подпишите.

Пластиковую папочку он, развернувшись, бросил в сейф и захлопнул дверцу.

Наступила мертвая тишина. Адвокат беспомощно хлопал глазами, Самсонов полураскрыл губастый рот. Лишь Иван Шевцов сохранил непроницаемое лицо, только зажигалка, разбрасывая зайчики, сновала между пальцами.

— Далее. — Злобин наклонился вперед, удостоверился, что диктофон мотает пленку, и откинулся в кресле. — Гражданин Самсонов, поясните следствию, о чем шла речь на вашей встрече с Мещеряковым, состоявшейся седьмого сентября в промежутке с одиннадцати до одиннадцати тридцати утра?

Самсонов стал хватать воздух ртом, как карп, которого уже купили, но еще не стукнули палкой по загривку. Адвокат сам опешил и прийти на помощь клиенту не смог. Злобину показалось, что во взгляде Шевцова, впившемся в загривок шефа, мелькнуло злорадство. И еще что-то, чего он за краткостью момента рассмотреть не смог. Самсонов, будто почувствовав холодок сзади, вскинул руку и пальцем поскреб затылок.