— Естественно физическую. Все ведь заживет, и я смогу спокойно и нормально жить дальше. Радоваться жизни, любить и растить своих детей. А в другом варианте я тоже буду жить, но жизнью это можно назвать с натяжкой. Жалкое существование.

— Ну а теперь самое интересное... Представь, что у тебя нет первого варианта — есть только второй. Тяжело будет это пережить один раз? А два? А десять? А если тысячу раз? И каждый раз ничего нельзя сделать. Есть только два выбора. Видеть, как это произойдет или не видеть, но исход всегда один... Как ты думаешь, каково это?

— Эээ, Марк. Я даже представить не могу это. Не знаю, что должно было произойти в твоей жизни чтоб ты ее начал сравнивать с этим.

— А с чего ты решил, что это сравнение? Я же предупреждал, что история очень сложная даже в понимании, не говоря уж про веру в это...

После моих слов лицо собеседника перекосила странная гримаса. Это было смесь удивления, недоверия и непонимания. Он сверлил глазами в надежде найти хоть что-то что выдаст меня. Хоть что-нибудь что укажет, что я вру или шучу. После минутной паузы он сказал:

— То есть ты утверждаешь, что некое трагическое событие повторялось в твоей жизни неоднократно? А еще ты всегда знал, чем оно закончится, но никак не мог на это повлиять?

— Да. Именно так.

— Но это же невозможно! Это только в фильмах и книгах такое бывает. Временные петли, путешествия в будущее, прошлое и другая научная и ничем не доказанная фантастическая хрень.

— А если это не так? Если при определенных условиях это возможно?

— Условиях?! Каких еще на хрен условиях?! Это невозможно!

— Хмм... А если я скажу, что сам являюсь причиной этого явления?

— Ты?! Ахахаха! Кем ты себя возомнил?! Богом?! Такие возможности — в руках человека?! Чушь! Полная чушь!

— Человека говоришь...

Я закатился в громком смехе и появившись у него за спиной прохрипел:

— А ктоо теебее сскааззаал, чтоо я чеелоовеек?

Когда он подскочил со стула и обернулся меня там уже не было. Я снова сидел на своем месте и внимательно наблюдал за его реакцией. Он нервно водил головой из стороны в сторону, пытаясь понять где я нахожусь. Судя по тому что он шептал себе под нос реальный мир в его глазах медленно разваливался на мелкие кусочки. Я выдержал небольшую паузу и окликнул его:

— Эй, Льюис! Ты чего? Потерял что-то?

— Какого черта?! Ты же за спиной только что был. Я тебя слышал. Это что, фокус какой-то? Коперфильд ты хренов!

— Да ты не нервничай, присаживайся. Понравилась шутка?

— Шутка?!! Да я чуть в штаны не наложил от неожиданности. Фууух... Жарко. Надо выпить. Подожди. Я сейчас.

Исчезнув за дверью подсобного помещения, он быстро вернулся с двумя бутылками холодного пива. Обе уже были открыты. Одну он поставил мне, а другую залпом осушив на половину поставил перед собой и сел за стол.

— Хорошо то как!

Ну а теперь, сукин ты сын, рассказывай, что это был за фокус с перемещением туда-сюда. Я много чего видел непонятного за свою жизнь, но это... Это было очень эффектно и наверняка этому есть разумное объяснение. Если ты мне сейчас начнешь заливать про телепортацию или что-нибудь подобное, то я вытолкаю тебя за дверь своего бара и больше никогда не впущу!

Несмотря на угрозы и оскорбления его голос звучал доброжелательно, а на лице читалось непомерное, я бы сказал даже детское любопытство. Его глаза блестели — он ждал объяснений. Я решил сказать первое что пришло в голову:

— Я могу управлять временем. Останавливать, замедлять, ускорять...

Не дав закончить предложение он с глупой улыбкой прервал меня фразой:

— Я все понял... Ты издеваешься надо мной! Я же тебе обещал. Проваливай отсюда. Забирай свое пиво и проваливай... Еще «повелителя времени» мне тут не хватало!

Он схватил меня за руку, дотащил до выхода и со словами: «Вали отсюда на хрен!» — закрыл дверь. Но когда он повернулся я уже сидел за столом и с ехидной улыбкой потягивал пиво. Его ухмылка пропала и сменилась задорной улыбкой. Он молча подошел ко мне и еще раз выставил за дверь... Потом еще раз... И еще раз... И еще раз... После десятой или одиннадцатой попытки он обречённо развел руками, вздохнул и сказал:

— Ну ты, конечно, засранец! Так издеваться над человеком... Совесть не мучает? А можешь так же над Джонни пошутить? Богом клянусь он в штаны наложит. А то этот сученыш вечно разыгрывает меня. Надо же ему отплатить когда-нибудь.

— Обязательно, но может в другой раз.

— Хорошо.

А теперь, после того что я увидел... Хочу услышать и твою историю. Ты ведь расскажешь? В этот раз я точно поверю в любой бред, который ты будешь нести...

— Надеюсь тебе некуда торопиться? Ведь моя жизнь намного длиннее чем твоя? А биологический возраст в тридцать один год лишь ее жалкая часть. Настолько жалкая, что ты себе и представить не сможешь. Не смотри на меня так... Чтобы начать понимать, о чем я говорю нужно слушать. Просто слушать и попробовать поверить. И что бы было понятнее я начну с самого начала. С моего рождения.

Родился я за тысячи километров от этого города в обычной семье. Мать была ветеринаром в какой-то небольшой клинике, а отец... О нем я мало что помню. Мать говорила он был автомехаником. Причем очень талантливым. Мог любое корыто с болтами превратить в автомобиль. Да ещё какой автомобиль! Клиентов было море. Поэтому практически все время он проводил в гараже. Иногда я заходил к нему, и он с радостью встречал меня и отвечал на кучу моих вопросов: «А что это? А что вон то? А это куда? А что оно делает?». Он все спокойно объяснял, показывал и всегда в конце спрашивал: «Понимаешь?». Я всегда соглашался и кивал головой чтоб не обидеть его. Хотя, что я мог понимать в пятилетнем возрасте?

А потом его не стало... Он так много работал, чтобы наша семья ни в чём не нуждалась, что его организм не выдержал. И в возрасте тридцати двух лет его сердце остановилось.

Мне было всего шесть, но мне навсегда врезалось в память это ужасное утро. Холодное, дождливое, темное... И крики матери, которая нашла его в гараже с нераскрытой упаковкой каких-то таблеток в руке. Она и не знала, что он болен ведь отец никогда не жаловался на здоровье. Видимо не хотел никого расстраивать. И наверняка боялся, что она будет запрещать ему много работать.

После смерти отца настали очень тяжёлые времена. Мать помимо основной работы начала подрабатывать официанткой в каком-то баре. Недосыпы и постоянная загруженность, отсутствие нормального отдыха сделали свое дело. И у нее начались проблемы со здоровьем и тогда вмешался мой дед Джонатан. Старый полковник в отставке пытался уговорить ее переехать к нему на ферму в другой город. Она сопротивлялась, говорила, что сама справится и пыталась убедить его в том, что это неправильно и для меня такая резкая смена обстановки будет очень тяжёлой. Но дед был непреклонен и в один прекрасный день просто приехал на военном грузовике с отрядом новобранцев, погрузил все наше имущество и сказал, что мы здесь больше не живем. Спорить с ним было бесполезно и потому к вечеру следующего дня мы уже жили на окраине другого города на его большой ферме.

Не знаю, чего боялась моя мать, но жить здесь было ничем не хуже, чем в городе. Даже лучше. Небольшой городок с его жителями был очень гостеприимным. Все были приветливыми и добродушными. Правда это касалось только взрослых. Мои же сверстники были, мягко выражаясь, странными. Школа была всего одна и в ней царила четкая иерархия. Были свои лидеры и свои неудачники. Отсутствие лидерских качеств, миролюбивый характер и молчаливость мгновенно сделали из меня мальчика для битья. Я постепенно стал ненавидеть школу и все что с ней связано. Начал прогуливать уроки. Однако мои «товарищи» порой натыкались на меня и за пределами школы и так же не давали мне спокойно жить. Иногда я, конечно, пытался дать сдачи, но из этого мало что выходило кроме моих синяков и ссадин. И вот однажды, после очередной неудачной попытки отбиться я лежал у себя в кровати и тихо ненавидел всю свою жизнь. И тут ко мне зашел дед. Посмотрев на мою побитую рожу, он спросил: