— Это мне-то бокалы? Пусть из них пьет Луна да вон те занюханные богини!

И, смешав Нептуна с Бахусом, выхлестал обоих в два глотка; засим, ухватив Пана, отрезал от него добрый кус, вмиг освежевал его стадо, нанизал овец на меч, как на вертел, и давай уплетать овцу за овцой, только за ушами трещало. Сатурн перекусил полдюжиной своих сыночков. Меркурий с шапочкой в руках пошел ластиться к Венере, которая пригоршнями упихивала себе в рот витые булочки и сухое варенье. Плутон вытащил из котомки пару ломтей жареного мяса, упрятанные туда Прозерпиной на дорогу; завидев это, голодный Вулкан тотчас приковылял вперевалку, отвесил поклон-другой, надеясь за счет учтивости пообедать на даровщинку, набросился на жаркое и громко зачавкал.

Солнце, музыкант на пирушке, настроило лиру и запело гимн Юпитеру, уснащая его затейливыми переливами. Сия серьезная музыка и правдивость слов быстро наскучили Венере и Марсу, а посему Марс, постукивая черепками, стал горланить залихватскую песню, приправленную бордельными стонами, Венера же, щелкая пальцами заместо кастаньет, завихлялась в плясе, пламеня кровь богов непристойными ужимками. Все пришли в исступление и задрыгали ногами как одержимые. Юпитер же разомлел от Венерина озорства так, что слюни у него потекли, и молвил:

— Вот это называется вышибить Ганимеда, да еще без лишних окриков!

Он отпустил богов, и те, сытые и довольные, отправились восвояси, толкаясь, дабы не оказаться в хвосте, каковое место занял по праву мальчишка виночерпий со своим орлом.