Да… Меняться местами в тесной кабине самолёта — это тот ещё квест. Нет, конечно трахаться в горбатом «Запорожце» — покруче будет. Но где он сейчас, тот «Запорожец», а Сессна — вот она.

Я помог Маринке перебраться на заднее сиденье, а сам переполз вперёд.

Да Видимость не ахти какая. Рассвет чуть брезжит где-то там далеко впереди, но это потому, что мы ещё высоко. А на земле ещё ночь не кончилась. Темно, как у афроамериканца в… Темно, короче…

— Саня! — шепчет мне брат в самое ухо. — Лучше ты сажай машинку. У меня с первого раза не всегда получалось и там, с Питером. Но там было светло и инструктор под боком, а тут…

— Да не проблема. Ты же знаешь, что я пофигист. А нам всё равно, что водка, что пулемёт. Лишь бы с ног валило.

— Хорош хорохорится. Мне кажется, что ты сам тоже не ахти какой ас.

— Помнишь, как в том старом фильме? ' Я думала Вы ас. А Вы У-двас.)

— На том биплане можно было через борт перегнуться и вниз посмотреть.

— А что тебе мешает тут? Открой дверь и смотри вниз сколько угодно.

— На ходу?

— А что такого? Ты можешь и с парашютом спрыгнуть через эту дверь.

— Ага… Был бы парашют.

— Да. Этого явно не хватает.

— Если ещё куда-нибудь полетим, то надо будет запастись сим ценным приспособлением.

— Я больше не хочу летать. Я устала… А над морем…

— Мариночка! Успокойся! Вот найдёт поле какое-нибудь… Сядем. Бросим самолёт и где-нибудь отдохнём. На пляже…

— Там акулы…

— Акулы дальше от берега плавают. А на пляже для них слишком мелко…

* * *

Я не стал слушать дальше разговор брата с его подругой, потому что стрелки на датчике уровня топлива снова упали. Движок опять выполнил свой обычный моцион. Чихнул, кашлянул и заглох.

Я крепче сжал штурвал, хотя это вряд ли помогает. Просто такой условный рефлекс. Как советовали в старой песне: «Крепче за баранку держись, шофёр!» Ну, а применительно к самолётам как? Крепче за штурвалку держись, пилот! Так что ли?

Попытавшись проделать тот же трюк с переключателем, что и в прошлый раз. я понял, что симптомы одни, а болезни разные. Наш моноплан больше не реагировал на все мои манипуляции. Да, блин… Как бы этот летательный аппарат не привёл нас к летальному исходу.

Правда, небо на востоке уже заметно просветлело. И местность внизу уже просматривалась довольно-таки хорошо, но, как говорится, а хрен ли толку… Было видно, что садиться нам некуда, кроме как на узкую полоску пляжа… Но это сверху она кажется узкой, там-то внизу явно пошире будет. Только тут есть один нюанс, как в том старом анекдоте. То, что нам с высоты кажется более-менее ровным, на самом деле может оказаться… А хрен знает чем оно может оказаться, как ровным и удобным для посадки, так я неровно-ямистым, со всякими вредными дополнениями, типа камней и прочей фигни.

Мы пока ещё были на достаточно большой высоте, и я, кое-как поймав встречный поток, стал забирать левее, подальше от моря…

— Саня! — задал мне вопрос брат. — Какие варианты у нас есть?

— Боюсь, что тебе они не понравятся. Пристегнитесь!

— Да я уже пристёгнут.

— Маринку пристегни!

— Она уже тоже… Это только ты у нас не пристёгнутый вечно ездишь за рулём.

— Лёха! Ну, ты же знаешь, что я терпеть не могу всё это. Когда я за рулём, то мне удобнее без ремня. А то, что они твердят про безопасность, так это моё личное дело.

— А как же всякие краш-тесты и прочая хрень?

— Так это они проверяют, что будет с идиотом, который врежется с разгону в бетонную плиту. А ты вспомни, много у меня было аварий?

— Я вообще не помню, чтобы они у тебя были.

— Были когда-то. Я тогда только-только водить начинал. А потом, да… Не было. Но сейчас, перехвати управление. Я всё же пристегнусь. Ну его на фиг. Вдруг, действительно падать будет.

На заднем сиденье что-то невнятно всхлипнула Маринка.

— Не переживай, Марин! Это он так шутит. — тут же попытался успокоить её Лёшка.

— Он не шутит. — прояснил ситуацию я. — Так что, ежели чего, держитесь крепче.

— За что? — спросила Марина.

— Да за что угодно. Только держись крепче.

Интерлюдия.

06 октября. 1974 год.

США. Штат Техас.

Небольшой аэродром где-то в окрестностях Хьюстона…

— Итак, Питер. Расскажи поподробнее, как погиб твой дядя?

— Я уже рассказывал. Приехали байкеры. Они потребовали, чтобы мы, используя наш самолёт, слетали в Мексику за их товаром.

— Наркотики?

— Они конкретно не говорили про это, но скорее всего да, сэр. Но дядя Питер им ответил конкретно и однозначно. Нет и всё. Я с ним был согласен. Меня так и отец учил.

— Твой отец погиб во Вьетнаме?

— Да, сэр.

— И вы с дядей перестреляли всех этих бандитов?

— Дядя убил одного. Но его сразу же пристрелили. Я стрелял, но не могу сказать точно, попал или нет. А этот парень… Он убил всех остальных.

— Ты эти твои сказки оставь для других. Десять вооружённых байкеров. Это не шутка. А ты говоришь, что их всех уложил за пару минут один парень.

— Так и было, сэр. Я тоже пытался помогать, но меня почти сразу ранили, а потом ещё…

— И этот парень в одиночку замочил десять бандитов?

— Он не один был. С ним ещё девушка была. Она мне раны перевязала. — сообщил полицейскому молодой парень.

— И где они?

— Они улетели. Забрали самолёт и улетели.

— Куда?

— В Мексику. Они у меня спрашивали, как туда попасть избегнув излишнего внимания.

— И ты им рассказал?

— Да. А что тут такого?

— Это был твой самолёт?

— Ну… Он формально принадлежал дяде. Но летал на нём я.

— И ты просто так отдал им свой самолёт?

— А что я мог сделать, сэр? Я был ранен. Они мне жизнь спасли, перевязали раны…

— Но почему они не дождались полиции? Если всё было так, как ты тут рассказываешь, то у нас к ним не может быть никаких претензий.

— Они сказали, что опасаются…

— Чего?

— Мести бандитов и интереса полиции.

— Они нелегалы?

— Наверное. Я у них документы не спрашивал.

— Но как их зовут, ты хоть помнишь?

— Парня звали Алекс, а девушку… — на лице парня появилось какое-то выражение, одновременно и романтическое, и немного печальное. — Девушку звали Мэри…

* * *

Про то, что улетевших парней было двое, Питер полицейскому не стал говорить. Ну и конечно же он ничего не рассказал про деньги, которые он получил в уплату за самолёт. Этих денег хватит не только на то, чтобы купить новый самолёт, но и на жизнь останется. А судя по времени, ребята уже должны были добраться до Мексики.

Утро 06 октября. 1974 год.

США. Штат Флорида. Где-то в окрестностях Таллахасси…

Александр Тихий.

Сессна неплохо планировала, но мы с трудом удерживались на высоте… Солнце уже показалось над горизонтом. Но оно было правее по курсу. А это значит, что мы идём не прямо на восток.

Я разглядел довольно-таки большой населённый пункт, и как мог, старался обогнуть его. Пытаться посадить плохо управляемый самолёт среди невысоких построек, утопия. Скорее всего, мы грохнемся на фиг. И не только сами разобьёмся. Но и прибьём ещё кого-нибудь.

Мне удалось уйти правее, и вот под нами сплошное море зелени. Но это лес. И садиться на кроны деревьев, никакого желания нет. Дороги, идущие в разные стороны, не настолько широки. Один ряд туда, один обратно. Справа и слева растут деревья, да и машины на дорогах…

Тяну дальше. Удерживаться в воздухе всё труднее. Я всем телом чувствую, что ещё немного, и мы потеряем высоту. И тогда… Об этом не хочется даже и думать. Ведь мысль — материальна. И как обычно. Сбываются именно страхи и опасения. Такое ощущение, что кто-то там наверху подслушивает наши мрачные мысли и старается тут же воплотить их в жизнь…