Только не забудьте, что наш доморощенный патриарх Исидор подписал на Ферраро–Флорентийском соборе унию «воссоединения» восточной и западной христианских церквей и мы чуть ли не до Петра I крестились двумя перстами, по–католически. А наш Иван III возил еще бочками золото папе римскому, на борьбу с турками (Карамзин).
Вся наша история началась с Лаврентьевской летописи, «пергаментной рукописи, содержащей копию летописного свода 1305 года, сделанной в 1377 году группой переписчиков под руководством монаха Лаврентия». Во–первых, ни один дурак не будет называть летопись по имени какого–то переписчика. Это то же самое, что назвать, например, космический корабль Королева по имени чертежника, снимавшего кальки. Будь он не просто рядовым чертежником, а и начальником чертежников. Притом, какому дураку придет в голову поручить переписку всего лишь одного экземпляра нетолстой книги целой «группе переписчиков». Тут одному–то, такому как старательный Акакий Акакиевич, на неделю работы. В крайнем случае, ленивому – на месяц. Это ведь не «Война и мир», которую надо переписать вручную. В Повести временных лет всего 127 современных страниц с огромными полями на странице.
Поэтому, я думаю, что Лаврентьевская летопись должна быть родом из Лаврентьевской же библиотеки Козимо Медичи. Тем более что я дальше буду цитировать БСЭ: «В рукописи отсутствуют известия за 898–922 (крещение Руси – Мое), 1263–1283 (Ярослав и его ближайшие потомки по Карамзину), 1288–1294 (Андрей Боголюбский) годы». Это, я думаю, потому что никакого крещения Руси в ту пору не было. Что Андрей Боголюбский был вообще волжским казаком–разбойником, и не имел никакого отношения к экспорту лиственницы в Венецию по пути «из варяг в греки». И вот этому подтверждение.
«Великим князем владимирским был тверской князь», которого и касался «свод 1305 года», явившимся (см. выше) прототипом для Лаврентьевской летописи. Так вот, этот свод, «дополнен тверскими летописными известиями». То есть, Лаврентьевская летопись, хотя она и «лаврентьевская», но является не оригиналом, а компиляцией нижегородских временщиков, которые имели отношение к продаже русских девиц в Персию, а к лесоторговле не имели отношения. Этим занимались новгородцы великие, и вместе с ними по цепочке Киев, Смоленск, Тверь, Кострома, Великий Устюг и даже Зауралье (река Конда). Именно с ними имели дело «греки». Этой летописью каким–то таинственным образом завладел Мусин–Пушкин, якобы у кого–то выкупил, и подарил императору.
В этом смысле первостепенное значение имеет так называемая Ипатьевская летопись. Вот она–то и должна бы называться Лаврентьевской, так как имела место быть в Костроме (Ипатьевский монастырь), самом первом и обильном лиственницей регионе, где лиственницу вырубили до последнего дерева. Притом она – «древнейший памятник» именно «южнорусского летописания», то есть киевского – основного перевалочного (на порогах) пункта сплава русской древесины. Оно и Киев возник именно поэтому. Тем более что имеется еще и Хлебниковский список, о котором вообще БСЭ ничего не известно (нет статьи). Тем не менее «Ипаьевский и Хлебниквский списки, существенно отличаясь друг от друга, восходят к общему протографу – южнорусскому летописному своду конца 13 века». Кроме Повести временных лет, содержащемся как на заказ во всех летописях, Ипатьевская летопись содержит Киевский своди галицко–волынские летописные записки». Заметим, что галицко–волынское княжество (ныне Западная Украина) – это исток переселенцев на основание и строительство Киева.
Перейдем к Повести временных лет. Она дескать «составлена во 2–м десятилетии 12 века (проще 1111–1120), но не сохранилась». В Лаврентьевской летописи – «вторая редакция Повести», а в Ипатьевской летописи – «третья редакция». В общем, источником Повести являются: «русско–византийские договоры 10 века», «византийская хроника Георгия Амартола», «жития Василия Нового» (Великого), «сочинения Епифания Кипрского». Другими словами, это все то, что «купил» у Магомета II Козимо Медичи. А потом все это сосредоточилось в Лаврентьевской библиотеке и приняло некий вид, которому они «обязаны» Поджо Браччолини и Марселино Фиччино.
Осталась последняя летопись, так называемая Радзивилловская. С ней смеху больше всех. Найдена она Петром I в библиотеке Кенигсберга, куда ее сдал сам Радзивилл – богатейший человек Литвы, наверное, от безденежья. Она содержит в себе все то, что есть и в ранее рассмотренных летописях. И, естественно, Повесть временных лет. Написана она на бумаге (!) , причем того же возраста, что и сам Петр, а подделки в ней изложены в упомянутой моей книге, взятые у новохронистов Носовского и Фоменко. И именно туда совершенно безобразно в смысле «чистоты» подделки вставлен Рюрик. Так вот, все остальные рассмотренные летописи потом подделаны именно по этому «списку». Именно поэтому Радзивилловская (Кенигсбергская) летопись «близка по содержанию к Лаврентьевской летописи».
Так, кто таков Радзивилл? Они – «литовские магнаты», владевшие богатствами, не меньшими, чем короли. Самое интересное, что кроме фамилии, все они обладали совершенно русскими именами: два Николая, два Юрия, Варвара. Затем имена у них стали «ополячиваться»: Альбрехт, Станислав, Христофор, Януш, Богуслав, Кароль.
В процессе этих превращений Радзивиллы заключили сперва Кревскую унию 1385 года – «соглашение о династическом союзе между Литвой и Польшей» и попутно «о переходе в католичество», подписанное в нынешней Беларуси. Энциклопедия добавляет стыдливо: «Кревская уния способствовала объединению сил литовского, польского, русского, белорусского и украинского народов в борьбе против агрессии Тевтонского ордена. Вместе с тем эта уния отвечала интересам польских феодалов, стремящихся захватить украинскую, белорусскую и русскую земли, входившие в состав Великого Литовского княжества».
Но это все исторические выдумки, чтобы история получилась древнее. В это время еще Козимо Медичи не родился, он родится только через три года. А поэтому никакого католичества еще не было. Вот так называемая Люблинская уния 1569 года – это как раз то, что надо. Притом эта уния в точности повторяет именно то, что было в Кревской унии 1385 года. Как будто одной унии недостаточно для одного и того же дела. Так что вся будущая Россия оказалась католической. За исключением Дона и Нижней Волги ниже Нижнего Новгорода. Придется ждать Романовых. Но не в этом дело.
