Ничего страшного, посплю часов шесть, до наступления темноты ещё несколько амулетов-хранилищ сделаю, и как стемнеет пойду на дело. Как видите, план работал. А то в Варшаве время тратить и медальоны в амулеты превращать. Вот так по ходу дела, оно быстрее будет. Так что обслужил машину, и устроился в овраге. Две длинные посадки рядом, но я выбрал овраг, где и укрылся в отнорке. Лёгкий навес, чтобы не сгореть под жарким солнцем, и вскоре уже спал на спальнике, он вместо матраса, под лёгким одеялом. Сразу вырубило, что-то я уморился.
Как стемнело на этом пункте сбора я забрал четыре «КВ-1», одиннадцать «тридцатьчетвёрок», сверху не все засёк, одиннадцать броневиков «БА-10», разных модификаций. Восемь танков «Т-26», четыре «БТ-7», один «БТ-5», два «Т-28», два химический «ОТ-26», три плавающих «Т-37А» и один «Т-38». Девять лёгких артиллерийских тягачей «Комсомолец» можно не считать. Пять тягачей семь «СТЗ-5-НАТИ», три «Сталинец-2», пять «Коминтерн» и девять «Ворошиловец». Из орудий, шесть гаубиц в сто пятьдесят два миллиметра, одного типа. Тринадцать пушек или гаубиц, не понял, в сто двадцать два миллиметра двух разных типов. Семь одной и шесть другой. Двадцать две «трёхдюймовки», восемь пушек «УСВ», двадцать шесть «сорокапяток» и редкие противотанковые пушки в пятьдесят два миллиметра. Миномётов не было, их на другой пункт сбора увозили.
Я особо не ориентировался, но тут ремонтники из наших на немцев горбатились, немцев перебил и их освободил, вот один старшина и пояснил что тут исправное, а что нет. Описал названия, я запомнил. Исправное, и что требовало мелкого ремонта забрал, остальное оставил. А ремонтники, вооружившись за счёт побитых немцев, набрав припасов, дёрнули в сторону фронта. Нам с ними было не по пути. Время час ночи, вот и полетел к Бресту. Да, я будильник не ставил, выспался хорошо, но встал поздно, до наступления темноты и всего четыре амулета сделал. Причём, только три хранилищ, и четвёртый личного климат-контроля. Уже нужен. Когда проснулся понял, что слегка обгорел, пришлось лечить целительским амулетом. Ничего, добрался до Бреста, и даже посетил никоторые пакгаузы, сканер здорова помогал, добыл форму, красноармейской, своего размера, около двухсот экземпляров. Ещё тысячу других размеров. Причём полный набор, от нательного белья, до шинелей и касок. Командирские, пять десятков, от летних и до зимних с полушубками и валенками, фурнитуру, даже нашёл где комбинезоны танкистов хранились. Шлемофоны. Были химические комбинезоны. От огня. Делал запасы. Сразу переоделся, новенькое нательное бельё, синий комбинезон и шлемофон, препоясан ремнём, новенькие сапоги. Настоящий танкист. А я не знал, как пришивать знаки различия и нашивки, пока так похожу. В кабинете интенданта, где был вскрыт сейф, в шкафу кучей нашёл небрежно брошенные наградные книжицы и награды. Медали «За боевые заслуги» – двести шесть, «За Отвагу» – триста двенадцать и ордена «Красной Звезды», тут всего пятьдесят восемь. До утра два медальона заполнил, третий стрелковым оружием и боеприпасами на полк, четвёртый продовольствием. Не всё немцы успели использовать, одной тушёнки семьдесят ящиков. А сколько медикаментов было запасено, немцы почему-то особо ими не заинтересовались, а я забрал, с лекарствами, не передать, пятый медальон заполнил ими. Пустых медальонов не осталось. Ну и покинув склады, устроился на днёвку, рассветало.
И ещё, у меня появилась идея. Стоит обмозговать. Бригида немецкий хорошо знала, я планировал, что будет обучать, а почему бы её как переводчицу не использовать? Найти интенданта, что трофеями занимается, и узнать, что и где, а не искать вот так наобум. По мне так неплохая идея. Берём в разработку. А так уже двадцать девятое наступило. Около часа до рассвета, и я полетел к Минску. На «мессере». Если где и искать знающих интендантов, что занимаются сбором разного брошенного советского вооружения, то только там. Даже узнаю в каком то состоянии.
Проснулся я в этот раз не сам. Пусть уже рассвело, когда сел на ещё пустую дорогу, обслужил самолёт, «мессер» же был, не «Шторьх», он быстрее, и ушёл в лес, там спокойно кинул одеяло на землю, стянул сапоги и комбинезон, шлемофон под голову, и спокойно себе уснул. Амулет против насекомых действовал. В этот раз под открытым небом спать не стал, я итак неплохо загорел, а то тело бледным было, нужно дать передышку телу. Вот следующая днёвка снова под открытым небом, не под деревьями, будет. А тут будильник не сработал, время пока не знаю, но спал точно мало. Очнулся от пинка в бок, открыл глаза, а рядом двое ухмыляющихся полицаев и немецкий солдат. Последний как раз поднял мой комбинезон, стал проверять его на предмет документов.
– Ну что, москаляка, – последнее слово один из полицаев протянул едким и издевающимся тоном. – Пора в плен.
– О, а я его знаю, – послышался возглас ещё одного полицая, не сразу его рассмотрел, за деревом был. – Это капитан Астахов, начштаба из моего полка. А я думал он погиб, его танк горел.
Я сразу же заинтересовался этим полицаев, вообще те были одеты в красноармейскую форму, без знаков различия, у некоторых детали гражданской одежды, но у всех белые повязки на рукавах первых рук. Вооружены винтовками и карабинами «Мосина». Всего визуально видел восемь полицаев, и одного немца. Да тут прочёсывание леса шло, сканер это показал, я не сразу понял, вот и наткнулись на меня. А не я ли своей посадкой спровоцировал её? Скоро узнаю. Вот так под тычки полицаев, двое старались, видимо очень не любили командиров РККА, натянул комбинезон, но сапоги взять не дали. Новые же, без царапинки, один себе забрал, размер подходил. Кстати, откуда у меня новый комбинезон и сапоги, полицаи вслух строили версии. Вердикт. Нашёл в брошенной машине снабжения. А то что оружия нет, то недавно из плена бежал. Никуда я не пошёл, убедился, что нас тут всего шестеро, включая немца, и того что опознал во мне Астахова. И использовал боевой артефакт. Тут лучше всего шеи перерубать, меньше затраты маны, по сравнению если туловища рубить. Сам я сразу рванул к нужному полицаю, тот только рот успел открыть и вытаращить глаза, как убрал его в аурное хранилище. Там полтонны свободного. Само хранилище уже имело на тонну и триста кило. На триста накачалось за месяц. Знаете, а я рад что мне этот боец попался. Я ведь и искал выжженное маной пятно, для того чтобы чуть позже поискать в окрестностях лагеря военнопленных, освободить, найти тех, кто служил в этом танковом полку и получить хоть какую-то информацию по Астахову. Я вообще о нём ничего не знал. А тут наделся хоть что-то получить. Теперь шансы повышались.
Осмотревшись, тихо вокруг, цепь дальше ушла, я всё бесшумно провернул, собрал документы, с немца и у полицаев, у них бумажки были, видимо вместо документов, типа справок, и сев на одеяло, наматывая портянки, стал натягиваться свои сапоги. Потом собрал вещи, с одного полицая снял вполне неплохой «ППД», с рожковыми магазинами в подсумках, их тоже забрал, остальное не заинтересовало, и побежал прочь. Да обратно к опушке. То, что там несколько грузовиков и немцы-водители курят, меня не обеспокоило. Снял шлемофон, достал генеральский «Опель» и выехав на полевую дорогу что к лесу подходила, спокойно себе покатил к Минску. Солдаты даже не дёрнулись. Далеко не уехал. Тут до Минска километров пять оставалось, проехал половину и свернул к реке. Тут у кустов, без свидетелей, сканер их не видел, убрал машину, дальше достал полиция так, чтобы быть за его спиной, и оглушил ударом приклада по затылку. Снял с него всё, тот карабином «Мосина» был вооружён и ещё «Наган» в кармане красноармейских шаровар, связал, привязав к стволу молодой берёзки. И разведя рядом бездымный костерок, сунув шомпол, стал приводить в сознание. Ну а дальше с помощью калёного железа провёл быстрый допрос. Хотя не быстрый, он растянулся, почти три часа общались. Как тот не плакал, не стенал, что бес попутал и остальное, убил ударом ножа в сердце. Да, сам, артефакт не использовал, новый опыт для меня.
