— Не проблема, эту брюнетку с чёрным отливом превратить в ту шатенку с едва заметными нотками рыжины.

— Я рыжая? — Вспылила. Андрей сделал знак, что бы я молчала.

Через час Гузлик была очень даже похожа на меня, ей, ещё до подкрашивания, подправили стрижку и выщипали бровки, подогнав под мои формы.

Гузик, отделалась малой кровью. Меня Лола пытала больше двух часов, нанося какую-то хрень на волосы, от которой жгло кожу головы. Этого ей было мало, она эту жидкость нанесла и на брови, от чего глаза прослезились. После наносила маски. И в завершении — постригла. Так через три часа в зеркале я увидела незнакомую мне блондинку с короткой причёской под каре.

Лола порхала как бабочка, довольная результатом. С ней удобно, лишних вопросов не задавала, забрала деньги, на прощанье чмокнула Андрея и уже почти ускакала, когда он её остановил.

— Лола, никому ни чего не рассказываешь. Поняла?

— Конечно, Энди.

Отец меня не признал.

— Это точно Алина? — Спросил он брата.

— Ну раз родной отец не узнал, значит можно её спокойно одну отпускать. — Подтвердил Тим.

Отец долго рассматривал Гузель.

— Тебя с Андреем забираю домой. Отныне, тебя звать Алина и откликаться только на это имя. Тем самым ты расплатишься со мной. Согласна?

Гузель при отце всегда была шёлковой. Она часто закивала.

— Бать, я надеюсь ты мне её вернёшь в целости и сохранности. — Чувствуется как Тим переживал за свою девушку.

— Улым, мы очень постараемся.

— Можно я своих тоже подтяну для её защиты?

— Как хочешь. Но Андрея не уберу. Он будет все время при ней.

Мой страж подошёл ко мне, крепко обнял, наклонился к уху.

— Малинка, малышка моя. — Уткнулась в его грудь и едва сдерживала слезы. — Я должен был рассказать тебе раньше. Наверное, хорошо, что сейчас при таких обстоятельствах.

Я замерла вслушиваясь.

— Малая, дело в том, что мне приказал Шамиль Камилевич… что бы я был с тобой…. как бы это сказать…более нежнее что ли. — Я перестала дышать. — По нашим ругачкам, он понял что у тебя элементарный гормональный бум. — Я что сучка при течке? Не могла поверить в его слова. Что все это было лишь приказом моего отца? Гнев быстро нарастал и начинал душить меня. Расслабила ответные объятия и отпустила руки. Парень только сжал меня крепче. — Малинка, послушай. Любить я не умею. Но ты для меня самый близкий и родной человек. Понимаешь? Я за тебя на все готов.

Смешно. Вот ведь я дура. Отталкиваю телохранителя, пытаюсь высвободится. Он тяжело, но отпускает.

Меня хватает только для того, что бы обнять Гузелию, пожелать ей удачи и ухожу в спальню.

Ко мне никто не подходит. Через минуту слышу как закрылась входная дверь. Выйдя из комнаты не нахожу никого, ушёл даже Тим. Он свою девочку ни за что не оставит. Так гадко и погано на душе.

Гармоничные отношения, которые в сопоставление с отношениями брата, казались мне идеальными, были лишь миражем, самообманом.

Сидела на диване и занималась самокопанием, когда в квартиру вошёл Борзый.

— Алина, извините, пожалуйста, нам нужно выезжать, если не хотите опоздать на поезд.

Точно!

Нужно ехать, нужно срочно ехать.

Беру свои документы с билетом, прячу в дорожную сумку и мы отправляемся на жд вокзал.

Мы едем с Гоблиным и Борзым в соседних купе. Делаем вид, что не знакомы. И по приезду расходимся, вроде как в разные стороны.

Москва слезам не верит

Москва нас встретила суетой. Мы прибыли утром, но несмотря на это все куда-то спешили и торопились. День обещает быть жарким, хотя и вводит в заблуждение рассветной прохладой.

В пути ночью, когда все пассажиры крепко спали, Борзый нашел меня в коридоре. Где я прислонилась лбом к окну и в полном одиночестве мысленно жестким матом клала свою жизнь и Андрея вместе с ней. Парень молча взял за руку и завел в моё купе. Оно, в отличие от купе пацанов, было полностью выкуплено под меня.

Закрыв дверь, он тихо произнес.

— Это ключи и копии документов от квартиры.

Я беру связку и вчитываюсь в бумаги. Трёхкомнатная в 62 кв. м на улице Лобачевского почти год как принадлежит мне. Я и не знала о таком приобретение.

— Она находится напротив МГИМО. Шамиль Камилевич сказал, что бы документы вы подали на факультет международных экономических отношений.

— Угу. Как мне доехать до этого адреса?

— К метро вы можете выйти следуя за нами. Вам нужна станция Вернадского. — Парень из заднего кармана вытащил буклет со схемой метро. — У меня брошюра есть, можете воспользоваться. — Я взяла. — У вас есть деньги?

— Немного. — В карманах на проезд можно было наскрести.

Борзый вынул бумажник и выудил оттуда 3 тысячные купюры.

— Это на первое время. Хватит?

— Конечно.

— Нам по приезду нужно будет отметиться у местной братвы. Жить мы будем в 80ой квартире, это соседняя с вашей. По балкону можно попасть друг другу.

— Я справлюсь одна. — Включаю самостоятельную девочку.

— Без защиты Шамиль Камилевич не оставит. Мы можем не отсвечивать, если не будете чудить.

Я кивнула.

Так мы разошлись в метро.

Метрополитен не был для меня неизвестным зверем, так как в столицу мы часто мотались с отцом и братом. Хорошо, что метро работает с раннего утра. С магазином так не повезло. Он закрыт до десяти. Хорошо, позже загляну.

Выйдя из подземки я немного поблуждала, зато разведала территорию. Благо багажа толком не было, только спортивная сумка со сменным бельем и кое-какой одеждой.

Дошла до института, просмотрела информационную доску. Для абитуриентов не было ещё информации.

Возле дома был сквер, тут скорее всего часто собирались студенты, в урне куча окурков и бутылок от различных напитков.

Пройдя сквозь, к пятиэтажным хрущевкам, отмечаю, что они в лучшем состояние, чем у нас. На подъезде железная дверь с кодом, который мне не известен. Приглядываюсь к цифрам, нажимаю на те, которые более стертые. Как все элементарно, всего 2 цифры, номер дома.

Подъезд меня тоже удивил свежим ремонтом и обилием цветов. Ни одной баночки с окурками. Похоже, что тут молодёжь не тусуется в подъезде.

Пройдя в квартиру меня встречает евроремонт с пластиковыми окнами. Роскошно, ничего не скажешь. Всё чистенько, ни пылинки. Первым делом открываю окна и выхожу на балкон. Справа имею общую стенку с соседним балконом, про это наверное и говорил Борзый. Высунулась, заглядывая за перегородку. Похоже их ещё нет.

Телефон сдох, поставила на зарядку. Сама пошла в душ. Где долго сидела под сильным напором воды, впервые давая волю слезам. Как же горько от того, что растоптали твои чувства. Ведь им всем по хрен, что папе, что братцу, что Андрею. Главное малышка не создавай проблем, будь пай девочкой. А я не бездушная кукла, имею чувства, желания и прочую хрень.

Когда кожа на пальцах от долгого прибывания в воде сморщилась, я решила сделать усилие и собрать себя. Вытерла запотевшее зеркало, улыбнулась сама себе.

"Всё будет хорошо, запомни! "

Закуталась в полотенце, выхожу в коридор и слышу шорох в зале.

Страха не было, было желание бить и крушить.

В комнате я обнаруживаю Борзого входящего через дверь балкона.

— Ты охренел? — Накинулись я на него.

— Бл*ть, это ты охренела? Ты чего трубку отключила?

— Он на зарядке.

— А дверь чего не открываешь?

— В ванной была, не видно? — Меня и так раздражал этот тип, так ещё претензии кидает.

— Вот почему вы все такие сложные? — Он потёр виски.

— Кто бы говорил. — Буркнула я.

— Пожалуйста. — Сквозь стиснутые зубы шипел парень. — Вот прям очень прошу, будьТЕ на связи всегда.

— А что такое? Чего так нервничать?

— Вы серьёзно не понимаете, что мы отвечаем за вас? Если с вами что случится, даже если это будет несчастный случай, то ваш отец лично удавит.

— Да, ладно. Все же хорошо. — Успокаивала я его. Только Борзый ещё долго ворчал, даже выйдя в подъезд.

— Блин, натоптал. Чисто же все было, свинья.