Я тоже изучил дверь и пробоину в ней. Посветил фонарем в темный провал, а потом отправил туда Искорку. На «рентгене» появилась зеленая точка в виде моего дрона, а потом «рентген» начал обрастать деталями. Появился нижний уровень, очертания «мебели» и бесформенные кучки, оказавшиеся телами стражей.

На двери с обеих сторон я нашел цепочку символов. Снаружи едва заметные, а внутри полустертые и исцарапанные. Ясно, прежде чем выломать дверь тот, кто сидел внутри, довольно долго пытался их взломать. И ему почти это удалось — он не нашел только один скрытый символ, который и запускал весь замок.

Я быстро ввел себя в состояние медитации, напитал дверь энергией и высветил все символы один за другим. Перетасовал в нужную последовательность и замкнул на ключевом. Потом выкинул осколки из тамбура и вскрыл дверь, распахнув ее на максимум.

— Думаешь, не пролез бы? — спросила Мета, заглядывая в открывшийся проход. — От сюда явно какой-то здоровяк сбежал, «защитник» — не меньше.

— Все равно потом вскрывать, если что-то ценно-крупное найдем, — я пошел вперед.

— Слушай, а как ты вообще это делаешь? С замками и дверями?

— Секрет фирмы, — я придержал Мету, попытавшуюся обогнать меня. — Не торопись, могут быть ловушки.

Ловушки были, но сбежавший фоггер все их деактивировал до нашего прихода. И делал он это с помощью стражей. Останки одного трупа мы нашли в полу, по пояс провалившимся в яму. Верхнюю часть второго, наоборот, прилипла к стене под потолком. А его ноги лежали в разных концах коридора.

— Ага, тут волчья яма, там что-то типа лазерной секиры, — подмечала Мета. — А ногами он швырялся, тестируя, нет ли каких-то силовых заслонов. Алекс, тут еще трое.

— Не трогайте там ничего, пока я не посмотрю. А лучше помогите, — крикнула Алиса, таща от входа сразу два контейнера.

— М-да, — вздохнула Мета, — как-то иначе я себе представляла разграбление гробниц. Скукотень…

Мы подхватили ящики и прошли на нижний уровень.

Здесь уже все было почти стандартно — саркофаг, он же камера в центре, монолиты под потолком (еще бодрые, но сейчас находившиеся в каком-то эконом-режиме). Фоггер явно сбежал не сразу, успел похозяйничать и не только вскрыл все служебные нычки, но и оставил кучу художеств на всех стенах. И фиг поймешь, это он календарь вел, черточки перечеркивая или это тайные послания на языке фоггеров.

— Так, ничего не трогайте, — повторила Алиса и начала расставлять по периметру компактные прожекторы. — Я попробую вынуть данные.

Возле разбитого саркофага появилась мобильная компьютерная станция, по периметру зала очередные датчики, а в руках Алисы два компактных сканера, похожих на жезлы регулировщика с мигающей подсветкой. Вспыхнули все светильники, прибив все возможные тени в помещении. И Алиса начала накручивать круги вокруг саркофага, что-то бормоча себе под нос.

Я мельком глянул на экран, где бодро побежали какие-то данные.

— А здесь какой-то креативный фоггер томился, — крикнула Мета, подзывая меня к себе. — Такой талант пропадает.

Я подошел к нише, перед которой маячила Мета, и уставился на мертвых стражей. Точнее, на сборный конструктор из мертвых стражей. Вряд ли их пытали при жизни, но вот потом фоггер явно оторвался в мастерстве расчлененки. Как минимум три стража (если по головам считать) были превращены в кучу мелких деталей конструктора.

— Такое ощущение, будто он в тетрис тут играл со скуки, — усмехнулась Мета. — Не пойму, или это скульптура со смыслом?

— Или послание, — я посмотрел на нелепую конструкцию, а потом на наскальную живопись на стенах и снова на конструктор, подмечая схожие элементы.

Глава 27

Если это и было послание, то мы его не узнали. Ни через час, ни через два, ни даже через три. Алиса шарилась по всем закоулкам, размахивая своими волшебными палочками. На экране появлялась копия, постепенно добавляя новые детали. Напоминало старые смартфоны, когда собственный отпечаток пальца вводишь. Потом все это дело обрабатывала нейросеть — специально разработанная какими-то энтузиастами мира археологии.

Алиса пыталась нам них рассказать, про разработку, про успехи и про то, что она как раз с ними и тусовалась, пока не приехала на станцию. Юные гении-стартаперы, которые, с одной стороны, переругались со всем научным сообществом, но с другой стороны, создали действительно классную вещь. Не стопроцентный человеко-фоггерский словарь, но в чем-то даже превосходили Искорку. Та могла перевести, только если точно знала значение, и не пыталась перебирать варианты или выдумывать допущения. Зато делала это быстро.

У нас же шел уже четвертый час. Мета откровенно скучала. Уже и в саркофаге полежала, и трупы стражей расковыряла в поисках слабых мест, и на станцию на обед сбегала. Я тоже скучал, но пытался потратить время с пользой — копался в описаниях навыков. Искал подсказки, какие могут быть улучшения и как их использовать или комбинировать. В общем, что улучшать в первую очередь, а что может вообще не пригодиться.

По-хорошему нужно было прокачивать навык, доставшийся от «сердца»: копировать — вырезать — вставить. Просто, потому что можно перескочить сразу через несколько уровней в случае применения на элитном фоггере. Прецедент с «двойниками» был уж очень показательным. Но и качать его было сложнее всего. Во-первых, нужен был фоггер. А во-вторых, нужно было прикрытие. Потому что и фоггер добровольно не отдаст, и расход энергии такой, что хоть падай. В прямом смысле этого слова.

Дальше по убойности «рой», потом скаутган и клинок со всеми их модификациями. Но эти хотя бы пассивно прибавляют с каждым уровнем. По чуть-чуть, но энергозатраты снижаются, пробивная способность и прочность растет. С защитой вроде пока тоже все неплохо: силовой щит (до Роберта, конечно, далеко, но у меня и задачи обычно другие), плюс физический щит на предплечье. Маскировка и акробатика тоже на высоком уровне.

Хотя она, как и навыки «варлока» в борьбе против фоггеров не так актуальны. Защита от атак и улучшенные сканеры во многом нивелируют мои возможности. Охотничьи метки еще хороши, но опять же против человеческих дроидов и органики.

Вспомнив про метки, посмотрел, где сейчас парни из Картеля. Не нашел. Но не потому, что они от них избавились — просто вышли за радиус действия. Последняя отметка (и на Ориджах, и на органике) в пяти секторах от меня в сторону Вавилона. Ладно, если вернутся, то заметим их издалека.

Снова вернулся к навыку вырезать-вставить. Откат уже закончился — при случае смогу применить. Посмотрел на символы в названии, пытаясь провести хоть какие-то параллели с языком фоггеров, но безрезультатно. Зато взял у Алисы контакт разработчиков нейросетки. Пусть пока тренируются на фоггерах, потом и до языка киберведьм дойдем.

— Аалекс, — протянула Мета, — пойдем, что ли, поохотимся?

— Подождите, уже почти все! — крикнула Алиса, видя, что я готов махнуть рукой в сторону выхода. — Два процента осталось!

Я развел руками, кивнув Мете, и подошел к компьютерной станции.

— И что конкретно мы узнаем?

— Возможно, имя того, кто здесь лежал, — Оридж Алисы пожал плечами, она махнула рукой, жестикулируя в воздухе, и на моем экране появился запрос на передачу данных.

— Ты серьезно? — скуку как рукой сняло, я подтвердил прием данных и перед глазами развернулся текстовый файл.

— Да, — кивнула Алиса. — Но не факт, что нам это что-то даст. Все свежие исследования показывают, что фоггеры в какой-то момент отказались от человеческих имен. Ввели кодирование, при этом сложно сказать, была ли какая-то логика или каждый воротил в меру своей фантазии. Как бы там ни было, в этой камере содержался некто — Пиксфор. Не уверена в правильном произношении.