– Вот ты где!
Мелони сконфуженно обернулся. Из тени деревьев плавной походкой вышла похожая на розовую дымку Нора.
Мелони застыл, забыв обо всем. Длинное, легкое, полупрозрачное платье обнимало, словно выточенную из белого мрамора фигуру и пенилось, разлетаясь у лодыжек.
В горле пересохло. Мелони, как завороженный следил за тем, как пурпурные губы Норы тронула улыбка. Рука выскользнула из облака рукава, откинула за едва прикрытое тканью плечо струящиеся черным водопадом волосы.
– Мелони! – раздался звонкий голос с другой стороны. Дилун судорожно дернулся.
– Мелони, я хотела сказать, что ты совсем не… – Юджин, похожая на маленькую принцессу из сказки, осеклась, увидев Нору. Она пораженно замерла. В глазах испуг сменила горечь и обида. В играющих бликах было видно, как, переливаясь и искрясь, сорвалась с длинных пушистых ресниц крупная слеза.
– Извините… я, кажется, помешала… – Юджин, развернувшись на каблучках, сорвалась с места, а за ней пушистая длинная красная юбка.
Мелони потянулся вперед:
– Юджин! – и наткнулся на погрустневшее лицо Норы.
– Я, пожалуй, тоже пойду. – Печально полу-пропела она и нереальным облаком исчезла в тени деревьев.
Мелони со стоном отчаянья оттолкнулся от бортика и головой ушел под воду. Плевать на то, что одежда намокнет, плевать на то, что о нем будут думать. Неземная богиня – сияющая звезда – Нора. Дикий звереныш, но очень ласковый, хорошенькая маленькая хулиганка – Юджин. Она ребенок еще. Нора – женщина, о которой Мелони мог только мечтать. Идеальная во всех отношениях. У Мелони шла кругом голова при одном только воспоминании о ней. Он буквально терял над собой контроль. А ведь столько над этим работал! Обидно!
Холодная вода приятно освежала разум. Мелони понемногу приходил в себя.
– Нет, с этим надо что-то делать! – пробормотал он, отпугивая пузырьками воздуха наглых рыбешек.
***
– Я не могу на ней жениться! – причитал Мелони.
– Не только можешь, но и должен. –
Риплай потянулась. Мелони не только разбудил ее среди ночи, но еще и замочил весь пол ( вода с него стекала ручьями) и, самое удобное для старушенции кресло-качалку.
– Ты не понимаешь, мне кажется, я встретил НАСТОЯЩУЮ! Ту, которую искал всю свою сознательную жизнь. Это безумство – жениться на Юджин, когда я могу создать СВОЮ семью, я не хочу ломать всю жизнь из-за прихоти старого борова. Я хочу жить, понимаешь? Мне идет третий десяток, а я хожу бобылем. Я не хочу так больше!
– Девочке угрожает серьезная опасность.
– Но я же не должен из-за этого жениться? Я мог бы просто охранять ее драгоценный покой время от времени.
– И испортил бы ей не только репутацию, но и…
– Но и что?
– Но и всю жизнь. Ты же знаешь, что в таком возрасте, девочки очень, еще раз повторяю, ОЧЕНЬ влюбчивы. А ты у нас недурен собой и, кроме всего прочего, практически национальный герой Бравика.
– Так что же мне делать?
Риплай задумчиво перебирала пальцами.
– Сходи к Норису?
– К Норису! Действительно! Ведь это ему я обязан своим идиотским положением! Вот кто меня подставил! Я же этого гада…
– Успокойся и сядь.
Мелони замолчал и сел.
– Попей воды из графина.
Мелони попил. Помолчал. И, опережая новую команду Риплай, вихрем взвился, продолжая сеять вокруг себя мелкие брызги, и порывисто обняв старушку, выбежал прочь.
Мелони, не замечая ступеней, почти летел по узкой лестнице. Молодой Орфей Багги провожал его недоуменным взглядом. Воображение уже рисовало ему картины взбешенного прорицателя Нориса – вздыбленную седую бороду и сухие жилистые кулаки, которыми он грозил каждый раз неумелому помощнику.
Мелони буквально снес его, стоило парню приоткрыть дверь, служившую входом в высокую башню.
– Норис! – рычал Мелони, перебирая ногами, и в очередной раз хватаясь за резные перила, – Где ты, старый летун?!
Вслед Мелони хлопали двери и недоумевающая челядь – они же ученики великого Нориса, наспех одетые, выглядывали из комнат.
– Где он ? – Мелони громыхнул дверью библиотеки.
– Где он?– Добротный кусок штукатурки отлетел от косяка кабинета
Нориса. – Совсем дом запустили! Чем вы тут занимаетесь?
– Гин Мелони, – робкий девичий голос заставил его обернуться.
– Что? – рявкнул он и осекся, увидев как съежилась от его крика девушка. – Привет Ливина. Ты случайно не знаешь, где этот старый пень пускает корни?
От такого отношения к всеми уважаемому учителю, девушка оторопела. Первый раз в жизни она слышала столь пренебрежительные речи в адрес великого Нориса.
– «Старый пень», говоришь?
Обернувшись, Мелони увидел старого прорицателя и вершителя Нориса парящего над лестницей по направлению к нему и тут же пожалел о сказанном. Легким движением руки старца с расстояния около трех метров, молодой человек мощным потоком неведомой силы был отброшен к противоположной стене и буквально размазан по ней.
– Внесите это, – Норис брезгливым взглядом указал на Мелони подоспевшим орфеям – в мой кабинет.
Великий Норис мягко опустился на пол и степенно отправился в свои покои.
Молодые Орфеи помогли Мелони подняться. Тот чувствовал себя раздавленным физически и морально. Это же надо! Почти национального героя Бравика, при молодняке, и об землю! Позор!
Но к его удивлению, подняв глаза на окруживших его ребят, он не увидел ни ехидства, ни сарказма. Лишь Ливина осуждающе качнула головой: «Мол, за что боролся, на то и напоролся…»
Пытаясь сохранить гордый вид, хотя прямо сказать, выглядел Мелони более похожим на ощипанного петуха, кричащего «Кукареку» после проигранного боя, он мужественно отвел поддерживающие его руки и, прихрамывая, направился к кабинету Нориса.
Стоило ему скрыться, как стайка орфеев загудела на разные голоса, обсуждая произошедшее. Мелони прекрасно понимал, что к утру весь Бравик будет в курсе ночной истории, и немного поругивал себя за несдержанность. Но с другой стороны, он был уверен, что никто теперь не скажет, что он пресмыкается перед Норисом. Мелони Дилун знает себе цену, и ни при каких обстоятельствах не станет выполнять чью-то прихоть (если, конечно, не будет иметь в этом какой-то личный интерес). Кабинет Нориса немало изменился с того времени, как Мелони бывал здесь последний раз. Узкие, высокие окна, больше напоминавшие бойницы, теперь прикрывали красиво задрапированные шторы. Пол устилал пушистый ковер, на котором стояла обшитая в тон шторам мягкая мебель. На стеклянной столешнице позолоченной вязью вытравлен затейливый узор, и маленькая хрустальная вазочка с маргаритками.
«Ливина» – подумал Мелони и внезапно почувствовал укол ревности. Когда-то он, и только он скрупулезно следил за убранством приемной великого Нориса. И прекрасно помнил, как тот распекал своего лучшего ученика за огромный букет цветов, который Мелони водрузил в шикарную напольную вазу. «Теперь, значит, на маргаритки аллергии у него нет?» – язвил про себя Мелони, прекрасно понимая, что острит зря. Просто Ливина, не смотря на грозное имя (от Львина – Львица), была настолько кроткой и домашней, что, видно и сухарь Норис не устоял перед этим воплощением уюта, женственности и доброты.
Потирая ушибленные места, Мелони ревностно осматривал кабинет, со злостью отмечая все новые преобразования. В конце концов, яростно крякнув, он сел в кресло. Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, Мелони обдумывал предстоящий разговор. Так он провел около получаса, прежде, чем дверь распахнулась и в нее величественно вплыл, паря над полом, седовласый Дин Норис. Вслед за ним, семеня, Ливина с расписным подносом, на котором она несла в изящных чашечках с (!) маргаритками изумительно пахнущий чай из местных трав.
Ливина, поставив поднос на стеклянный стол, подняла взгляд на Мелони, словно умоляя не начинать перепалки и, кивнув на чашку с чаем, еле заметно покачала головой.
Мелони быстро смекнул, что сей напиток, видимо, с сюрпризом, и пробовать его не стоит. Прикрыв на мгновение веки, он дал понять, что предупреждение принял.
