– Что за заучка? Я начинаю ревновать?

– На самом деле он слегка навязчивый. Не стоит ревновать, детка, ты же знаешь, я люблю только тебя.

– Фу, слишком сопливо. Все, я отключаюсь, миссис Уилсон сегодня не в духе.

– Удачи. Скучаю.

Как только я нажала кнопку отправить, дверь с грохотом открылась, и на пороге появился парень. Татуировка на шее, уходящая под белую рубашку классического костюма, пирсинг в губе и брови. Несмотря на все это, он выглядел чертовски сексуально. Парень окинул аудиторию взглядом, задержавшись на мне, и на секунду показалось, что его чёрные как смоль глаза зажглись ярким пламенем. Я поспешно отвернулась. Сейчас мне очень не хватало рядом Пирса. Он всегда излучал уверенность и спокойствие, рядом с ним я была рассудительна и никогда не волновалась. Каждый раз, когда у меня случались вспышки гнева, его объятия остужали мой пыл и мгновенно успокаивали.

– Ох, к нам пожаловал мистер Уайт. Какая честь! – заговорил профессор Адамс. – Забыл вас предупредить, первый семестр с нами будут заниматься ученики третьего курса. Мистер Родригес попал в аварию и ещё долго будет отсутствовать. Как сказал наш ректор: повторение – мать учения, так что присаживайтесь, мистер Уайт.

Только сейчас я обратила внимание, что аудитория наполовину набита третьекурсниками. Осмотревшись, поняла, что Пирса среди них нет. Видимо, он все-таки решил загнуть первый день учебы. Ох и достанется ему от Ханны. Брат, как и я, учился на факультете журналистики. Мама как-то пошутила, что это у нас семейное, и в своё время она тоже хотела стать журналистом.

«Мистер Уайт» сел рядом с блондинкой, а она тут же повисла на его шее, со словами: «Я скучала, Хантер». Сразу стало понятно, что это одна из известных университетских пар. Шлюха и красавчик. Ничего нового. Время шло, ярлыки оставались.

Из мыслей меня вывел голос Джованни:

– Можешь не мечтать о нем, – парень поправил очки и посмотрел на меня.

– Что? – я удивленно вскинула брови.

– Я о Хантере, можешь не мечтать. Общается исключительно с элитой, вспыльчивый, асоциальный и аморальный человек, – ответил он.

– А ты обо всем осведомлён? – я прищурила взгляд и уставилась прямо в глаза Джованни.

– Я довольно любознательный.

Мой поток колкостей не хотел останавливаться, и я уже хотела высказать этому зазнайке всё, что думаю, как меня отвлёк голос профессора.

– Темой нашего первого урока будет «Гордость и предубеждение», что мы и продолжим обсуждать на протяжении следующего месяца. Прошу прочитать его тех, кто ещё не читал. Будем дискутировать на тему: «Почему гордость становится преградой для любви?»

Эту книгу я безумно любила, и новость о том, что мы будем ее обсуждать, заметно подняла мне настроение. Друзей, как ни странно, у меня было мало, поэтому читать я любила с детства.

Необщительная и не любитель заводить пустые знакомства, я брала в руки книги. Когда мне было одиноко и дождливые вечера скрашивали одиночество, что в Ванкувере являлось частым явлением, я залезала на подоконник с небольшой кружкой какао и отдавалась чтению. После того, как меня увезли во Флориду, частенько мы делали это вместе с Пирсом. Как-то раз, после очередного прочтённого романа и трёх выпитых кружек какао, он сказал, что я подсадила его на «сладкий наркотик» и на ванильные произведения. Мы долго над этим смеялись.

После пары за мной увязался Джо:

– Я заметил, что у тебя очень милый акцент, откуда ты?

– Канада.

Сколько я не пыталась избавиться от акцента, у меня не выходило. Канада двуязычная и многокультурная страна, где английский и французский языки признаны официальными. Французский мне казался невероятно красивым языком и нравился гораздо больше, поэтому почти все детство я говорила на нем. В семье Харрисон же говорили только на английском, и мне пришлось привыкать. Теперь я отлично понимала и говорила на обоих языках, но милый французский акцент так никуда и не делся.

– Интересно, а что ты делаешь во Флориде?

– Ты забыл самое первое правило – не задавать мне вопросы.

Засунув учебник английской литературы в шкафчик, я достала учебник английского языка. Когда повернулась, передо мной возникли две фигуры.

– Эй, красавица! Идёшь на вечеринку?

Я немного замешкалась, увидев Нейта и Хантера.

– Что?

– Завтра будет вечеринка в честь начала нового учебного года. Идёшь? – Нейт неодобрительно посмотрел на Джо и снова на меня.

Хантер стоял, скрестив руки, и сверлил меня взглядом. От этого по телу бегали мурашки, но я держала лицо за непробиваемой маской.

– Не думаю, что это хорошая идея. Ненавижу дешёвый алкоголь и, тем более, пьяных придурков.

– Ты что, только что назвала меня придурком?

От продолжения разговора меня спас звонок.

– Что ж, если передумаешь, я буду ждать. Коллинс авеню.

За ужином меня завалили вопросами, от которых я отделалась банальным «все хорошо».

Поднявшись в свою комнату, набрала номер Софи.

– Привет, детка! – воскликнула я.

– Хэй, чем занимаешься?

– Только что отделалась от бесконечных вопросов мамы.

– Ничего нового. Расскажи лучше, много красивых мальчиков учится в FIU?

– Это все, что тебя интересует? На самом деле мне понравился один. Но он довольно странный. У него много татуировок, пирсинг и чёрные глаза. Его друг позвал меня на тусовку. Думаю, Пирс должен на неё пойти.

– Скажи мне, что ты тоже идёшь. Ты должна пойти, Эви! – закричала подруга.

– Софи, ты же знаешь, я не люблю большие и шумные компании. Если кто-то выльет на меня своё дешевое пиво, я буду рвать и метать!

– Хватит сидеть дома и пускать нюни! Ты находишься в окружении сексапильных красавчиков, и тебе, наконец, пора начать совершать всякие безумства! Иначе к своему восемнадцатилетию ты так и останешься девственницей!

Я громко рассмеялась:

– Боже, я сдаюсь, только не вопи. И есть одно условие – ты идёшь со мной!

Следующее утро меня устроило гораздо больше. Проснулась я не от назойливых лучей, а от раската грома. С кухни доносился запах кофе и маминых блинчиков. Папа сидел за столом и читал газету.

– Ты сегодня рано, – сказал он, когда я вошла в столовую.

– Ты же знаешь, я люблю дождь.

– Я еду на работу, могу подбросить тебя в универ, чтобы ты не тащилась под этим жутким ливнем одна.

– Пап, я могу и сама. На крайний случай я могу доехать с Пирсом.

Брат как раз спускался на кухню. На его шикарном теле прекрасно сидел черный классический костюм, резко контрастирующий с копной его белых волос, уложенных в прическу а-ля «я только что вылез из постели после бурной ночи», и ярко голубыми глазами, настолько яркими, что ему часто прилетали вопросы, а не носит ли он линзы. В таком образе он казался мне не иначе как ангелом.

– Эви права. Я могу ее отвезти, – его голос звучал глубоко, спокойно и уверенно.

Все девчонки от этого голоса будто впадали в гипноз, и я не была исключением. Невольно залюбовавшись братом, я одернула себя. Спорить с папой, а тем более с Пирсом, было бесполезно, и я сдалась.

У шкафчика меня уже ждал Джо.

– Доброе утро, Эви, – парень ярко улыбнулся, помахав мне рукой.

– Да, сегодня утро действительно доброе, – я тоже улыбнулась, роясь в шкафчике в поисках нужного учебника.

– Что стало причиной твоего хорошего настроения?

– Замечательная погода.

– Любишь дождь?

Я кивнула, закрыла шкафчик и шагнула в сторону аудитории.

– Тогда зачем ты приехала в самый солнечный город Америки?

– Мы что, в Сумерках, и ты почувствовал себя Эдвардом? Ты снова забываешь, Джо-Джо. Никаких вопросов. И не думаю, что эта информация станет для тебя полезной.

– Ты что, дала мне кличку?

Я пожала плечами и заговорщически улыбнулась. Телефон в кармане издал звук, писала Софи:

– Я согласна. Идём. Во сколько и где будет вечеринка?