Эбель подняла шкатулку и посмотрела на Соль, которая теперь примеряла к одежде зеленый галстук.

– И кстати, в академии ты всегда найдешь того, кто с радостью тебя развеселит. Если ты понимаешь, о чем я.

– Я думала, в академиях люди учатся, а не…

– Занимаются сексом?

Эбель начало раздражать то, что Соль вечно ее перебивает.

– Одно другому не мешает. Стимулируй себе не только мозг, но и…

– Ты, кажется, хотела меня накрасить? – Эбель решила отплатить Соль ее же монетой. Неуважением.

– На тебя так влияют стены старого собора? Святая аура? – Соль беззаботно махнула рукой, но поняла, что лучше остановиться. – Ладно, я тебя накрашу.

Эбель села на кровать, подставляя лицо Соль, и напряженно выдохнула, понадеявшись, что хоть сегодня станет похожа на человека.

Дверь из комнаты вела в длинный коридор. Вдоль его стен тянулась вереница других дверей – видимо, в комнаты студентов.

– Это наш спальный корпус. Спальное крыло. Хостел. Называй как хочешь. Все комнаты разные. Где-то живет по два человека, где-то по шесть. Мальчики не мешаются с девочками, но за этим никто не следит. – Соль усмехнулась.

Ступая по скрипучему полу, они двинулись вдоль пустого коридора. Стены уходили высоко к потолку арочными сводами, туда, куда почти не попадал солнечный свет.

Закинув голову, Эбель прикинула высоту до потолка. Двенадцать футов. Необычайно высоко для такой старой постройки. Странно, что древняя кладка до сих пор не обвалилась на головы студентов. Казалось, сводчатые арки держала старая пыльная паутина. Как дешевые декорации на Хеллоуин, она свисала с каждого угла. Эбель поежилась, представив, сколько пауков обитает в спальном крыле, и, стряхнув с плеч воображаемых членистоногих, отошла от стен подальше.

Она окинула взглядом стройный ряд одинаковых, выцветших на солнце деревянных дверей и остановилась у одной из них. Старая, с заржавевшим замком, дверь привлекла внимание Эбель не из-за вырезанного на ней узора. А из-за следа, который навечно оставило на ее поверхности время.

– Тут раньше жили священники, – подметила Соль.

На двери виднелось выцветшее очертание креста. Несомненно, он десятилетиями висел на гвозде в самом ее центре. Раньше символ возрождения охранял местных священников, оберегал от дьявола, защищал от исключительных. Но сейчас собор заполонили скуры, а дьявол, вечно сопровождающий их, навел тут свои порядки.

– Ты привыкнешь, не переживай.

Эбель и не переживала. Она знала, что сегодня вечером ее тут уже не будет. Она вернется домой к матери и найдет убийцу. А позже будет жить обычную жизнь и дальше скрывать ото всех свой дар, прячась за справкой о шизофрении от любого полицейского, которому она покажется подозрительной.

– Сейчас я покажу тебе обеденный зал, главный зал, несколько классов и задний двор, – говорила Соль. – А потом отведу к Деборе Вуд. Она распределит тебя на факультет.

– Как в лучших сериалах про детей со сверхспособностями, – улыбнулась Эбель. – Экскурсия по готическому тайному собору на отшибе города. И факультеты… Надеюсь, я попаду в Гриффиндор.

– Зря ты смеешься.

Соль вывела ее на винтовую лестницу, ведущую вниз.

– Единственное место, в котором мы в безопасности, – это наша академия. Мисс Вуд и другие преподаватели заботятся о нас. Кому-то они заменили родителей. Кому-то подарили путевку в лучшую жизнь.

– Странно, что люди до сих пор не нашли это место и не сожгли к чертям собачьим.

– Все благодаря мэру Санди. Он хороший человек, и это место под его защитой. Он позволяет нам обучаться профессиям и устраивает на работу. Вот для чего нужны факультеты. И правила, которые нельзя нарушать. Это место охраняют специальные люди, а журналисты молчат, боясь разозлить того, кто за секунду закроет их бульварную газетенку. Только благодаря мэру о нашем «аде» никто не знает.

– Хорошие люди не сидят на двух стульях, Соль. И не скрывают что-то в угоду другим.

Соль споткнулась и чуть не полетела вниз лицом, но Эбель успела схватить ее за ворот пиджака. В ответ Соль лишь кинула на нее неожиданно злобный взгляд.

– Дыши, Соль, – проговорила она, громко вдыхая и выдыхая. – Она не виновата в своем незнании. Она поймет все позже. Все мы разные. Прими и ее точку зрения.

– Я вообще-то тут и все слышу.

– И это хорошо. Видишь, я пытаюсь вести себя с тобой снисходительно?

Этажом ниже эхом раздались смешки, болтовня торопящихся куда-то студентов и топот каблуков. Оттуда же донесся аромат цветочных духов, смешавшийся с запахом жареной яичницы.

Соль одернула пиджак и выпрямилась.

– Это место очень важно для меня, Бель. Как и люди, которые меня однажды спасли. Надеюсь, они спасут и тебя.

И, махнув длинными косичками, она зашагала вниз.

Большой зал не просто так назывался большим. Арочные своды стремились к потолку, рассмотреть который у Эбель получилось с большим трудом. Он был так высоко, что, задирая голову, она чуть не свернула себе шею и, в конце концов потеряв равновесие, упала на деревянную лакированную скамейку. Убранство зала на первый взгляд казалось аскетичным, но простота интерьера терялась за разноцветными бликами от витражей. Только они не напоминали огни городского цирка, парк аттракционов или вечеринку с диско-шаром. Они не дарили веселье и не разряжали атмосферу. Наоборот. Глядя на лики людей, изображенных на витражах, Эбель чувствовала страх. Тревога волной проходила по ее телу и, сжимая, заставляла сутулиться. Эбель хотелось спрятаться или испариться вовсе.

– Как их много… – протянула она, обняв себя руками.

Соль заметила взгляд Эбель и кивнула.

– Вроде сорок восемь. Я пересчитываю их каждый вечер, но, кажется, это место пропитано волшебством и святоши на витражах играют с нами в игру. То уходят, то приходят. Их может быть и тридцать, а может и шестьдесят. Говорят, они следят за нами и путешествуют по витражам всего собора.

– Или ты просто не умеешь считать, – раздался мужской голос за спиной Эбель. – На парах по математике ты всегда в тройке отстающих.

Эбель обернулась и увидела кудрявого худощавого парня в смешной рубашке с разноцветными рукавами. Из формы на нем были лишь широкие темно-синие штаны, спадающие на красные конверсы, и жилетка, кажется, самого большого размера из всех возможных.

Соль скривилась:

– Закрой рот, Ноа, и иди, куда шел.

– А где же поклон? Где уважение к старшим? Где мое любимое «оппа»[1]?

– Оппа… – надув губы, мило протянула Соль, – закрой свой рот. – Ее лицо вновь стало серьезным.

– Милашка.

Ноа улыбнулся и щелкнул Соль по носу. Он двигался плавно, почти бесшумно. Его выдавал лишь брелок, бьющийся о металлический замок на сумке, перекинутой через плечо.

– Проводишь экскурсию новенькой? Как ее зовут? – спросил он, заискивающе вглядываясь в лицо Соль.

Соль оттолкнула его плечом.

– У Эбель бы и спросил.

Ноа широко, довольно улыбнулся.

– Эбель, значит? Приятно познакомиться. – Он подошел к ней и, взяв за руку, оставил на коже нежный поцелуй. – Я Ноа Эдвин. Факультет помощников первых лиц. – Он ткнул в желтую нашивку на своей жилетке.

– Пары уже начались, Ноа. – Соль перехватила руку Эбель. – Мистер Льюис опять оставит тебя после занятий, если ты не поторопишься.

– В прошлый раз мне это было на руку. Не ты ли тогда лежала голой на одной из парт?

Эбель не сдержала смешок, не заметив, как покраснели от смущения ее щеки. От Ноа пахло не только сладкой газировкой и лаймом, но и уверенностью. Приятный аромат располагал к себе, и Эбель прониклась к парню невольной симпатией.

– Не переживай, зануда, – добавил Ноа. – Я сегодня тоже вожусь с новеньким. Вуд вчера вечером подселила ко мне какого-то мрачного парня.

– Еще один? Тоже с клад… – Эбель дернула Соль за руку, и та вовремя остановилась. – Склад. Нам тоже надо на склад за новой формой.