Кошечка, почему-то, очень медленно моргнула, глядя на окровавленного котяру. С очень, кстати, представительными усами.

Э-э… ну…

Не зная, что делать и говорить, Аура просто зачем-то шлёпнула его по лбу. Бумц.

— Нужно искать Михаэля. Предлагаю разделиться, — сказала она зажмурившемуся коту, — Ты по часовой обследуй лес, а я против.

— Я буду уводить всех встречных детей и раненых, — кивает Баал.

Аура хмурится, немного думает, и по всё той же причине снова бьёт его по лбу.

— Да что⁈ — не выдерживает кот.

— Не знаю. М… м-дям, — кивает она, — Тогда так и делаем. Встречаемся…

Слышится треск. Коты поворачиваются на небо и видят тень некогда великой мировой сущности. Мирового феномена, соединяющего реальности.

В срезе меж небес, прорастал облик горящего дерева.

— Ух… мляу.

* * *

Ну и наконец. За несколько минут до этого.

Проблема с Хайдом была не в его феноменальной силе. По большому счёту, кроме чистой физики он ничем и не обладал. Да, кожа прочная, да, обычного мага он разрывает надвое буквально за секунду, да двигается очень быстро для таких размеров.

Проблема была в его живучести.

Если взорвать его тело, оно либо сращивалось, либо бурлило и восстанавливалось. Руки, ноги, кишечник, лёгкие и даже сердце. Всё, что ни уничтожала бы Василиса — отрастало вновь и вновь.

Лишь стоило ей подумать, что враг повержен, она разворачивалась на поиски внука, проходила пару метров, как её сносило влетевшим в спину куском здания.

Хайд не умирал. И Хайд не отступал. По какой-то причине он ждал прихода Барона, и поверивший, что этот хаос его призовёт, он просто не останавливался.

Каждая минута делала его лишь злее, а злость делала сильнее и кровожаднее. Будьте уверены, если бы Грех Гнева был активен, герцогом бы он избрал именно Хайда.

Огромная сила. Феноменальная. Хайду не нужна магия, лёд, огонь, телепортации. Зачем, если его тупо не убить, двигается он быстрее любого мага ветра, и рвёт всех голыми руками, игнорируя всякую защиту.

— ГРЫ-А-А-А! — вопило раздутое чудище, швыряя ПОЛОВИНУ каменного здания в Василису.

Она разворачивается боком, взмахивает рукой, и летящие обломки разрезаются посередине, пролетая мимо стройного тела.

Взмахнув пальцами, женщина отправляет в Хайда полумесяцы огненной энергии разрушения, срезая ему конечности. Огромные руки и ноги отлетают в стороны, снося деревья просто своим весом.

Но заревев ещё раз, Хайд моментально отращивает новые, отскакивает и пробивает кулаком по Ведьме! Она едва успевает скрестить руки и заблокировать удар, как отлетает на десятки метров, пробивая собой землю и оставляя огромную борозду! Древесина на её теле потрескалась, а вместо крови потекла кипящая огненная смола.

— Задержать! Помочь ей! — кричали охранники, — Задержать этого… А-А-А-А!

Хайд с грохотом приземляется следом, хватает мужика за голову и сжимает её в фарш! Одним движением! Она лопнула как чёртов арбуз! Второй охранник, что был рядом, почти отскакивает, как Хайд вырывает дерево с корнями и швыряет в летящую цель!

— КХА-А-А! — захрипел парень, когда ветви пробили его тело насквозь.

— Мясо, — прорычал Хайд, — И ЭТО ВСË⁈ ЭТО ВАША ОХРАНА⁈ ЭТО ВАША ВЕДЬМА ИЗ ПРОШЛОГО⁈ — заорал он так, что задрожала земля, — БАРОН, Я ЖДУ ТЕБЯ! СПАСИ СВОЕГО ЛЮБИМЦА! НУ⁈ Я ВСЕХ ЗДЕСЬ ПЕРЕЛОМЛЮ В ФАРШ, ЕСЛИ ТЫ НЕ…

— Да как ты затрахал, имбецил… — вздохнула Василиса, поднимаясь над землёй.

Хайд оборачивается и видит, как женская фигура медленно взмывала в воздух.

— Орёшь. Вопишь. Думаешь, что всё дозволено. Думаешь, что жив благодаря силе, а не потому, что тебе разрешили. И знаешь… — корни прорастали из её спины, затылка и рук, начиная раздвигать пространство позади, — Я действительно думала тебя пощадить. Вернуть Джекилла. Но как же ты меня задрал.

Хайд зарычал.

— Восстанавливаешься из куска плоти? — хмыкнула она, задирая руку, — Восстановись от этого, говноед.

И тогда…

Всё закончилось.

На землю, прямо на Хайда, обрушилась мощь сожжённого Иггдрасиля.

Глава 11

* * *

Когда всё закончилось.

Марк шагал по месту, которое он с лёгкостью назвал… кошмаром.

Ещё в Европе, когда Марк был военным, он видел нечто похожее на извержение вулкана — совместное тактическое заклинание геомантов и магов огня. Он знает каково это, когда дым закрывает небосвод, когда вокруг темно, а свет луны и солнца рассеивается.

Но сейчас всё было намного хуже.

В воздухе витали тлеющие листья, а весь небосвод был закрыт… пеплом. Настолько плотным, настолько непроглядным, что ты понимал — он здесь надолго. Он хрустит под ногами словно снег, он покрывает деревья и лежащие тела.

Место свершившегося апокалипсиса. Вот так он выглядит.

Но к счастью, всё это лишь следствие одной единственной атаки, которая почти никого не задела, кроме предназначенной цели. И потому Марк был уверен — он его найдёт.

И он нашёл.

— Миша! Сына! — кричал он, рыская по засыпанному серому лесу.

Отец выглядывает из-за дерева и видит его. Своего мальчика. Видит…

Стоящее на четвереньках, израненное, покрытое чешуёй существо в рогатой маске. Он был повернут спиной и, склонившись над чьим-то телом, чем-то… хрустел. Хрустел, пережёвывал, и всё больше и больше набивал рот.

— Ми… ша?.., — отца начинал пробирать ужас.

Мальчик резко и дёргано, словно зверь, оборачивается. Его красные глаза с вертикальными зрачками светятся сквозь пепельный смог, а маска так сильно покрыта кровью, что казалось, будто она приросла к его лицу.

Мальчик вгляделся в отца. Он вообще его узнаёт? Взгляд Михаэля такой пронзительный и долгий, что кажется, будто…

— Папа! — радостно вскрикнул он с явно набитым ртом, из которого что-то повалилось, — Ува-а-а-а! Ха-ха, папа-а-а! — он вскинул ручки и побежал.

— Ч-что ты ешь, сына?

— А? — он остановился и раскрыл свою маленькую ладошку, — Деревяшку какую-то. Они начали сыпаться с неба! Белое дерево, такое вкусное! Я всё съедаю! Потому что в животике урчит…

Пепельный покров шуршит сбоку от Марка, мужчина резко оборачивается и видит… как из «снега» выглядывает милая змеиная голова.

Если посчитать, сколько ударов пропустило сердце Марка — можно легко набрать пару десятков. Но вот он смотрит на любопытную мордашку Йор, смотрит на взволнованного Михаэля и как-то… успокаивается?

— Вху-у-ух… — протяжно выдыхает отец, — У-у-ух, боже, — потирает вспотевшее лицо.

— А… а что такое? — мальчик не понимал.

— Миша, это бабушка. Не ешь её. Выплюнь.

— А?.., — с его рта посыпалась стружка, и мальчик тяжело сглотнул.

Оправившись от страха, отец окончательно сбрасывает мысль, что это прошлое воплощение Михаэля, и кидается к мальчику!

— Миша! Сына! — он упал на колено и со всей силы обнял ребёнка, — Боже, с тобой всё хорошо! С тобой же хорошо⁈ Ты в порядке⁈

— Папа… — улыбнулся мальчик, обнимая отца, но одной рукой, — Перелом, пара ушибов. Два зуба выбили, молочных. И одно огнестрельное — затянулось уже. Но… всё хорошо, пап, — он отпрянул, — Я цел.

Тут же слышится шорох, и из покрытых пеплом кустов выбегают два почти одинаковых кота. Один пушистей, другой массивнее. А одинаковы они, потому что оба серые от пепла. Но по цвету глаз легко понять, кто есть кто.

— Аура! Баал! Вы тоже здесь⁈ — широко улыбнулся мальчик.

— Юный господин! — прыгнул зеленоглазый котяра.

Голубоглазая же кошечка аккуратно переступала и вглядывалась в лежащие тела. Сначала так же обрадовавшаяся Михаэлю, она быстро насторожилась, и настроение её начало меркнуть.

— Михаэль… — пробормотала она едва не в страхе, — А где у них… ядра? Михаэль, ты что их поглотил⁈ — она подняла глазки на мальчика.