Женя глубоко вздохнула, прежде чем заметить:

– Почему бы тебе просто не быть милой? Мы же сёстры, в конце концов.

– Правильно, – Люся внезапно обняла её со спины. Тонкие руки держали крепко. – Сестры. У меня ближе тебя и родителей никого нет.

Белокурая головка коротко легла Жене на плечо.

Но как быстро прильнула, так быстро Люся и отпрянула. Она никогда не была особо контактной. Капризной подлизой, это да. Ласковой? Когда ей что-то было нужно, от матери в основном. Сама же Женя считала, что, скорее, раздражала сестру или вовсе не вызывала никаких эмоций. Она уже давно смирилась с этим. Пока Женя пахала в зале до седьмого пота, родители занимались младшенькой. Когда Женя начала участвовать в соревнованиях и зарабатывать деньги выигрышами, они говорили, что нужно больше и лучше. И Женя старалась, из кожи вон лезла, а теперь, хоть мать с отцом этого и не говорили, у неё было стойкое ощущение, что она не оправдала их надежд.

Даже в этой квартире, которую семья купила на деньги, в основном заработанные Женей, изначально жила только Людмила. Женя большую часть года моталась по сборам, а в коротких отпусках или на сессии в Лесгафта, где училась заочно, живя здесь, чувствовала себя не хозяйкой, а гостьей. Люся без стеснения демонстрировала, как она ей мешает.

Матери было бесполезно жаловаться. «Тебе кажется», – вот и всё, что она слышала в ответ. А… ну да, как-то раз проскочило «не ревнуй». Но ревность, это вообще было не про Женю. Ей казалось, её сепарация от родных произошла достаточно давно и успешно, никогда она не боролась с сестрой за внимание родителей.

Своим присутствием в квартире она действительно мешала Люде. Когда Жени не было, сестра мало появлялась в университете, собирала дома тусовки, после которых спала сутками, и пускалась во все тяжкие с приятелями.

Пока Женя доставала тёмное платье, натягивала колготки и смахивала пыль с модных берцев, Люсинда залипала в своём телефоне, смотря на полную громкость короткие ролики. Сказать бы ей, чтоб шла к себе, но Жене ссориться не хотелось. Так что пришлось собираться в её присутствии.

– На свиданку, что ли? – подняла голову от подушки сестра. – С этим? – кивнула на окно.

– Нет, не с этим, – хмыкнула Женя, думая, что Люся не так уж и далека от истины.

Да, сначала надо заехать к Алле на финальный, как она надеялась, разговор, но потом её ждала куда более приятная встреча.

***

Васнецов ехал домой в дурном расположении духа. День с самого утра пошёл по известному месту. Конфликты в команде случались время от времени, но каждый раз он чувствовал себя, словно выжатый лимон, так сильно они выматывали. Потом девка эта, сорока-воровка Женя нарисовалась, что несколько приподняло настроение. Он глазам своим не поверил, когда её увидел. Пришлось даже проморгаться, как следует, чтобы исключить оптическую иллюзию. Ну да… она и была. Стояла себе преспокойно на его территории, с девочками из команды поддержки болтала.

Вот так жизнь в пятимиллионном городе подкидывала сюрпризы и внезапные встречи.

Неужели она по правде думала, что он хоть на миг поверил её объяснениям, рассчитанным на лохов?

Похоже, что да.

Пока тёрлись в тёмном коридоре Васнецов проклял себя три раза за неуместные желания. Вместо того, чтобы взять Женю за руку и оттащить в отделение полиции, ну или хотя бы в службу безопасности клуба, чтоб те пробили стервочку, он стоял и пялился на её губы, мечтая сожрать их поцелуем. С чего вдруг такая тяга к ней он сам не понимал. Давно его никто так не заводил. Да и как бы не до девушек последнее время было. Когда в жизни проблемы, кто-то пускается во все тяжкие, а Васнецов закрывался в своём мире. Но период отшельничества длился недолго, он начал приходить в себя, а тут эта языкастая девица попалась.

Ещё и про машину его комплимент отвесила. Тётенька купила? Это она что имела в виду? Что он альфонс для богатых бабулек?

На машину Васнецов заработал сам. У него был контракт с известным брендом спортивной одежды, к тому же он регулярно подрабатывал для съёмок рекламы. Прошлым летом в Китае провёл три месяца, где каждый день с утра до вечера был забит съёмками. Вернулся домой он с приличной суммой на счету. Да, отец немного докинул на машину, но то была капля в море. Основные средства Руслан внёс из своего заработка. Чем, к слову, внутренне и молча гордился.

Пока Рус стоял на перекрёстке, пришло сообщение от менеджера «Глубины». Оно было лаконичным: вечер, выйдешь?

Выйду, – также коротко ответил Руслан, хотя сегодня в клуб не собирался.

Усмехнулся идее заехать за Женей и утащить её с собой, но быстро её откинул. Зачем она ему там?

Зачем? Да он и сам не понимал до конца, почему его к ней потянуло. Надо разбавить мысли кем-нибудь другим. Да, так, пожалуй, будет лучше для всех.

Васнецов довольно быстро добрался до дома, зашёл в супермаркет на первом этаже здания, набрал всякой дряни для повышения настроения. С недавних пор он снова жил с мамой и сестрой, освободив отцу свою небольшую студию у Чёрной речки. Решение было сознательным. Родителей нужно было развести по отдельным территориям на какое-то время. Потому что мама плакала, когда отец находился рядом, бесконечно жалела себя и не могла замолчать, выговаривая тому обиду за измену после двадцати пяти лет брака.

Хоть отец клялся и божился, что это была его единственная интрижка на стороне, доверие уже казалось потерянным. Возможно, что и навсегда.

В этом конфликте Рус принял сторону матери. Потому что никак не мог понять, как от такой женщины можно гульнуть? На что польстился батя? На молодость и отсутствие мозгов? Хотя нет, мозги там определённо имелись. Девушка изрядно так пропылесосила банковскую карту его отца, прежде чем вильнуть хвостом и скрыться в закате с очередным возрастным кошельком на ножках.

Прямо как Алла, – мелькнуло в голове.

Васнецов скривился и зашёл в квартиру. Как он не пытался вытравить бывшую из мыслей, те всё равно время от времени скатывались к ней. Уже даже не от обиды, а по привычке. Слишком долго Аллочка была в его жизни. Почти шесть лет, если уж на то пошло.

Из комнаты сестры доносилась заунывная музыка. Какие-то сопли-слёзы-вышебательные баллады стояли на повторе.

– Лучше б ты рэп ругательный слушала, Розочка, – заглянув в открытый дверной проём, прокомментировал Руслан.

Сестра лежала на кровати и заполняла анти-стресс раскраску. В данный момент фиолетовый карандаш гулял по бумаге широкими штрихами.

Фиолетовый – цвет депрессии, – мелькнуло у Васнецова невесть где подхваченное утверждение.

– Мрачновато, – вынес он вердикт, заходя и наклоняя голову к плечу.

– Как ощущается, – вздохнула Роза, – так и рисую.

– Разве это рисование? – фыркнул Рус и кинул в сестру пачкой чипсов.

Розалия на автомате вытянула руку.

– Чёрт, Руслан, ты точно знаешь, что мне нужно, – раскраска была позабыта.

Словно профи со стажем, вскрыв одной левой упаковку, Роза начала закидывать чипсы в рот. До конца не прожевав, произнесла:

– Рифлёные. Всё как я люблю.

– Инджой, то есть наслаждайся.

– А ты куда? – притормозила его на пороге. – Как тренировка? – аккуратно спросила.

И сестра, и мама после его травмы старались тему спорта обходить стороной, что на взгляд Руслана было странно. Ему наоборот было бы проще открыто говорить о поломанных мечтах и планах, но, кажется, его родные страдали сильнее него. Он эту сторону жизни уже принял.

– Тренировка нормально, сыгрываются ребята. А я в клуб, надо на замену выйти.

– Замена-замена, – пробормотала с набитым ртом Роза. – Так твоё хобби основной работой станет.

– Не станет. Поехали со мной? – совершенно искренне пригласил он.

– Ой нет, я пасс, – сестра снова склонилась над раскраской.

Руслану оставалось лишь вздохнуть и пойти к себе. С недавних пор Роза превратилась в домоседку. А всё из-за парня, конечно же. Все страдали из-за разбитых сердец.

Интересно, а у Жени как? Целое? Или тоже кто-то трещину ногой пробил навылет? – мелькнула мысль.