Кончив, я закусила губу, чувствуя, как из меня вырывается удовольствие. Я знала, что дома одна, но мне всё равно приходилось молчать. Потому что слова, которые всегда срывались с моих губ во время оргазма, были слишком запретными, чтобы произносить их шёпотом.

Моя рука была липкой, пока я продолжала мастурбировать, поскольку одного раза всегда было недостаточно, соки из моей киски пропитывали мои пальцы, пока я трахала себя ими. Хлюпающие звуки, наполнившие комнату, запах секса и мускуса возбудили меня ещё больше.

Я ещё три раза провела пальцами по влагалищу, прежде чем погрузить их полностью, вздрагивая, когда наступила очередная кульминация.

— Ох, папочка! — я застонала, слова непроизвольно вырывались из меня, как и всегда, моё сердце колотилось, а мышцы киски сжимались ещё сильнее, просто услышав их, прежде чем расслабиться вокруг пальцев.

Внезапно я что-то услышала — тяжёлый звук, который заставил меня запаниковать, потому что я сразу поняла, что не одна. А потом по другую сторону двери моей спальни послышалось мужское рычание.

Я открыла глаза и медленно повернула голову, боясь того, что могу обнаружить, но по-прежнему чувствуя, как удовольствие проходит через меня. Мои пальцы всё ещё были зажаты внутри киски, пока я смотрела на широкую щель между дверью и стеной.

Тёмный коридор мало как улучшал мою видимость, но я могла видеть достаточно хорошо, чтобы узнать папу, стоящего с другой стороны. Смотрящего на меня.

В этот момент на меня что-то нашло. Ни стыда, ни смущения, ни даже гнева или негодования от того, что за мной наблюдали в этот личный момент. Нет, я почувствовала себя сексуальной и непослушной — моё возбуждение снова возросло — и я вытащила мокрые пальцы из своей киски. Глядя прямо в глаза папы, я ссасывала соки с кончиков, постанывая и в то же время выпячивала грудь. Мои сиськи покачивались, соски так сильно болели.

Папа издал ещё один глубокий звук, но я видела, что его внимание было сосредоточено на моём теле. Я позволила своим ногам полностью раскрыться, чтобы он мог хорошо рассмотреть мою бритую киску. Губы моей киски стали пухлыми от оргазма, клитор пульсировал, и я знала, что он видел, насколько гладкой стала внутренняя поверхность моих бедер от оргазмов.

Видел ли он, как я кончила? Видел ли он, как я излилась и испачкала всю свою кровать?

Знает ли он, что я думала о нём, когда кончала?

Слизав с пальцев всю эту мускусную сладость, я приподнялась, моя грудь колыхнулась от силы этого движения. Я была стройной, но мои сиськи были полными и большими. Проходя мимо, я всегда замечала, как парни в университете наблюдают за мной, как моя грудь покачивается под рубашками.

Папа нашёл мою грудь возбуждающей? Мне хотелось бы знать, дрочил ли он, думая о том, чтобы пососать мои тёмные ареолы, пока мои соски не стали бы такими твёрдыми, что заболели.

Я застонала от этой мысли и начала пощипывать кончики, потягивая соски и отпуская их, чтобы он мог видеть, как сильно я их сжимаю.

Моё сердце снова грохотало, и когда я увидела, как он подвинулся, словно собираясь уйти, я поняла, что мне нужно больше.

Я всегда мечтала об этом моменте, но никогда не думала, что он станет реальностью. Он был моим отцом. Это было неправильно на всех уровнях, но он вторгся в мой разум. Я представляла его одного, когда касалась себя и кончала.

Может быть, я облажалась из-за того, что хотела, чтобы папа меня трахнул, но я не хотела быть нормальной, если бы альтернативой никогда не было то, чтобы его большое, твёрдое тело доминировало надо мной. Мне хотелось провести рукой по волосам, покрывавшим его мужскую грудь.

— Подожди, папочка, — крикнула я, и он тут же остановился. Он был на своей стороне, и мои слова заставили его замереть на полпути. — Не уходи, — прошептала я, не уверенная, слышит ли он меня. Когда он остался неподвижным, я сказала на этот раз громче: — Иди сюда.

Прошло несколько ударов сердца, прежде чем он выдохнул, его огромные плечи опустились с силой. Он толкнул дверь моей спальни, и я увидела, как он окинул взглядом моё обнажённое тело. Мои ноги всё ещё были раздвинуты, раскрыты так широко, как только могли, внутренние мышцы киски сжались при мысли о том, что он прикасается к ним.

Его ноздри раздулись, челюсти сжались, и я позволила себе рассмотреть его большую, мощную фигуру. Боже, он был таким большим и мускулистым, с выпирающими под фланелью бицепсами. Я знала, насколько твёрдой была его грудь, со всеми чётко выраженными выступами и впадинами, с тёмными волосами, покрывавшими широкое пространство, по тому, как я всю жизнь клала на неё голову, когда мне было грустно, или плохо, или просто хотелось обниматься.

И когда я посмотрела на его джинсы, то застонала и неосознанно слегка приподняла бёдра, вращая ими, как будто призывая его использовать меня. Он явно хотел меня трахнуть, поскольку его твёрдый член упирался в джинсовую ткань.

Папочка был сложен, как конь, очертания его члена были такими длинными и толстыми, что я знала, что, если бы он втиснулся в моё влагалище, это причинило бы мне самую сильную боль. Его джинсы были настолько изношены и потёрты, что я могла видеть очертания его головки. Мне хотелось провести языком по щели, прежде чем слегка протолкнуть кончик внутрь.

Чем дольше я смотрел на него, тем тяжелее дышала. Головка была настолько выпуклой, что я представила, как стою перед папой на коленях, пока он набивает мне рот своим членом, чтобы я подавилась им.

— Папа, — прошептала я, затем ещё больше села и развернулась так, что мои ноги теперь свисали с края кровати. Я держала их достаточно широко и знала, что он мог видеть мои половые губы со своей позиции у двери, всё ещё мокрые и опухшие от моей кульминации. — Ты наблюдал за мной?

Его ноздри снова раздулись, и он медленно покачал головой, глядя на моё тело.

Я подняла руки и обхватила свои огромные груди, сжимая их вместе, позволяя ему увидеть моё обширное декольте. Я хотела, чтобы он трахнул меня.

— Мне нужно идти. — Его голос был резким, и его глубина пронзила мой клитор.

Я медленно покачала головой и прошептала:

— Или ты можешь остаться и позволить мне отсосать член моего папочки, как хорошей девочке.

Он закрыл глаза, его массивное тело содрогнулось. Он сжал руки в кулаки по бокам.

— Детка, это неправильно. — Он открыл глаза, и я буквально увидела, как между нами начинает вырастать стена. — Говорить мне такое дерьмо… это неправильно.

Я не могла позволить ему отказать мне, хотя знала, что он хочет трахнуть мою маленькую киску. Я ущипнула соски, потянув за набухшую плоть, за секунду до того, как встала. Я увидела, как он взглянул на мою кровать, и без сомнения поняла, что он видит, насколько мокрыми я сделала простыни.

— Мне кажется, это правильно, папочка. — Я продолжал играть со своими сиськами. — Видишь, какой беспорядок я устроила на кровати? Я кончила так сильно, что намочила все. — Я смотрела на его член и увидела, как тот дёрнулся после моих слов. — И это всё от того, что я думала о тебе, папочка.

Я была в нескольких шагах от него и чувствовала, как напряжение исходит от моего большого и сильного отца. Единственным человеком, который был почти таким же сильным, как он, был мой старший брат Лэндон.

При мысли о Большом Брате у меня вырвался стон.

— Позволь мне сделать тебе приятно, папочка.

Я подошла ближе, чувствуя себя смелее, когда он не отступил. Я упала на колени, а он покачал головой, и когда он сделал шаг назад, я потянулась, чтобы схватить низ его фланелевой рубашки.

— Это неправильно, малышка. Я должен уйти. — Он выругался, когда я скользнула руками по его бёдрам и приблизилась к его пульсирующему члену.

— Это правильно. Здесь только ты и я. Никто не узнает, что здесь происходит. — Я мило улыбнулась и провела рукой по его члену.

Его гигантское тело вздрогнуло, а в глазах вспыхнул жар. Его руки легли на мои.

Я думала, он попытается оттолкнуть меня, но, к моему восхитительному удивлению, папа сплёл свои пальцы с моими и заставил меня погладить его.