Я впала в ступор. Тело не двигалось, мысли замерзли. Казалось, мне это снится, это не со мной. Я очнусь – и кошмар уйдет.
– Сережа никогда не болел. Я думала, он еще долго будет жить, – словно оправдывалась тетя Рая.
– Тогда почему он умер? – не поняла я, взглянула на отца и ужаснулась. Его стеклянный взгляд страшил меня. Я сняла с отца очки и закрыла его глаза.
– Детка, я не знаю, – мотнула головой тетя Рая. – В любом случае, когда проведут вскрытие, нам сообщат причину смерти.
– Отец не любит больницы. Можно обойтись без вскрытия? – при мысли о морге и о вскрытии к горлу подступила тошнота.
– Майя, он умер. Ему уже ничто не повредит. А без вскрытия не разрешат похоронить.
Я беспомощно огляделась по сторонам. Отец не хотел, чтобы его раскрыли. Нужно здесь убраться.
– Тетя Рая, мне нужно время. Я должна убрать все железо, а потом вызовешь скорую или полицию. Кого полагается.
Несколько часов я методично уничтожала следы цифровой жизни отца. Отключала компьютеры, отсоединяла провода и переносила технику к себе в комнату. Что могла – спрятала в шкаф. Остальное рассовала по углам и закрыла, чем придется, чтобы не бросалось в глаза. Бросила в рюкзак ноутбук, зарядку, сменную батарею, наличные деньги и заперла комнату на ключ. Вернулась к отцу, окинула комнату отца внимательным взглядом. Без жужжащей техники здесь было чисто и пусто. Отец, как и прежде, сидел в кресле, уже с закрытыми глазами. Я подошла к нему и быстро коснулась губами прохладного лба.
Тетя Рая ждала меня на кухне. Она уже накапала себе валерьянки. Предложила и мне – я отказалась. Сейчас мне больше всего нужна ясная голова. Не хотелось затуманивать мозги успокоительным.
– Куда ты пойдешь, детка? – она кивнула на мой рюкзак.
– Посижу в кафе, пока папу не увезут. Когда стемнеет – вернусь сюда.
– А если полиция спросит о родных?
– Скажи, что у отца никого не было. Дом записан на тебя. Отец был твоим квартирантом. Они ничего не заподозрят.
Я полезла в рюкзак и вынула деньги. Протянула тете Рае:
– Это на похороны и все, что нужно.
Тетя Рая печально вздохнула:
– Маечка, может, теперь, когда Сергей умер, ты заживешь, наконец, как все? Получишь документы? Как же без паспорта?
– Нет, тетечка, – отказалась я. – Отец не зря скрывался. Я буду жить, как он, в тени, незаметно.
– А как же семья? Когда у тебя будут дети…
– Никаких детей, – отрезала я и ушла из дома.
Целый день я бродила по улицам. Из глаз неудержимо текли слезы. Отца больше нет, и я осталась одна. Я не знала, как жить дальше в реальном мире. Двадцать восемь лет я жила лишь по ту сторону экрана. Будто Алиса в Зазеркалье. У меня не было друзей – мне вполне хватало общества отца и тети Раи. Я знала, что люди смертны, и все же надеялась, что отец долго будет со мной. Ему же всего шестьдесят девять. Почему он умер?
Под вечер я зашла в кафе, взяла чашку кофе, достала ноутбук. Жаль, что мои знания о медицине сводились к оказанию первой помощи да таблеткам от давления, которые изо дня в день принимала тетя Рая. Я перебрала кучу сайтов, изучила самые разные причины смерти, но лишь больше запуталась. Может, у папы случился инсульт?
Мы с ним никогда не были в поликлинике, не сдавали анализы. А нашим лечащим врачом всю мою жизнь была тетя Рая – терапевт одной из городских больниц. Вдруг, у отца было какое-то заболевание, а я об этом не знала? Они с тетей Раей могли скрывать, чтобы не расстраивать меня.
Я захлопнула ноутбук и отправилась домой. Зачем гадать? Тетя Рая сказала, что отца отправят к патологоанатому. Он выяснит причину смерти.
Я спустилась в метро, проехала несколько станций и вышла на Проспекте Космонавтов. Отсюда до нашего дома полчаса быстрой ходьбы. Я шла, не замечая дороги, ноги привычно несли меня по знакомым улицам, дворам, мимо гаражных массивов и спортивных площадок. На город опустился вечер, стало прохладнее, и я натянула капюшон. Почему-то вдруг резко, до тошноты, захотелось есть. Целый день не вспоминала о еде, а теперь желудок предательски урчал и требовал более серьезного топлива, чем горький кофе.
Я свернула на нашу улицу, сплошь усеянную небольшими частными домами, и резко остановилась. Впереди, в паре сотен метров, стояла красная пожарная машина. А рядом, там, где еще утром был наш дом, чернели обугленные стены. Обгоревший скелет бывшего дома плотно окутал серый вонючий дым. Я прислонилась к чужому забору и не могла сдвинуться с места. Колени дрожали, сердце колотилось, дыхание сперло. Мимо прошли две старушки, они беспрестанно оглядывались, качали головами:
– Знатно горело. Вспыхнул, как свеча, когда пожарные приехали, уже и тушить было нечего.
– Хорошо, на соседние дома не перекинулось.
Я бросилась бежать. Тетя Рая!
Запыхавшись, домчалась до кирпичного дома тети Раи и остановилась отдышаться. Дом стоял целехонький. Лишь краска на заборе слегка оплыла от жара. Я поискала глазами тетю Раю – она нашлась чуть поодаль – беседовала с пожарными. Мои глаза невольно глянули на то, что осталось от нашего дома. Ничего не осталось. Дорогая техника, отцовские книги, мебель, одежда сгорели в пожаре. И теперь все мое имущество – ноутбук за спиной да пара тысяч в кармане.
Тетя Рая заметила меня, что-то сказала пожарному и быстро пошла мне навстречу.
– Маечка, что же это такое? Я отошла в магазин. Прихожу – а здесь уже все полыхает. Соседи пожарных вызвали. Просила хотя-бы вещи спасти – но где там! Огонь до самого неба.
Тетя Рая обхватила меня за плечи и говорила—говорила. Я не слушала. Глядела на то, что еще недавно было нашим домом, а теперь превратилось в дымящиеся угли.
Пожарные до сих пор поливали обугленные бревна водой. Едкий запах щипал глаза и ноздри. Тетя Рая потянула меня к своему дому.
– Не смотри на это. Пойдем, выпьем чаю и чего покрепче. День сегодня – хуже некуда.
Она открыла калитку, и мы, стараясь не дышать, быстро прошли в дом, плотно закрыли двери. Но запах гари все равно просочился. Казалось, все здесь от занавесок до ковров навеки пропиталось едким дымом.
– Придется все перестирать и хорошенько проветрить, – огорчалась тетя Рая, пока хлопотала возле плиты.
Я присела на стул, оглядела хорошо знакомые шкафы и полки, развесистый куст лимона на подоконнике, занавески с цветами. Дом привычно сиял чистотой и уютом. Если бы не мерзкий запах. Меня сильно трясло, руки дрожали. Голова была как в тумане.
Тетя Рая налила мне тарелку борща, нарезала огурцы, помидоры из своего огорода. Еще недавно я так сильно хотела есть, а теперь не могла проглотить ни ложки.
– Ешь, деточка. Тебе понадобятся силы. Сергея больше нет и дома вашего. Но ты знаешь, у меня всегда найдется для тебя комната. Осиротели мы с тобой, – она всхлипнула, достала рюмки, бутылку коньяка, плеснула нам обеим и быстро выпила свою.
– Выпей за упокой Сережи, Майя!
Я пригубила коньяк – губы опалило горечью. Не выношу алкоголь! От него мутнеет в голове, мысли путаются.
– Пей до дна! – фыркнула тетя Рая. – Тебе нужно снять напряжение. Такое не каждый выдержит – сначала отец умер, а теперь и дом сгорел.
Я выпила обжигающий напиток, и проглотила две ложки борща. Алкоголь быстро проник в кровь, неожиданно стало тепло, дрожь прекратилась. Я с жадностью набросилась на еду и не успокоилась, пока не съела все, что было на столе.
– Давай, я постелю тебе в зале (тетя Рая звала большую комнату залом). Выспишься, а завтра решим, что делать. Утром я съезжу в морг, возьму справку и займусь похоронами. Наверное, стоит позвонить твоей матери? Все же когда-то они с Сергеем были вместе. Вдруг, она захочет проводить его в последний путь?
Мама жила в Нижнем Тагиле. Я никогда ее не видела.
– Не думаю, что ее волнует наша жизнь, и, тем более, смерть отца – с горечью усмехнулась я. – За столько лет она ни разу не приехала.
– Ты не знаешь, Майя, но твоя мать иногда звонила мне, спрашивала, как у тебя дела. Я как-то рассказала Сергею, он рассердился – не хотел, чтобы ты знала. Боялся, начнешь переживать, расстраиваться, бросишься искать ее.
