Еще немного, и отряд врага будет разгромлен, а лодки окажутся в руках слуг Повелителя! И все это сделала Урма, маленькая самочка, воспитанная людьми. Восьмилапка едва удерживалась от того, чтобы самой не броситься вперед. Сейчас ее не остановила бы даже вода.
Между тем, в четвертой, ближней к Урме и бомбардирам лодке городские смертоносцы одержали победу и тут же гордо доложили об этом госпоже. Люди заняли три оставшиеся, и теперь разбирались с веслами. Один из солдат Эрика задержался и все еще находился в воде. Эль смотрел как раз на него, когда вдруг прямо над головой бедняги выросла из воды зеленоватая морда огромного чудища с длинной пастью. Показались желтые зубы, растущие в несколько рядов, потом воина не стало, лишь по Реке поплыло красное пятно. - Вот и крокодалы, - печально заметил Эль. - Вот кого не хватало.
- Где?! - повернулся к нему Лаанс, который стрелял теперь больше из развлечения. - Какие крокодалы?..
Но отвечать степняку не пришлось. Ночные хищники, разбуженные шумом кипящей битвы, поднимались из глубины один за другим. Они хватали все без разбора: мертвых смертоносцев, живых, некоторые перекусывали весла. Люди в лодках, непривычные к таким существам, засуетились, попробовали пристать обратно к берегу, но было слишком поздно. Крокодалы уже выволакивали на песок свои огромные животы, северяне исчезали один за другим. Очень скоро несколько чудовищ тоже погибли от укусов, и их сородичи разорвали тела без промедления.
- Урма, надо бы отвести наших от берега, - озабоченно посоветовал Эль. - А то твари хватают и тех, и других. «Отступить! - согласилась восьмилапка. - Эрик, отплывай от берега, ведь я приказывала тебе!» Им не было слышно, что ответил человек, но суть была ясна и на расстоянии: он показывал мечом то на крокодалов, то на лодки. «Это лодки речников. Если они не боятся в них плавать, то, значит, крокодалам они не по зубам. Расспросите речников, посадите их на весла! Смертоносцы! Прекратить бить Небесным Гневом!»
- Эк ее несет! - восхищенно прошептал Элю случившийся рядом Лени. - Прямо хоть сейчас посылай ее на Город Пауков, Смертоносца-Повелителя на помойку выбрасывать!
- Тише… - сморщился охотник. - Кажется, все кончилось, наконец-то. Вроде, все свои живы… Ты жива, Глуви?
«Жива, - потерлась ему о бок восьмилапка. - Здесь весело. И еще я очень горжусь за Урму Но я ужасно устала…»
- Уже все. - Эль погладил ее, другой рукой не отпуская лапу Урмы. - Битва выиграна. Можно возвращаться к Тратанусу «Подожди…» - как бы раздумывая, протянула Урма.
***
Деревня была сожжена, вся, до последнего дома. Питти уныло прошелся вдоль пепелища. Когда-то он бывал здесь, в этом самом дальнем поселении Белок ему бывали рады даже тогда, когда в других местах стреляли, едва завидев. Деревню не могли сжечь смертоносцы - они не пользовались огнем. Но приказ, наверняка, исходил от них, потому что лесные жители никогда бы не стали так поступать. Убить жителей - одно, а устроить в Лесу пожар - совершенно другое, более тяжкое преступление.
- Вот здесь они стали тушить огонь, таскали воду из колодца, поливали деревья, - показал Локки на обугленное дерево. - Целую тропинку протоптали. Это, значит, получается, что они…
- Совсем рехнулись, - покачал головой Питти. - Когда вы мне сказали, что две деревни сожжены, я думал, что это только так говорится, ради словца. А северяне, оказывается, понастоящему с огнем играют. И мои дорогие соплеменники им в этом помогают, а теперь вот даже сами жгут свои деревни…
- Ты еще не передумал идти и уговаривать их поддержать городских смертоносцев? - усмехнулся Экко. - Я ведь тебе еще в прошлый твой приход говорил: в Лесу многое изменилось. Очень многое, и не снаружи, а внутри людей. Пожар устроить - это еще что… Вот когда Волки выдали северянам всех беженцев с Реки - вот это было весело. Пауков было немного, всех съесть они не могли, но попробовали каждого.
- Да, совсем вы без меня распустились…
- Так это ты и виноват. Тебе надо было убить Анни, когда он пытался убить тебя, а ты сбежал. Потом ты вернулся, и он снова пытался тебя убить. А ты ушел. Вот оттуда ниточка и тянется… Беды начались раньше, чем пришли смертоносцы.
- Сам-то куда смотрел? - даже обиделся шаман. - Вечно меня все ругают: то кого-то убил, теперь вот кого-то не убил… Вот ты сел бы вечером под деревом, да и прикончил кого надо.
- Я не шаман, - покачал головой Экко. - Я простой охотник. Это было бы убийство, понимаешь? А шаман всегда выполняет волю духов, хоть бы даже до ветра отправился. И ведь воля духов - такая вещь, что ты ее не переборешь. - Это почему?
- Потому что они опять привели тебя к Анни. Сейчас ты идешь не только новую ватагу собирать, ты идешь убивать Анни, главного шамана племени Белок, своего старого доброго друга. И ты его убьешь.
Вместо ответа Питти зашагал дальше по тропе. С первой, самой надежной деревней не повезло, придется начинать в другой. Хуже, что Экко разбередил старые раны. Было, все было. Когда среди обманщиков появился один настоящий шаман, то сначала его хотели подкупить, но при первой же неудаче передумали и решили прикончить. Этого пожелал Анни и его лучший друг, отец девушки, которую Питти когда-то любил. Устраивали засады, иногда довольно удачные - у того же Экко шаману пришлось отлеживаться всю зиму, на далекой лесной заимке. А потом была еще одна засада, и отец любимой Илы умер от того самого ножа, что висел у Питти на поясе. Самое странное, что, несмотря на теплящуюся еще любовь, Белка с удовольствием распорол бы то жирное брюхо еще раз. После этого пришлось бежать, бежать из Леса. Обвинение в убийстве отца, отказавшегося выдать за шамана дочь. Одна из стрел все же попала в спину Питти, он так и покинул Лес, чувствуя напротив сердца подрагивающий наконечник. А спустя долгое время вернулся, чтобы позвать с собой тех, кто хочет свободно жить в далеком Монастыре. И снова Анни пытался убить его, а шаман не вернулся, чтобы отомстить, Экко прав. Теперь Анни сделал свое племя главным союзником северян, и все, кто стал помогать врагам, уже называли себя Белками. - Ладно, Экко, я его убью. - Я тебя об этом не просил, - покачал головой лучник. - Это духи так хотят.
