Я решила, что этот человек, должно быть, заманил ее каким-то образом. Парень, который видел, как она карабкается по перилам, сказал, что в руках у нее почти наверняка ничего не было. Что же случилось с белым кроликом? Она бы никогда не опустила его на землю, никогда бы не рискнула, не допустила, чтобы он убежал. Этого не могло быть. Но зачем ей тащить кролика на берег реки? Это же бессмысленно. Я понимаю, Шоукроссу нравилось насмехаться над детьми, дразнить их, доводить до слез. Может быть, он схватил кролика и убежал. Тогда она наверняка последовала бы за ним вниз по берегу. И ее бы никто не остановил.
Проведя несколько недель дома в Рочестере, я вернулась в Уотертаун. Что-то заставило меня поехать туда. Я не чувствовала ни ненависти, ни гнева – только оцепенение. Я чувствовала, что от меня зависит, выйдет ли убийца сухим из воды. Да, знаю. Это было иррациональное решение.
Я пошла домой к Линде Майлз, и первым делом она показала мне пустую кроличью клетку. Мы подумали, что Шоукросс мог бросить его в реку или угрожал это сделать, и Карен побежала вниз по набережной, чтобы спасти его.
Она была бесстрашной и без ума любила животных.
Я пошла в суд, чтобы взглянуть на убийцу. У меня дрожали колени. Я никому не говорила, кто я такая, потому что не хотела привлекать к себе внимание.
Едва я успела сесть, как судья распорядился вывести всех из зала. «Погодите минутку! – подумала я. – Я ее мать! У меня есть право…» Я гордилась тем, что не заплакала.
5.
Артур Шоукросс сидел в напряженной позе за столом защиты, глядя прямо перед собой. На предыдущие заседания он приходил в обычных брюках и рубашке с открытым воротом, но на предварительное слушание Пол Дирдорф одел его в аккуратную голубую рубашку, отглаженные голубые брюки и синюю спортивную куртку. Подсудимый больше походил на молодого бизнесмена, чем на бывшего заключенного.
Отвечая на вопросы помощника окружного прокурора Хью Гилберта, детектив Чарльз Кубински изложил свою версию, а потом почти час отбивался от агрессивных атак защиты. Пытаясь убедить судью в том, что допрос, продолжавшийся всю ночь, превысил установленные законом пределы и что все это время задержанный был лишен юридической помощи, Дирдорф приводил данные по длительности каждой сессии. Этот дерзкий молодой адвокат также установил, что одежда и велосипед Шоукросса были изъяты без предъявления ордера на обыск. Затем он подверг критике следственные действия на месте преступления.
– Вы проверили мост на наличие отпечатков пальцев? – спросил он Кубински.
– К тому времени, когда мы были готовы сделать это, такой возможности уже не было из-за [общественной] активности в этом районе.
– Мост не проверяли на наличие отпечатков пальцев? – повторил вопрос Дирдорф.
– Нет.
Далее адвокат озаботился работой Редстоунского капрала, полицейской ищейки.
– Его водили под мост?
– Нет, сэр, – ответил Кубински.
– Под мостом его не было? Он был на мосту?
– Он был на мосту.
Через несколько минут Дирдорф снова вернулся к этой теме.
– Собаку отводили к месту обнаружения тела?
– К месту обнаружения тела ее не отводили.
Следующим вопросом адвокат еще раз заострил внимание на этом пункте.
– Собака была на мосту, – повторил он. – Она спускалась под мост?
– Нет, сэр.
После того как Кубински ответил на все вопросы, настала очередь помощника судмедэксперта, которого вызвали на мост в ночь убийства. От него Дирдорф добился удивительных признаний.
Вопрос: Доктор, не могли бы вы перечислить действия, которые вы проводили, если проводили, с телом девочки?
Ответ: Я провел вскрытие и взял мазок из влагалища.
Вопрос: Вы определили группу крови девочки?
Ответ: Нет.
Вопрос: Смогли ли вы установить причину смерти?
Ответ: Да.
Вопрос: Это было удушье?
Ответ: Асфиксия и удушье, да.
Вопрос: Проводили ли вы какие-либо измерения для определения времени смерти?
Ответ: Нет, не проводил. Я не делал никаких измерений для определения времени смерти.
Вопрос: Можете ли вы приблизительно определить время смерти?
Ответ: При выраженных трупных пятнах и трупном окоченении определить точное время смерти трудно. Я бы сказал, от восьми до двенадцати часов.
Вопрос: Вы измеряли температуру тела?
Ответ: Нет, я этого не делал.
Вопрос: Это обычное исследование, которое проводится для определения времени смерти?
Ответ: Одно из исследований.
Вопрос: Есть ли другие?
Ответ: Да. Осмотр трупного окоченения и трупных пятен. В зависимости от температуры на улице.
Вопрос: По вашим оценкам, время смерти составило от восьми до двенадцати часов?
Ответ: Да.
Вопрос: С какого момента?
Ответ: С того момента, когда я осмотрел тело, скажем, примерно в 11:50. В это время я осматривал тело. Я не уверен на сто процентов, но, по моим оценкам, время смерти составляло от восьми до двенадцати часов на тот момент.
Вопрос: Во время вашего исследования вы обнаружили сперму во влагалище девочки?
Ответ: Да.
Вопрос: Вы проводили какие-либо анализы спермы?
Ответ: Мы не брали сперму для анализа. Обнаружена сперма и сперматозоиды.
Вопрос: Пытались ли вы как-то сопоставить или классифицировать эти образцы?
Ответ: Нет.
Вопрос: …В то время вы не проводили никаких химических исследований с помощью микроскопа или чего-либо подобного?
Ответ: Нет.
Вопрос: Ознакомились ли вы с какими-либо результатами экспертиз в лабораториях штата?
Ответ: Нет. Мы только исследовали мазки в больнице сестер милосердия. Никаких результатов других тестов мы не получали.
Неточность медицинских показаний серьезно ослабила значимость остальных доказательств, представленных обвинением. В деле об изнасиловании и убийстве нет ничего более важного, чем сравнение группы крови обвиняемого с группой, обнаруженной в сперме. А замер температуры тела для определения времени смерти является стандартной процедурой.
С каждым последующим свидетелем Дирдорф подчеркивал еще один момент: на протяжении всего четырехчасового промежутка, в пределах которого наступила смерть, по железному мосту шел постоянный поток транспорта. Шоукросс и его велосипед могли находиться на мосту, и подсудимому могла представиться хорошая возможность убить девочку, но то же самое можно сказать и о десятках других граждан.
После того как показания дал последний свидетель, судья городского суда Джордж Инглхарт спросил Дирдорфа, хочет ли его клиент выступить в качестве свидетеля.
– Нет, ваша честь, – ответил адвокат и потребовал, чтобы все обвинения были незамедлительно сняты с его подзащитного. – Нет ничего, что могло бы связать моего клиента со смертью этой девочки. Самая важная косвенная улика – велосипед, который найден в этом районе и похож на велосипед моего подзащитного. Примечательны показания врача, из которых следует, что определить точное время смерти не удалось. Днем обвиняемого видели на мосту в течение всего нескольких минут. Я не считаю это достаточным основанием для того, чтобы суд задержал моего подзащитного по обвинению в убийстве.
Люди, знакомые с ситуацией изнутри, уже знали, какое решение вынесет судья. В холле уже звучали голоса горожан, желавших проводить Шоукросса к ближайшему дереву. Для судьи снятие обвинений означало бы неминуемое отстранение от должности.
– Ходатайство отклонено, – решительно объявил Инглхарт. – Доказательства в основном косвенные, но в ходе заседания подняты фактологические вопросы, которые, по мнению суда, требуют решения жюри присяжных. Я считаю обоснованным обвинение подсудимого в совершении убийства и потому намерен передать дело на рассмотрение большого жюри без отпуска подсудимого под залог.
