Историки, между тем, ничего этого не знают, и знать не хотят. И мне их очень жалко, примерно как просящих подаяние от великой нужды первобытных семитов.
Тут вот выдумали они, покраснев от натуги (см. мою статью «Уцененная история») и ссылаясь на Геродота, «немую или тихую торговлю в Африке. Ее участники, дескать, «непосредственно не встречаются. Пришельцы оставляют свои товары в определенном месте с тем, чтобы контрагенты могли положить рядом с этими товарами соответствующий по их мнению эквивалент в виде золотого песка . Немой торг отмечен не только в Африке, но и в ряде других районов земного шара ».
Геродот, надо полагать, за Уралом не был, и уж я на 99,7 процента (3σ – три сигмы) уверен, что нельзя дважды и синхронно выдумать такой «метод» в расстоянии на полземли друг от друга. Между тем, именно в Ханты–Мансийске согласно нашим историкам осуществлялась точно такая же торговля, и я ее уже упоминал в теперь уж забытой моей работе. Кажется, по поводу книг незабвенного «популяризатора» истории по фамилии Демин, каковой печет исторические книги, как пекут блинчики на тефлоновой электрической сковородке: разом – четыре блина.
Что касается Ханты–Мансийска, то это опять – Самара, вернее, село Самарское до революции 1917 года. Значит имя получено так же как город и река Самара на Волге, Самарканд – в Центральное Азии, река Самара – приток Днепра. И куча других аналогичных собственных имен, часть из которых я уже приводил в этой статье. Но большую часть – не приводил. Ясно же, что все это – еврейское. Поэтому у меня и возникли размышления насчет немой торговли .
Во–первых, как бы вы начали торговать, например, с марсианами, если бы вам посчастливилось там оказаться? Притом, не зная сколько их может прийти в условленное место , а вас – всего трое. Во–вторых, как вообще об этом условленном месте договориться? Не проспекты же рассылать по безжизненному марсианскому пейзажу. В третьих, а если они возьмут оставленные вами стеклянные бусы, а кучку золота взамен не насыплют? Такие вопросы можно задавать до бесконечности и прояснение в мозгах не наступит. Так зачем тогда нужен исторический термин немая торговля? И если уж применили его, то объясните разумно.
Я вот, например, думаю, что это какой–то первоначальный этап, намек познакомиться, заинтересовать, недаром он – канонический, что в Сахаре, что за Уралом. Только он ведь не может так глупо начинаться: оставил бусы и жди золота кучку. В крайнем случае, подключите психологов, они вам бесплатно скажут, притом это же интересно и с исторической точки зрения. Особенно насчет золота, золото ведь аборигенам ни для чего кроме украшения тела не нужно. Из него даже наконечник к стреле не сделаешь, ибо дуб, особенно с обожженным на костре концом (каленые стрелы), крепче. Нет, ничего этого историкам не нужно, каркнул как ворона, сыр выпал и «с ним была плутовка такова». А археологи нашли хоть одно такое условленное место ? Так что тогда болтать? Геродот ведь просто пошутил. Или его переписчики пошутить заставили. Но ведь история – не детские сказки про Красную Шапочку. Красную Шапочку придумал один, а вас, историков, посмотрите – сколько. И все вы – на бюджете. И, кроме того, на заработках, как Демин. Торсионные силы , видите ли, изобрел в истории, о каковых физики даже не догадываются.
Я много уже раз писал, что преклоняюсь перед торговым племенем, давно прошедшем стадию побирушничества, а вот историков мне очень жалко до сих пор. Ибо они до сих пор думают по Библии: в первый день бог создал…, во второй день…, в третий…, в энный день бог создал торговца с полным комплектом ныне присущих ему черт и особенностей, такого, какого вы видите на углу, торгующего овощами.
«Чудь белоглазая, не знаюшая оружия»
О «чуди белоглазой», как называет один из старых историков народы сплошных лесов Восточной Европы, у меня написано много других работ. Задача этой работы – другая: показать менталитет этой чуди, сохранившийся в их генах до сего дня, и сравнить его, например, с менталитетом народов Северного Кавказа.
Во–первых, чудь «белоглазая» по–современному – светлоглазая: сероглазые и голубоглазые люди, каковыми являются древние кельты, жившие на заре человечества сплошной полосой на Севере Европы от Ла–Манша до Уральских гор. Ныне, конечно, эта «белоглазость» здорово утрачена из–за многочисленных меридиональных браков, продолжавшихся веками, но в тех временах, о которых я начинаю вести речь, этот признак был абсолютным. Зауралье я не принимаю в расчет, так как не знаю, встречались ли там в древние времена светлоглазые люди, ныне таковых там нет.
Во–вторых, меня интересует только чудь белоглазая восточноевропейская, ныне называемая русскими. Поэтому сообщу о ней кое–какие подробности. Во времена оны, так как я ненавижу насквозь прогнившую хронологию, чудь жила сразу же, как только Причерноморские степи переходили в сплошные восточноевропейские, непроходимые леса, и вплоть до Беломорья. Естественно, у этих племен было несколько десятков и даже сотен малоразвитых по словарному составу языков, хотя и «родственных», но отдельных, примерно как сегодня в Дагестане на маленьком клочке земли (более сорока).
На полосе лесостепи на указанной черте разделения «чистых» степей и дремучей тайги проживали, вернее кочевали угорские племена. Эта полоса начиналась от северного Зауралья, спускалась по Уралу к югу на указанную границу и продолжалась аж в нынешнюю Венгрию, где тоже – лесостепь, с преобладанием не леса, а степей. Они не были белоглазыми, но это не главное отличие. Главное отличие в том, что этим племенам невозможно было прожить на одном месте достаточно долго. Природа лесостепи бедна на пропитание более или менее многочисленного народа. Здесь почти нет крупного зверя, на которого можно охотиться достаточно долго без ущерба для его природной численности. Здесь почти нет рек с неиссякаемыми запасами рыбы, особенно проходной. О животноводстве и землепашестве эти народы не имели еще представления, только много лет спустя евреи научат их этой штуке (загляните в другие мои работы). То есть, они жили примерно так же как живут нынешние, северные оленеводы, ближайшая их родня. Двинуться их на границу Причерноморья вполне могло заставить одно из многочисленных оледенений. Поэтому они были малочисленны, подвижны и рассеянны. Я это к тому говорю, что разорвать эту сплошную цепочку от Северного Зауралья до Венгрии было очень легко. И остатки их мы ныне обнаруживаем всего лишь по родственности языка венгров (угров) и народов Ханты–Мансийского автономного округа нынешней России.
