В этом чувствовалась угроза… Погожев будто говорил им: вас всего двое, вы будете на моей земле. Да что вы мне сделаете? Я могу заставить вас исчезнуть, а мои юристы успешно это скроют!

В какой-то момент захотелось отказаться, просто развернуться и уйти, наплевав на должностные обязанности. Но Елена видела, что Матвей воспринял предложение Погожева спокойно, и заставила себя равняться на своего спутника.

Они ехали к объекту в разных машинах, поэтому начать разговор им удалось, лишь когда они оказались внутри. Юристы пока в беседу не лезли, Погожев дипломатично предпочел все делать сам. Но они безмолвными тенями маячили неподалеку, готовые вмешаться по первому же приказу своего нанимателя.

Погожев привел их на наблюдательную площадку и широким движением обвел всю производственную линию.

– Пожалуйста! – объявил он. – Смотрите на что хотите, делайте что хотите! Я уже пустил сюда ваших сотрудников в качестве жеста доброй воли. Они нашли хоть один труп? Они нашли следы крови или нечто подобное? Нет!

– От полноценного обыска вы отказались, – напомнила Елена.

– Во-первых, полноценный обыск остановит производство. Во-вторых, столь пристальное внимание полиции мне не нужно, мои конкуренты и так вовсю используют этот случай против меня! Слушайте, я понятия не имею, как та башка оказалась внутри панели. Но ни я, ни моя компания не имеем к этому никакого отношения!

– Вы и правда не против того, что мы осмотримся? – со скучающим видом осведомился Матвей.

– Прошу, будьте моим гостем!

Профайлер кивнул, однако никуда не пошел, он просто принялся изучать какой-то график на стене. Елена ожидала, что он хоть как-то поможет, выведет разговор на нужную тему. Однако Матвей молчал, и задавать вопросы пришлось ей. Знала ведь, что не нужно верить в эту дурь с профайлерами! Но ничего, избавиться от Матвея она сегодня еще успеет, пока ей нужно было как-то справиться с ситуацией.

– Ваша компания тут ни при чем… А ваша семья?

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Степан.

– Насколько мне известно, ваши сыновья ведут бизнес вместе с вами, они полноправные владельцы компании. Но на первом осмотре производства они не присутствовали, да и сейчас их здесь нет.

– Потому что никто из нас не готовился к такому обвинению! Когда все это случилось, моя семья была в отпуске. А для меня семья – это не только жена, это и старший сын с супругой, и внуки, и младший сын… Все без исключения! Когда разгорелся скандал, мы решили, что из-за этого не нужно страдать всем, в Россию вернулся только я. Такое объяснение вас устроит? Или вам обязательно нужны мои сыновья?

– Они могут что-то знать…

– Да ничего они не знают – такого, чего не знаю я.

– Хорошо, подойдем с другой стороны. Вы знаете, кто такой Василий Антонец?

Когда Елене впервые сообщили о том, чей череп обнаружили в панели модульного дома, она никак не могла поверить. Но дополнительные проверки подтвердили невероятную правду: это действительно был Василий Антонец. Череп восстановили неплохо, компьютерная программа дорисовала лицо, ну а лицо это значилось во многих полицейских базах мира.

Свой сомнительный карьерный путь Василий Антонец начал еще в восьмидесятые, но тогда он был просто мальчиком на побегушках у по-настоящему опасных преступников. К девяностым он обеспечил себе определенный авторитет, а в нулевые начал приторговывать оружием. Снабжал он в основном воюющие страны Африки, иногда организовывал поставки террористам Азии. Некоторое время его бизнес процветал, но когда на родине ему наконец прищемили хвост, Антонец сбежал – сначала в Узбекистан, а потом, поговаривают, в Россию. Но «поговаривают» – это для полиции не аргумент, след человека, которого во многих странах справедливо считали военным преступником, затерялся на много лет.

Чтобы неожиданно обнаружиться в стене дома милой молодой пары среднего достатка, не связанной ни с террористами, ни с войнами, ни с оружием.

Ни со Степаном Погожевым – судя по тому, с каким удивлением он посмотрел на Елену.

– Нет, – ответил бизнесмен. – А должен?

– Не мешало бы, учитывая, что именно его голову нашли в утеплителе, изготовленном вашей компанией.

– Возможно, это был какой-то сезонный рабочий, мы их иногда нанимаем. Да и имена всех сотрудников я, признаться, не помню.

– Маловероятно, что он был вашим сотрудником.

– Тогда связи между нами нет, – пожал плечами Степан. – Своих конкурентов я знаю, своих врагов – тем более. Если бы это имя хоть что-то для меня значило, я бы сказал вам, но сегодня я услышал его впервые.

Елена и не представляла, на что она вообще рассчитывала. Что Степан Погожев, опытный бизнесмен, перенесший немало испытаний, разрыдается от стыда и во всем сознается? Иных способов добиться правды все равно не было.

Естественно, как только стала известна личность погибшего, полиция проверила любую возможную связь с семьей Погожевых. И ничего не нашла! Да, последние несколько лет жизни беглого преступника оставались белым пятном. Но вся его предыдущая бурная деятельность проходила очень далеко от того, чем интересовались Погожевы.

Это был тупик – и тупик неловкий. Елена понимала, что нужно уходить. Да она на дорогу больше времени потратила, чем на этот разговор, и ничего не получила! Но она-то делала ставку на профайлера, даже не догадываясь, что он планирует многозначительно молчать.

И только она собиралась извиниться за доставленные неудобства, как Матвей решил все-таки поучаствовать в разговоре.

– Мы можем пройти на склад?

– Думаете, у меня там стратегический запас черепушек припасен? – язвительно уточнил Степан. – Давайте, вперед! Надеюсь, хотя бы после этого вы оставите меня в покое раз и навсегда!

– Непременно.

Идея казалась откровенно дурацкой не только Погожеву, Елена тоже не понимала, зачем это нужно. Но она рассудила, что хуже уже не будет, и направилась к складу вместе со всеми.

В большом складском помещении хранились элементы уже заказанных домов. Осенью таких заказов было куда меньше, чем весной и летом, зал оставался полупустым, в ярком свете люминесцентных ламп он хорошо просматривался еще от входа, и несложно было заметить, что тут нет ни мертвых тел, ни отрубленных голов, ни каких-либо указаний на преступление.

Елену, и без того взвинченную, это смутило, Матвея – нет. Все с тем же могильным выражением лица, от которого он не отказывался, похоже, никогда, он подобрал лом, приставленный к стене у входа, и направился вперед, к аккуратно сложенным панелям.

– Эй! – насторожился Погожев. – Вы что делаете?

Матвей ему не ответил. Он внимательно осмотрел все панели, выбрал ту, которая вроде как не отличалась от других, и без сомнений по ней ударил.

– Какого хрена? – возмутился Степан. – Ты что творишь?! Ты хоть знаешь, сколько она стоит? Да ты двойную цену заплатишь, лично ты, из своего кармана!

То ли Матвея предполагаемая цена не смущала, то ли за грохотом ломающихся панелей он ничего не слышал, но останавливаться он точно не собирался. Может, в иных обстоятельствах Степан уже налетел бы на него, оттолкнул в сторону, огрел тем самым ломом… Но тут он видел, что предполагаемый соперник не только моложе, но и выше, да и в целом крупнее. Поэтому Погожев искал утешения у юристов, которые обступили его плотным кольцом, как заботливые нянюшки – поранившегося ребенка.

Елена тоже не понимала, что творит Матвей, но злости почему-то не чувствовала. Он ведь и там, в лесу, сначала казался бесполезным, а потом на многое повлиял… Она не представляла, как он мыслит, что он вообще за человек такой. Но Елене и недолгого знакомства хватило, чтобы признать: предсказуемым его назвать нельзя.

Признав это, она подготовилась к любому исходу и почти не удивилась, когда в разорванном утеплителе неожиданно проступили сероватые осколки костей.

Именно их и искал Матвей. Как только стало ясно, что в панели спрятан еще один череп, профайлер небрежно отбросил лом, повернулся к Степану Погожеву и невозмутимо предупредил: